КК. Книга 10. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
В районах, где им поклонялись издавна, существовали и свои традиции — так, в Тидуссе вырезали из дерева разномастных идолов с запрокинутыми головами, и после озвученной просьбы практично заливали ароматическое масло прямо в рот покровителю. А духи Разума, облюбовавшие каждый своего идола, за прикорм иногда оказывали посильную помощь — заболотившееся поле там высушить или сухое увлажнить, вернуть равновесие то есть.
Идолов этих, почитаемых тидуссами и созданных их же фантазией, были сотни — шестиглазый Шивала, многоглазый Инира и прочие много — ухие, — рукие, — ногие, — головые и так далее покровители, которым, по мнению простого народа, множество частей тела нужны были, чтобы все видеть, все слышать и успевать.
"Негоже богов молитвами от небесных дел отрывать, — говаривали в Тидуссе, — если для людей помощники на Туре оставлены".
Изредка и на короткое время духи могли подселяться в самих людей. Чаще всего по их просьбам, чтобы помочь в каком-то трудном деле: вспахать поле, совершить подвиг, очаровать милую сердцем девушку и (что важнее) ее родителей. Но бывали и непрошеные гости, которым любопытно становилось пожить в человеческом теле.
Больше всего случаев одержимости было как раз в Тидуссе. По аналогии и возникла одна из гипотез про темных: что "демоны" одержимы какими-то недобрыми стихийными духами Смерти, которые придают им мощи. Впрочем, гипотез про потомков Жреца было множество, и ни одна из них и близко не походила на реальность. В отличие от тидусских историй.
По легендам, человек, к которому подселялся один из духов-покровителей, мог летать под облаками, выдыхать пламя или вьюгу, прищурившись, сбивать финики за тысячу шагов, выпивать озера и вызывать дожди — и так далее в соответствии с изысками народного фольклора, в котором отыскать зерна истины было сложно.
Достоверно было известно только то, что одержимые духами действительно существовали, что силы они становились немеряной как физически, так и магически, и что ни одного из них официально исследовать не удалось, так как равновесники вовсе не горели желанием быть исследованными. С духами Разума плотно общались и шаманы, добровольно впуская их в свое тело на время транса и подкармливая, чтобы обрести помощников и силу. Говорили, что у сильнейших шаманов в теле жили до шестидесяти шести духов, но опять-таки, никто это доказать не сумел.
Макс, ознакомившись с работами коллег, некоторое время задумывался о том, чтобы поставить на себе эксперимент — попробовать подселить в ауру кого-то из духов и проверить правдивость тидусских историй. Но в исследования аур и духов, как и во многие другие, на которые он обращал свое внимание, нужно было погружаться с головой или не лезть вообще. Макс, хорошо все обдумав, отказался от смены сферы интересов, тем более что он не мог предсказать, как отреагирует на подселение его темная кровь. К тому же в симбиозе дух-человек очень редко доминирующая роль оставалась человеку, а рисковать Тротт не мог. Он остался верен своим растениям и работе по усилению их магических свойств. И слава богам, что тогда не пошел на поводу у любопытства.
Потому что сейчас, несколько раз уже пережив ощущение запертости в собственном теле, которым распоряжается кто-то другой, неспособности заговорить, позвать на помощь или даже нос почесать без доброй воли подселенца, Макс ничего любопытного больше в этом не находил. Сплошной дискомфорт и страх, что больше никогда не станешь хозяином своего тела.
В настоящий момент ничего необычного Тротт не ощущал. Разве что — он перешагнул через корягу и прислушался к себе — в сердце чувствовался едва заметный холодок. Жрец, видимо, действительно спал, как бы ни происходил сон высшего существа.
— Смотрите, — едва слышно позвала принцесса, показывая влево.
Макс кинул взгляд туда, где на поляне, скрытой в густой тени папоротников, на взрыхленной, словно трактором, земле, росла сочнейшая трава, образуя небольшую воронку посередине, и кивнул:
— Да, это вехент.
