Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Довольно быстро, ползком от двери в сени, я пересекла горницу и добравшись до своей лавки, стянула с нее сарафан и оделась, а то в одной рубахе ползать болезненно, все коленки стираются в кровь. Братья вернувшись с улицы в избу, расселись у стола и смотрели, как Боянка месит тесто. Я недоуменно их разглядывала, сидя на полу.
— И чего они расселись? Нужно же коня запрягать, инструменты в телегу грузить… Точно! Какое поле? — мысленно стукнув себя по лбу, вспомнила я. — Совсем забыла, что сегодня у всего села намечен большой праздник с подношением даров Богу- покровителю. Матушка объяснила мне, что каждый новый месяц отмечается праздником, посвященным богу, в честь которого, этот месяц назван. На священном месте за деревней, где стоят идолы, собираются все жители, устраивают ритуал подношения, а после, застолье с песнями и танцами, и каждый житель села обязан, вознести Богу, жертву. Это может быть, что угодно, например: баран, может быть мешок зерна, каравай хлеба, кочан капусты. У кого, что есть то и отдается Богам. Как-то, я спросила матушку:
— И что, так каждый месяц?
— Да, каждый, как предки нам заповедали, так и мы делаем сейчас. — ответила она, возясь в корыте у свиней.
— A почему так? — поинтересовалась я, сидя на ведре и болтая ногами.
— У Сении спросишь, это ведовское и мне не ведомое — ответила женщина, отмахиваясь от меня.
— Да-а-а, так к началу обучения, у меня целый список вопросов наберется. Прямо записывай, чтоб не забыть… — подумала тогда я.
Так вот, что-то я отвлеклась, на том капище, что за деревней, стоят все десять идолов, посвященных богам. У каждого Бога есть свое время, для проведения ритуала. Например, богине-матери Яне проводили ритуал и делали подношения, после обеда и желательно, чтобы первой жертву возложила беременная девушка или женщина. Игельду — до полудня и первым жертву должен приносить крепкий и молодой юноша. Дары, главному Богу-творцу подносились только утром. Фатте богине-луны — в сумерках и жертву должна вознести невинная девушка у которой, пошла первая кровь. Колояру богу-солнца в полдень, когда светило находилось в зените. А тем богам, что за зиму отвечают, подношения приносят только ночью и никогда не берут на таинство детей в отличии от дневных и вечерних ритуалов, где дети всегда присутствуют.
Отползя немного от своей кровати я расположилась на цветастом, шерстяном половичке, который специально для меня постелила матушка, чтобы я занималась не на голом полу, а с удобствами. И принялась за утреннюю тренировку, поразмяв суставы и сделав растяжку, прилегла на пол, отдохнуть. Лежа наблюдала за тем, как Боянка закончила месить тесто и поставила его к печи, подниматься, сама же девочка принялась растапливать печь. Вернулась с дойки матушка, быстренько процедила молоко: в красивую, украшенную, глиняную крынку и прикрыв его тряпицей, попросила Бенеша:
— Сынок, сбегай в хподник отнеси до праздника. Потом с собой на жертвенник возьмем.
Братец, нехотя поднялся со своего места и взяв крынку, вышел. Матушка сполоснув руки, начала варить кашу из оставшегося молока. При этом умудрившись, приобщить к готовке Отомаша и Бивоя, поручив им, перебирать крупу. Бивой, как и обычно, безропотно принялся, отсеивать зерна от плевел, а вот Отомаш, сморщив нос, очень неспешно и без особого энтузиазма взялся за дело. Боянка, тем временем, закончив растапливать печь, взялась месить новую порцию.
Я поднявшись со своей лежанки, отправилась к ним поближе на лавку за стол. Устроившись поудобнее, отщипнула у сосредоточенной Боянки небольшой кусочек теста, стала месить его и вылепливать узоры: косички, завитушки и цветочки. Матушка разглядев мои поделки, очень воодушевившись, сказала:
— Веда, а ты много можешь, таких вот, фигурок налепить? А то мы бы сейчас каравай спекли, да и украсили его твоими игрушками, все бабы в селе обзавидуются, когда увидят…
— Могу, токмо теста нужно побольше, а так скоренько налеплю… — улыбаясь, ответила я радостной от предвкушения восторгов соседок, матушке.
— Бояна, дай сестре еще теста, пусть лепит. — кивая на меня, велела женщина, улыбаясь сестре.
