На всех принцев не хватит или Идеальное детство (СИ) - Каламацкая Елена Александровна
— Ну вот! Лысины прикрыты, теперь вы хоть на людей похожи, — довольно констатировала и, понимая, что за всеми не услежу, применила пионерскую хитрость.
Уж про что, а про пионерское детство мать поговорить любила, сокрушаясь при этом, что нас лишили такого счастья. Ведь пионер всем ребятам пример! Сто раз пересказывала, как ее из октябрят в пионеры принимали. "Это было так торжественно! Мы поочередно отстегивали свои октябрятские звездочки с формы и прикалывали их к красному знамени, а потом старшие товарищи повязали нам на шеи галстуки. А венцом всей этой торжественной церемонии были две старушки. Которые… — Здесь мать делала интригующую паузу и, вскинув вверх указательный палец, с придыханием заканчивала фразу: — Видели Ленина! — Через несколько долгих секунд снисходительно усмехалась и продолжала: — Нет, сейчас-то я понимаю, что они могли видеть Ильича стоя на краю площади, когда он на броневике за километр проезжал, но тогда… Мы, сгрудившись в кучку, шушукались: "О! Они видели Ленина, видели Ленина!". И такими эти женщины значимыми казались в наших глазах, о… мы им так завидовали ведь они… видели Ленина!".
Мама сто раз вспоминала эту историю, видимо оказавшуюся самым ярким пятном в ее серой жизни. Потому и помнила. Она так же рассказывала о пионерских обязанностях — дежурствах, звеньях и тому подобное.
Вот лишний раз убеждаюсь, что пригождаются любые знания! С этими дикими недокормышами надо с одной стороны быть строже чтобы слушались, а с другой — заинтересовать чем-нибудь нужным или новым. Одной жалости мало, ею сыт не будешь, но мне до колик страшно! Почему-то кажется что, оказавшись за воротами это мышиное войско, прыснет во все стороны, а я останусь стоять одна, ожидая, когда прибудут бойцы невидимого фронта чтобы присоединить меня к уже взятым под стражу преступникам. Не уберегла… Двое уже "сбёгли" и эти запросто сбегут. Значит, нужно сделать так чтобы не возникло желания становиться беспризорниками. Мама еще рассказывала про "дни самоуправления" или что-то в этом роде. Надо дать понять ребенку, что ему доверяют, тогда он будет чувствовать ответственность и стараться поступать правильно. Бежать-то им по сути некуда.
— Так, ребята, кто из вас самый смелый, авторитетный, обладающий лидерскими качествами? — спросила и по вытянувшимся мордашкам сообразила, что загнула слишком умно — меня не поняли. И решила назначить таковых сама, выбирая детишек повыше и покрепче. — Ладно, вот ты! — ткнула пальцем в самого высокого мальчишку. — Как зовут?
— Раен.
— Отлично! Шаг вперед. Ты?
— Михель.
- Вперед. И ты?
— Андрес.
— Раен, Михель и Андрес! Вы будете звеньевыми, то есть главными, старшими, а теперь выберите в свое звено по четыре человека. На ваше усмотрение. С кем вы больше общаетесь, дружите. Можно и девочек без разницы. Молодцы, быстро определились, теперь девочки — ты, ты и ты.
— Сита.
— Милана.
— Лада, — ответила девочка с ребенком на руках.
— Хорошо, вы тоже звеньевые, выбирайте свои звенья. Отлично! — я потерла ладони, когда ровный строй довольно слажено поделился на шесть компашек. Значит, эта мелюзга и раньше держалась кучками. — Теперь вы звенья одной цепочки держитесь друг друга. Потеряется или нахулигант один — отвечать будут все и особенно звеньевой. — Вроде понятно объяснила, кивнули, и обратилась к Ладе: — У вас неполная цепочка всего четверо.
— Трое. Ой, вы и Томика посчитали? — снова испугано спросила девчонка, крепче прижимая братишку.
— Конечно, Томик человек и тоже маленькое звено. Он ведь в бандане! Пока волосы не отрастут, будете носить их на макушках, потом посмотрим. Может, и правда пионерскую организацию создадим, — задумчиво тряхнула головой и приказала: — А теперь идем обедать. И не забудьте — звеньевые отвечают за свои звенья. Никто не должен потеряться! Выходим.
У меня уже в ушах звенело от мелких деталей цепи, а дети, дружно ринувшиеся за мной, все повторяли новое слово, многозначительно переглядываясь и держась возле своих лидеров. Вот и ладушки. С первыми трудностями справилась — сплотила и заинтересовала коллектив.
