История одной любви "Любить волка. Быть волком" (СИ) - Мигаро Лилия (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Фонберин с рыком подхватил меня под бедра. В такой ситуации женщина должна обнять партнера ногами. Но мы не партнеры, мы враги и я по-прежнему не поддаюсь ему и обвисаю. Он рычит и что-то кричит, обращаясь к стае. Злясь, стервенея. Ко мне со спины подошло двое и подхватили под бедра. Руки Фонберина освободились и он, вжав сой меня в столб медленно поднялся руками по моему телу. Зарылся руками в волосы, сжал до боли. Но я не реагирую. Пусть от его удара телом и моего впечатывания в столб стало нестерпимо больно. Пусть его руки жгли. Пусть дышать все больнее. Пусть. Но его глаза, этот взгляд взбесившегося, проигрывающего слабого, он стоит этого. Терпи. Не дай себя сломать. Ты сильнее его. Ты сильнее всего этого. Ты не выживешь, ты победишь. Дыхание слабое и не глубокое, но до чего же больно даже просто дышать. Взгляд ровный, взгляд сильного, взгляд победителя, отстраненный и равнодушный. Он с болью сталкивает наши лбы, не отрываясь глубоко дышит по прежнему с болью сжимая мои волосы.
Часть 13. продолжение на кончиках клыков
— Сломаю, подчиню, слышишь? Я своего добьюсь.
Он скользит языком по моим губам, скуле, щеке, кусает за мочку уха. Противно. Больно. Я чувствую, как с уха капает кровь мне на голое плечо. Он слизывает её своим шершавым и слюнявым языком. Противно. Больно. Горю внутри не реагирую снаружи. Его руки отпускают волосы и скользят по телу. На пальцах, от злости и бессилия не ногти, уже звериные когти. Он теряет контроль. Бесится. Оставляет глубокие царапины на теле и больно впивается. Как же больно. Как же противно. Не реагирую. Я не знаю от куда во мне столько сил, столько воли. Но его злость лишь наполняет меня силой. Внутри все горит и рвёт, выворачивает. Номой враг видит чувствует другое. Мой равнодушный и надменный взгляд следящий за ним и поверхностное дыхание сквозь боль. Ни страха перед ним. Ни боли его ласк. Ни даже омерзения. И уж тем более нет места возбуждению. Лишь превосходство, сила. Он бесится. Целует, кусает, царапает, сжимает в руках и припечатывает к столбу — не реагирую. Рычит. Он давно возбуждён, но от меня нет реакции, никакой. И он меняет тактику. Становится сдержанней, наверное, даже нежный. Но разве может быть враг и насильник нежным, нет каждое касание словно ожог. Словно новая царапина звериными когтями, синяк грубых пальцев, укус. Теперь он словно вымаливает ответную реакцию. Целует еле касаясь губами. Руки нежно танцуют в страстной игре. Он возбуждён и захвачен игрой. Его зверь все чаще порывается наружу. Я вижу, чувствую. Но по-прежнему словно замкнута глубоко внутри или вовсе отсутствую в собственном теле. Там, где-то глубоко все рвёт и жжёт. А для всех наблюдающих и для Фонберина лично я равнодушна, надменна. Меня не сломать.
Фонберин увлёкся. Его ласки чередовались со словами, иногда ласковыми, иногда грубыми. Он шептал о моем вкусе, шептал о характере и обещал, много обещал. И о том, как сломает, подчинит, подомнёт и о том, как мне понравится, ка доставит удовольствие. Я не вслушивалась. Лишь внутри все сильнее разгорался огонь, злость, ненависть… Это давало сил и снаружи я была все так же надменной и равнодушной. А он, я чувствовала, как он менялся, он словно не завоёвывал, а подчинялся. Все больше ластился и тёрся. Ласковым щенком пытаясь заслужить похвалу и нежность хозяйки. Он не замечал изменений в своём поведении. Но я видела и чувствовала. Как и реакцию стаи на эти изменения. Фонберин опустился на присядки лаская меня, и я перевела взгляд на стаю у костра. Бегло просмотрела застывших оборотней и поймала, зацепившись взглядом за знакомое лицо. Того самого мужчины, который мне шептал не о, что говорил во всеуслышание, того самого из совета этой стаи, кто сжимал одной рукой мальчонку пытаясь второй закрыть ему глаза. Того. В чьих глазах первым увидела вялый огонёк надежды. Сейчас он сидел, расправив плечи и прямо смотрел. Нет, не со страхом и не с вожделением. Он не рассматривал меня скользя липким взглядом по телу. Нет. Он смотрел прямо мне в лицо, в глаза. И в его взгляде бушевал огонь. Там уже была не просто надежда, там была твёрдая уверенность и вера. Вера в меня. Я видела это и чувствовала. Он, этот мужчина чьего имени я не знаю, он словно вливал в меня силу своим огнём, своим взглядом, своей верой, уверенностью.
