Единственное желание. Книга 5 (СИ) - Черпинская Надежда (е книги .txt, .fb2) 📗
— Нет, дитя, я тоже не вижу. Ни лица, ни фигуры, ни голоса. Я зрю лишь тьму каждый раз, когда пытаюсь дотянуться до того, кто стоит за этим. Завеса непроглядная, как моя слепота, скрывает вашего врага. Силы тьмы прячут его надёжно. Это меня пугает. Я прежде не встречалась с силой, превосходящей меня. Я не ведаю, с чем вы столкнётесь. Но могу точно сказать одно: если брата своего спасти хочешь, нужно разыскать и одолеть того, кто Хозяина Кристалливора заколдовал. Такую магию можно развеять, лишь уничтожив того, кто чары навёл. Лишь так спасёте Того, В Чьих Жилах Огонь.
— Я надеялась на твою помощь… — вздохнула Тайлли.
— Сожалею, дитя, но я слабее той силы, что его поразила.
— Если это неведомое зло сильнее милорда Кристайла и вас, Эши, как мы сможем его победить? — нахмурился Кайл.
— А как вы всегда побеждаете? — хитро улыбнулась леснянка. — Все вместе, разумеется. Только сообща, и никак иначе! И, конечно, заручившись поддержкой Благословенной… Дети Вэйканарифь тоже сильны были, но вы же нашли способ их уничтожить.
Леснянка перевела невидящий взор на вифрийца, совсем как зрячая.
— Я не могу помочь одолеть вашего врага, и даже не могу сказать, кто он. Но вам это и не нужно. У вас уже есть то, что поможет найти верный путь. Да, Ворон? Ты знаешь, куда лететь, так?
— Так, госпожа Эши, — кивнул Эливерт. — Благодарю, что приняла нас. Дальше, стало быть, сами как-нибудь…
— Я буду просить Дарующую Жизнь за вас, — серьёзно добавила Эши. — Мои молитвы она без внимания никогда не оставляет. И ты, Ворон, не забывай — Милосердная всегда готова протянуть руку помощи! Только позови… позови, когда надежды на себя самого не останется!
— Спасибо, Эши, — кивнула благодарно Тайлли. — И Криса в молитвах упомянуть не забудь, прошу!
Все стали спешно прощаться и выходить. Там, на улице, их терпеливо дожидался Балиад — Старший племени лэфиарнов — и его свита.
Настя медлила до последнего, даже задержалась у порога. Но лишь когда Рыжая уже была готова нырнуть в низкий проём двери навстречу дневному свету, в спину долетел негромкий оклик:
— Дочь Огня!
* * *
19 Дорога Девяти
Настя ждала, что провидица скажет, но та молчала, словно позабыв про свою рыжую гостью.
— Ну… Говори! — наконец велела слепая.
— Я? — удивилась Дэини.
Сначала она хотела добавить, что вообще-то это Эши её задержала, видимо, желая поведать что-то для других непредназначенное…
Но вместо этого Настя вдруг с вызовом бросила:
— Да. Я намеревалась задать вопрос. Он так и зудел у меня на языке, и ты, конечно, это почувствовала, Эши. Я хочу знать — почему ты мне тогда ничего не сказала? Почему ты не предупредила меня?
— Ничего? Я очень многое сказала тебе, дитя, и о многом предупредила, — развела руками леснянка. — Ты хотела, чтобы я сказала тебе о том, что Кайл обречён на смерть? Или о том, что ты в отчаянии захочешь уничтожить этот мир? Что это изменило бы? Я думаю, пророчества — опасная и скверная штука, дитя. Разве они всегда неодолимы? Люди способны многое изменить, изменить своей волей и своим выбором. Так зачем их пугать понапрасну?
— Чтобы мы были готовы! — воскликнула Дэини.
— Есть вещи, к которым невозможно быть готовой, — возразила Эши. — Если грядущее неизбежно, что толку знать заранее? Ты всё равно ничего не изменишь. А если пророчество можно развернуть так, как нужно тебе, то не опасно ли говорить о нём? Я напугаю тебя своими предостережениями, и ты просто сядешь и будешь ждать, когда же неотвратимые горести обрушатся на твою голову. Или того хуже… Я скажу — там опасно, не ходи туда! Ты послушаешь и пойдёшь в другую сторону, но там тебя встретят ещё большие беды и тяготы.
Настя молча вздохнула. Трудно спорить с мудрыми древними пророчицами. Что ни скажи, на всё у них готов ответ. И ответ, как правило, верный.