Огибая дом я продолжила болтать, выпытывая у навязанных воспитанников детали их короткой, но такой нелегкой жизни.
— Вы слышали, как кричал король?
— Ага… о, да… ужас… так орал… — Негромко заговорили дети как бы между собой.
— Он не знал, что с вами плохо обращаются и очень разозлился. И теперь у меня к вам вопрос: его величество всех арестовал? Или кто-то остался?
— Сторож остался дед Жан, — ответил окончательно осмелевший самый высокий мальчик Раен. — Он совсем старый и живет в конюшне.
— С лошадьми? — уточнил Дархан, зорко следя за мышиным стадом.
Дети первый раз захихикали.
— Что вы! Откуда у нас лошади? В пустой конюшне живет.
— Да? — удивленно вскинул брови Дархан и закричал в сторону хозяйственных построек благо мы пошли именно с этой стороны: — Эй, Жан! Выходи бездельник! Сторож называется весь дом вынести можно… Иди коня моего забери!
Девчонки испугано покосились на бородача, мальчишки восхищенно присвистнули. Таким голосищем и мертвого можно поднять не то, что расшевелить запуганных детей или разбудить древнего старика.
— Кто шумит? — Из конюшни вышел действительно древний согбенный старичок с бородой до пояса, убеленный сединами и подслеповато заозирался. — Кто разоряется, спрашиваю? Дирехтриса шума не любит враз плетьми.
— Ну, ты и горазд спать! У тебя уже власть сменилась, а все старой каргой пугаешь, — расхохотался мой дядька и повысил голос, заметив как старик приложил ладонь к уху. — Другая уже директриса-то! Вот, госпожа Лиза! Ты иди лучше коня моего с улицы во двор заведи, да распряги, да обиходь.
— Конь? Тут есть конь? — дед рассеяно оглянулся.
— Дархан, лучше ты сам! Какой ему "распрягай"? Того и гляди рассыплется, — осадила я помощника и обратилась к детям: — Вы как считаете надо деда Жана арестовать? Ну, вместе с остальными? Он ведь, наверное, тоже плохо с вами обращается.
— Нет! Нет! — рьяно завозмущались детки. — Деда не надо! Он хороший! Старый, добрый!
— А… ну если хороший, — я развела руками и кивнула Раену: — Тогда будь добр, пожалуйста, принеси ему тот супчик, что на кухне в маленькой кастрюльке приготовлен. Ну, который вашей Гортензии варили. Пусть поест по-человечески. Только полотенцем возьми кастрюля горячая, — выкрикнула уже вслед сиганувшему по поручению мальчишке.
— Госпожа Гортензия не наша, — упрямо поджала губы Лада и пересадила малыша на другую руку. Остальные так же состроили злобные мордашки и сжали кулачки. Вот кем их можно пугать вместо бабайки — бывшей директрисой.
Я воспользовалась моментом, чтобы прояснить ситуацию, когда еще там стражники докопаются до истины, спросила:
— Ребята, а кого бы вы хотели вернуть? Ну, может, есть какая-нибудь няня или воспитатель которые вам по душе. А их загребли не глядя, до кучи.
Дети принялись рассматривать землю под ногами, упорно делая вид, что ничего не слышали.
— Ладно, значит сама, — теперь я поджала губы, сделав правильный вывод — помощь в лице старожил этого заведения не придет. Ничего себе коллективчик акула подобрала! Под стать себе одно зверьё бездушное.
В это время Дархан ввел в открытые до сих пор нараспашку ворота своего впряженного в карету жеребца, держа его под уздцы. А Раен принес кастрюлю, но не стал отдавать горячую посудину в дрожащие старческие руки, молодец, а занес внутрь помещения, приглашая за собой седобородого жителя конюшни.
Мне очень захотелось, чтобы Гортензия дожила до такого возраста и на своей шкуре прочувствовала все прелести радикулита и одиночества.
— Там суп иди, поешь, дед! — громко сообщил подросток. — Это все тебе иди, кушай.
— Суп? Э… конь… — разрываясь между, похоже, равноценными подарками засуетился старик.
— Конь никуда не убежит, — заверил Дархан, привязывая жеребца к столбу. — Суп тоже, но он остынет. Воды только моему трудяге принеси, ладно? Вода-то надеюсь, у вас есть. А то я размечтался — обиходь… тьфу… не в поместье чай. Всё, госпожа Лиза, идемте! Только ворота закрою, а то украдут еще нашего сторожа.