Алина передернула плечами и поспешно переместилась вправо так, чтобы Макс находился между ней и логовом огромного муравья-землеройки, поджидавшего жертв в пустотах на сухих участках леса под созданными им же ловушками. Удобренная и перепаханная им земля выглядела как мирное пастбище, привлекающее травоядных обитателей леса.
Вехент был неповоротлив и не любил гоняться за добычей, поэтому мог месяцами сидеть в норе, хватая еду, которая сама падала ему в пасть. Но, оголодав, развивал невероятную скорость и убойность — как носороги, что водились на юге Манезии. Только вехент был раз в пять больше и в период голода мог нападать даже на тха-охонгов, часто одерживая победу.
— А почему, — тихо спросила принцесса, когда ловушка вехента скрылась за гигантскими папоротниками, — этих вехентов и пауков-лорхов не используют в армии императора? То есть, может и используют, но я видела только охонгов и раньяров…
— Не используют, — подтвердил Тротт. — Хотя на изображениях в местных храмах я видел и всадников на лорхах, и таких вот землероек, и других гигантских инсектоидов, что водятся дальше по континенту. Полагаю, вехентов использовали как таранные орудия. Но сейчас в армии используются только стрекозы и богомолы. Наверное, это как старые и новые модели боевой техники. Одни устаревают, им на смену приходят другие. Старые топлива потребляют больше, а боевые и ходовые качества хуже.
Алина выслушала его молча, хотя раньше забросала бы вопросами, и пошла дальше, на ходу пытаясь подвязать под грудью и стыком крыльев длинную сорочку. Из-за сумок выходило с трудом, но спутница справилась, и Тротт, оторвав взгляд от светлого живота и спины, которых касались кожаные ремни, покачал головой и сказал:
— Натрете кожу.
— Жарко очень, — вздохнула принцесса, но сорочку послушно расправила. Солнце действительно грело нещадно — особенно это ощущалось после горных перелетов.
— Скоро будет легче, — пообещал он, и когда Алина вопросительно посмотрела на него, указал глазами на небо. — Слышите? К вечеру будет дождь. Придется искать такое убежище, чтобы нас не залило.
Она задрала голову и прислушалась — едва слышно прокатился по небесам отзвук далекого грома. А затем повернулась к Максу и окинула его внимательным и очень задумчивым взглядом — он уже ловил такие ее взгляды, ощущавшиеся как мимолетная ласка, словно к щеке прикладывали теплую ладонь. Принцесса посмотрела ему в глаза, нахмурилась решительно — и тут же покраснела, и испуганно отвернулась.
Нетрудно было понять, что она там себе надумала.
Тротт сделал вид, что ничего не заметил. Пусть лучше рвется его спасать — эти ее задумчивость и решимость были куда лучше эмоций, с которыми она смотрела на него во время утреннего инструктажа. Он проговаривал — а она шла рядом и горько кривила пухлые губы, заставляя его отвлекаться, и непонятно было, слышит ли она что-то, запомнит ли что-то.
— Напоминаю основные правила, — говорил он. — Не отходить от меня далеко. Смотреть по сторонам и выполнять все команды без лишних вопросов. Не говорить громко, а лучше вообще не говорить. Беречь воду — здесь нет родников на каждом шагу, а я плохо знаю эту местность, чтобы быть уверенным, что те источники, которые я видел в прошлый раз, не пересохли. Мы находимся в сотнях километров от моря, почва здесь, — он на ходу топнул по земле, и звук получился глухой, — как вы видите, гораздо суше, растительность богаче, и живность отличается большим разнообразием. И инсектоиды здесь водятся. Например, вехент, который будет очень рад, если вы, снова впав в печаль, заглянете к нему на обед…
На язвительность его она тоже не реагировала. Но, как оказалось, все услышала и запомнила, хотя почти целый день прошагала в напряженном, глухом молчании. Без жалоб и просьб об остановках, хотя за время перелетов ее тело уже должно было отвыкнуть от нагрузки на ноги. Только периодически смотрела на Макса — сначала с отчаянием, виной и жалостью, а затем как сейчас — словно окутывая теплом.