— Да и, если уж откровенно, я же не видела тогда ещё ничего, в нашу первую и последнюю встречу, — помолчав, призналась Эши. — Я говорила тогда, ваше будущее зрить тяжело… Сами всё меняете, каждым шагом, каждым словом. Разве я могла такое вообразить! А если бы увидела и сказала, что бы это изменило? Я сказала бы тебе: «Не люби полукровку! Тебе с ним счастья не будет. Он скоро умрёт», и ты бы меня послушала, и его разлюбила, в покое оставила, ушла? А?
— Я попыталась бы его уберечь, спасти! — со слезами на глазах заявила Настя.
— Ох, дитя, я ведь предостерегала тебя, что Север может разлучить вас с Кайлом. Пусть я ошиблась, и твоего полукровку едва не отнял Юг, но… я предупреждала, так? И что? Вот уже второй раз вы отправляетесь на Побережье вопреки моему совету держаться подальше. Так есть ли толк заранее говорить людям об опасностях? Вы всю жизнь как дети, уясняете что-то, только набив шишки. Или вот взять Эливерта… Тайлли его предупреждала, что ему надо огня опасаться. Но разве это беду предотвратило?
— Да, — озарило Рыжую, — а я ведь и забыла о том, что она ему тогда предрекла. Эши, но никто не мог даже представить, что случится такое. До сих пор не могу понять, за что ему это?
— Не «за что», а «почему»! — наставительно поправила слепая. — Вы думаете, ежели на ваши смертные головы вдруг посыпались горести, то это непременно кара Светлых Небес. Никто никого не наказывает, дитя. Просто судьба так исправляет те оплошности, которые вы сами создаёте. Мироздание иначе на жизнь и смерть глядит, чем люди. И для судьбы чья-то гибель не худшее зло. Если так можно уберечь от мучений или терзаний, то почему нет? Иногда только смерть позволяет обрести покой. Небеса не терпят, когда кто-то себя предаёт, и они всегда будут стараться вернуть его обратно, на его путь… А если не выходит, человека просто избавляют от страданий раз и навсегда.
— Не понимаю, — покачала головой Рыжая. — Ты хочешь сказать, что Эливерт поплатился за то, что предал себя?
— Конечно! Он отрёкся от себя, против воли собственной души пошёл, от истинных своих желаний отказался.
— Когда это? — не поняла Дэини. — Ты говоришь о том, что он свои разбойничьи дела забросил?
— Я говорю о том, что не любил он эту женщину, и она его не любила. И сошлись они только ради девочки. Похвальное стремление — они хотели эту сиротку счастливой сделать. Да только так не получится — где нет любви, там и счастья нет. Они ведь словно на рынке сторговались. А любовь не терпит такого пренебрежения. Это ведь не лошадь покупать. Душа не прощает неискренности и лжи. Особенно, когда человек начинает врать себе самому… — Эши вздохнула, покачала головой. — Он любил не эту женщину. Она любила не этого мужчину. Они мучили друг друга и продолжали бы мучить и дальше, ведь дали слово, ведь было ради кого… Но душу не обманешь, любовь не обманешь, судьбу не обманешь! Вот Небеса и решили за них. Теперь они оба свободны.
— Но это жестоко!
— Только если смотреть глазами людей. А терзать себя и того, кто дорог тебе, но не любим тобою, разве не бессердечнее? Так мир устроен. У каждого есть путь, уйдёшь с него — будет больно. Ну, вот представь, идёшь ты по мосту и вдруг решила в сторону отойти… Что будет? Правильно — упадёшь, расшибёшься.
— Про мосты только не надо, Эши! — взмолилась Настя. — Но ведь люди будущее не видят, как, например, ты… Откуда нам знать, тем ли путём мы следуем? Вдруг свернули не туда? А нас сразу вот так, да? Нож в сердце!
— Тот, кто сворачивает не туда, всегда знает, что он это сделал. Надо просто душу слушать. Уж она в такие мгновения не молчит. А про будущее я тебе сказала уже… Лучше жить, не ведая, что там завтра, за поворотом. Пойми, дитя — нельзя быть готовым ко всему! Жизнь слишком невероятна, чтобы заранее всё просчитать. Поверь, ещё луна не успеет второй раз народиться, как ты, оглянувшись назад, не поверишь, как в судьбе твоей всё изменилось!
— Надеюсь в лучшую сторону? — нахмурилась Романова. — Ведь всё и так уже хуже некуда.
