Охота на фейри (ЛП) - Уилсон Сара (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Я сглотнула, вытащила стрелу из колчана, ощупала перья, проверяя, что она не повреждена.
Шанс был один. Один выстрел, и единорог заметит меня.
Я забыла обо всем, кроме меня и добычи. Я осторожно и тихо поправила стойку и вложила стрелу в лук. Я поправила повязку, чтобы она закрыла один глаз. От этого мутило, но я уже так делала. Смогу еще раз.
Стрелять придется, стоя на ногах. Движение привлечет внимание. Я подняла лук, руки болели от давления, но исцеленной руке хватало сил. Я натянула тетиву до носа, до правильного места.
Единорог застыл, пылающие глаза смотрели на меня. Он видел, как я натянула тетиву.
Один шанс.
Мое сердце колотилось, я выбрала место. Единорог был чуть отвернут от меня. Не идеально, но сойдет. Я попаду за его плечом.
Один шанс.
Я подавила головокружение от двойного зрения, сглотнула и выпустила стрелу.
— Бу! — сказал Скуврель.
Единорог вздрогнул от его голоса.
Я услышала свое ругательство, стрела попала… далеко. Я не видела, куда, но это мог быть круп. Я снова выругалась, он прыгнул к деревьям, я потянулась за второй стрелой.
— Зачем ты это сделал? — я посмотрела на Скувреля двойным зрением. Мне пришлось сглотнуть тошноту, а он лишь скрестил триумфально руки на груди, его морок скрывал фейри чище и опрятнее, но все же дикого под его напускной красотой.
— Охотница? — спросил дрожащий голос с дерева. — Это ты?
Глава тридцать пятая
Хуже было бы, только если бы я попала во Флетчера вместо единорога. Хотя и это не было бы самым худшим вариантом.
— Ты будешь оттуда спускаться? — грубо спросила я, подняв повязку, чтобы осмотреть мертвого мужчину на земле.
— С таким милым поведением удивительно, как у тебя нет пары, — сказал Скуврель, но я игнорировала его. Я это уже слышала. Больше раз, чем могла сосчитать, и от тех, кто мог задеть меня больше, чем он.
Мертвым был Вудривер. Судя по дыре в груди — шире моего кулака — он умер мгновенно, но это не помешало желчи подступить к горлу, жжение намекало, что меня стошнит, если я не возьму себя в руки.
Я всю жизнь имела дело с мертвыми животными, даже крохой сидела с папой, пока он зачищал куропаток, открывал их зобы, чтобы я видела листья и шишки, которые они ели, а в семь я получила от него первую куницу, чтобы я распотрошила и зачистила ее, сказав:
— Хорошо постараешься, монету за шкурку можешь оставить себе.
Но у меня не было опыта с мертвыми людьми. Это было совсем не близко. Было что-то ужасно неправильное в виде Вудривера, которого я знала всю жизнь, бледного и без жизни в луже его крови. Я была от этого рада, что потеряла зрение. Я могла сорвать повязку и перестать видеть. Но мне казалось, что стереть этот вид из головы не удастся. Он всплывет в темные часы, или когда гули выйдут поиграть.
На южной окраине деревне в маленьком домике женщина с тремя детьми больше не услышат голос Вудривера. Я знала их всех. Я буду видеть месяцами и годами, как они будут мириться с этой ночью.
Горло болело от мысли. Что-то ревело в ушах.
Я кашлянула.
— Мы просто гуляли, — заикался Флетчер. Он был вдвое меня старше, а то и больше. Ближе к сорока. Как и Вудривер.
Я смотрела на него, щурясь. Что они делали в лесу посреди ночи? Точно не рубили дерево и не собирали перья для стрел.
Я скрестила руки на груди.
— Ночью. В лесу.
Он взглянул на меня.
— Это не то, что ты думаешь.
Но мне было всего семнадцать, я была защищенной дочерью охотника. Я видела, что он имел в виду нечто важное, но не могла понять, что. Он думал, что я подозревала его в чем-то постыдном? Я сделала лицо холодным. Сделала вид, что знала, пока не выясню.
— Тогда что это было?
Он нервничал. Отчасти это было интересным. Я еще недавно была ребенком. Разве он не должен спрашивать, что я тут делала? Но это так не работало. Вина была сильным оружием, и она не давала подумать, что делали другие, а вдавливала человека в землю.
Я это понимала.
— Просто… — его голос утих, и мои глаза расширились под повязкой от запаха его дыхания.
— Вы пили, — я вспомнила, как отец ворчал зимой пару лет назад маме. В лесу горел костер. Зимой. Странное дело — даже неслыханное. Он говорил что-то о дураках и напитках, а мама шептала о самогоне. Я не знала тогда, что это значило, а они мне не рассказали. — Вы прячете самогон в лесу.
Я сказала это наугад, но попала, и он кивнул.
— Этот лес сейчас полон созданий фейри, — мрачно сказала я. — Пока что самогон в лесу — непозволительная роскошь. Помоги с Вудривером. Он слишком тяжелый для меня одной.
Флетчер кивнул, двигался быстро от облегчения, помогая мне поднять Вудривера.
Мы понесли его в деревню. Я едва справлялась. Если бы Флетчера не было, я бы его не дотащила.
Я тяжело дышала и устала, когда мы миновали первые окна, сияющие светом. Я сосредоточилась на своих ногах, каждый шаг давался с трудом, сил почти не осталось.
Он был слишком тяжелым. Руки и грудь болели от усилий.
Дорога тянулась с севера на юг, озаренная светом луны, и я боролась с болью в теле, пытаясь подстроиться под шаги Флетчера. Мы миновали кузню и постоялый двор, свет горел, несмотря на поздний час, и добрались до площади.
Я так сосредоточилась на грузе, что не заметила там толпу. Шепот тревожил.
— …жуткая с этой повязкой, но ходит так, будто видит…
А потом в ужасе:
— О, звезды, это Вудривер!
— Кто-нибудь, приведите его жену!
— И матушку Хербрен. Скорее!
— …пронзен!
Мы опустили его, и я подняла голову и увидела, что собрались почти все взрослые в деревне. Они оделись в спешке — ночные сорочки были заправлены в штаны. Шали поверх ночных рубашек, хотя вечер ранней осенью был теплым.
Их лица были мрачными, пока они смотрели на труп Вудривера на площади. Его лицо уже не было человеческим, стало незнакомым.
Флетчер сел рядом с другом и зарыдал. Мое сердце сдавило. Я не знала, стал он таким беспомощным от горя или выпивки, но эти люди уже злились на меня. Уже винили меня в потере певчего и охотника. Что они сделают теперь, когда я принесла Вудривера к их двери? Особенно, когда единственным свидетелем был пьяница?
— Что тут случилось? — спросил ледяной голос. Алебрен, хозяин постоялого двора. Он скрестил руки на груди.
— Осторожно, маленькая охотница, — прошептал Скуврель. — Это толпа. Я люблю толпы. Они чудесно слепы, и игры с ними заманчивы, но ты готова играть?