Боянка оторвала кусок побольше и отдала мне, а я принялась за дело. Вскоре, большая часть стола вокруг меня была выложена моими поделками. А я довольная сидела и смотрела, как матушка возится у печи, доставая из нее готовую кашу и ставя печься хлеб для завтрака. Братья, уже давно вышли во двор, сразу же, как закончили перебирать крупу, видимо, чтоб матушка не придумала нового задания. — Опять поди у Кучура торчат… — думала я, сидя на лавке и болтая ногами. Сестрица формировала каравай, закончив, начала распределять на нем фигурки из теста. Я решила, приобщиться к прекрасному и взялась ей помогать. Украсив его, Боянка поставила каравай в печь, откуда матушка уже вынула хлеб.
Немного погодя, мы принялись накрывать на стол к завтраку, а Боянка убежала, звать батьку с братьями, утреничать. Войдя в избу, все расселись по местам и принялись есть. Закончив завтракать, матушка прибрала со стола, Боянка ушла мыть посуду к колодцу пока свежая. Мама же вынула наш праздничный каравай из печи и показала, сидящим за столом мужчинам, наше с Боянкой творение.
— Ну красота! — пробасил батюшка, рассматривая каравай.
— Да, такого точно не у кого не будет, Игельду понравится, — сказал Бенеш, пытаясь незаметно оторвать один из печеных цветочков. За что, получил подзатыльник от Бивоя.
— Красивый. Что ж ты мам, раньше так не делала? — спросил Бивой.
— Да к, эт не я, это Ведка с Боянкой расстарались… — улыбаясь ответила матушка, следя за разинувшими рты братьями.
— Ну, раз Ведка, то понятно — протянул ухмыляясь Отомаш, отпивая молоко их кружки.
Зелеслав же, просто молча рассматривал каравай, сидя на лавке, но по выражению его лица, было понятно, что и он не остался равнодушным. Матушка завернула каравай в тряпицу и велела:
— Гоймир, поди зерна отсыпь в мешок, а то скоро уже выходить, пока доберемся, время уже к самому обряду будет.
Батька кивнул и встав из-за стола, вышел. Все принялись собираться на праздник, вернулась с посудой Боянка, посмотрела на итог своих трудов, осталась довольна караваем и ушла за печку переодеваться. Братья наряжались в парадные, шелковые рубахи и штаны. Матушка складывала в корзину, какие-то вещи и продукты. Одевшись, ко мне из-за печи вышла Боянка, неся в руках расшитый, голубой сарафан, тот, что я в городе одевала. Сама она была в красном, и даже украшения надела: браслеты, бусы и височные серьги. Нарядив меня, сестрица причесала мои локоны и нацепила мне, какой-то детский кокошник, очень красиво украшенный вышивкой и каменьями. Усадив меня на лавку, Боянка села рядом и стала дожидаться, когда соберутся остальные. Вернулся батька и пошел переодеваться, матушка тоже уже принарядилась. Собравшись, все стояли в горнице и разглядывали друг друга. Не семья прямо, а картинка, все, как на подбор, один другого краше.
— Ну, пойдемте что ли, а то без нас начнут. Не гоже в такой день опаздывать. — поторопила всех матушка. Ко мне подошел батька и взяв меня на руки, направился на улицу.
— Бать, а почему капище находится за деревней? — спросила я, несшего меня за калитку, отца.
— Да, кто ж его знает… где ведуны сказали предкам, ставить, там богов и поставили, а почему не знаю. У знахарки своей спросишь потом… — пробасил в ответ отец.
— Опять потом… Ладно мы люди не гордые подождем. — подумала я, сидя у него на руках и оглядываясь.
Теперь на руках я бываю редко, только, когда нужно идти на очень большое расстояние, как сегодня. Да и праздничный сарафан запачкать не хотелось, потому сейчас меня нес по деревне батька. За нами со двора вышла вся семья, с грузом в руках. Близнецы несли в корзинах какие-то овощи и фрукты, оставшиеся с зимы. Боянка шла, приподнимая одной рукой край подола, чтоб не запачкать в пыли раньше времени, а другой держала какой-то сверток. За ней, матушка с караваем. После, Отомаш с мешком зерна перекинутым через плечо и Зелеслав несший в руках, ту самую крынку с молоком. Пока мы шли по деревне, к нам из соседних домов присоединялись люди. Вот, тетка Квасена с дядькой Власом, старшим сыном Годуном и мелкими детишками, я их имен и не знаю. Староста Юско, его сын, тот самый Мстишко, по которому сохнет Боянка, и жена старосты Чернава, очень неприятная особа… С другой стороны, кузнец Благояр с женой, Цветанкой и другими детьми, всех и не упомнишь. Позади, нас догоняли: Франа, со своей семьей… Народу собиралось много, я даже всех и не знала, кого-то только из далека и видела.