Фонберин не добившись успеха своими ласками стал подниматься, продолжая ласкать я зыком. Медленно, уверенно. Он решился. Сейчас он поднимется и перейдёт от ласк к действиям. В голое мелькнула предательская мысль о Серее, нет, я не винила его в том, что он опоздает или не придёт. Таких глупостей в моей голове не рождается. Не винила и в самой ситуации с Фонбериным, я понимала, я давно была целью этой семейки. Не сейчас та раньше или позже, но мы бы встретились. Я лишь радовалась, тому что в моей жизни был Сергей и понимала, что после того, что сейчас произойдёт я ещё долго не подпущу к себе никого. Ну а Сергея… его, наверное, никогда. Не наказывая, а наоборот, освобождая.
Я вернулась взглядом к Фонберину когда он встал передо мной. Он взял мои волосы в куру и глубоко вдохнул мои волосы.
— Ты вкусно пахнешь и скоро будешь пахнуть только мною.
Он приблизился ко мне ближе. Провёл рукой по щеке. И стал спускаться к бёдрам смотря на меня. В его глаза блестела страсть, вожделение и нетерпение. Он приблизился к моему лицу едва касаясь поцеловал губы. И в этот момент подхватил меня под бедра. Я не сдержалась. Моя бравада дала трещину, и я отвела взгляд и отвернулась. Он торжествующ рыкнул мне в шею пытаясь войти в меня. Не так это и легко с девушкой, привязанной к столбу.
— Развязать.
Рычит двоим за моей спиной. И они отпускают меня в руки Фонберину. Ему не удобно, я слишком низко, сама низкая и мелкая, да ещё и привязанная так, что не подвижна особо. И когда я оказываюсь всем весом в его руках. Он снова вдыхает мой запах у шеи и трётся щекой об неё. Я опять смотрю вперёд. Но уже нет той уверенности и безразличия. Нет, мои чувства ещё не вырвались наружу, но я чувствую, что уж скоро. Но теперь вся боль меня поглотила. Я явственно ощущаю каждое противное мне касание и его запах, и дыхание на моей коже. Он трётся своей щекой об мою. Шепчет «моя». И целует, едва касаясь губами. Крепко держит под бедра слегка сжимая ладони. Ему приходиться изгибаться стоя чуть дальше склонившись. Мой рост и то что я все ещё привязана к столбу даёт мне небольшую отсрочку.
Он опять трётся своей левой щекой о мою правую цепляя укушенную им же до крови мочку уха и снова капает кровь из потревоженной раны. Он подхватил губами и слизал кровь. А потом ещё нагнулся и уже правой щекой потёрся о мою шею и плечо. Именно сейчас меня развязали. Его шея, открытая и прямо передо мной, вот она — тут. В олове словно стая птиц взметнулись воспоминания, когда мой волк рассказывал мне о стае и о вожаках. О том, как можно стать вожаком. Волей и силой. Я действовала на инстинктах доверившись моей волчице себе самой. Я вцепилась в горло своего врага. Не рвала, нет. Стоит мне разомкнуть челюсти и второго шанса у меня не будет. Обмякнув в его руках и оперившись затёкшими и усталыми руками в его грудь. Я с огромным трудом подтянулась и опёрлась в плечи. Только сейчас заметив на руках звериные когти и чувствуя уже совсем не человеческие зубы. В рот и по шее текла чужая и горячая кровь. Я чувствовала её солоноватый вкус. Я чувствовала, как с каждым ударом его трусливого сердца мой рот наполнялся и по шее стекало все больше крови. Порвать, уничтожить, единственное моё желание — убить. Но чувства и желания бьются о стену хладнокровного расчёт. Разожму челюсти и все, он или убьёт меня, или просто не даст второго шанса. Он держит меня на весу, боясь лишнего движения. Любое его не обдуманное движение приведёт к его смерти. Он медленно прижимает меня к себе. Я чувствую его голое тело своим. Чувствую его дыхание рваное. Я чувствую запах его крови и страха. Это пьянит, и я чуть сильнее сжимаю челюсть рыча. Он отваживается заговорить. Медленно, не громко и голосом ласкового и нежного, даже любящего…
