Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь
Рогами вышли сами члены Архисовета, но… среди них полно мужчин в возрасте, и тех, кто боевые техники не изучал. Да и Безымянный ужас может не обратить внимания на одного трансформировавшегося в боевую форму, но если их будет двое? Вдруг ринется сюда? Это безумцу, заявляющему право на трон, может быть всё равно, а остальным – нет. Но без боевой ипостаси не победить…
Так и получается, что одни силами не вышли, другие боятся.
Поэтому на дуэль Леонхашарта не вызывают, но говорить‑то не запрещено, говорить не страшно.
И на Леонхашарта обрушивается шквал возмущений‑осуждений‑увещеваний.
– Да как ты смеешь, мальчишка!
– Что ты о себе возомнил?!
– Это безответственно!
– Позор рода Мацабьеров!
– Кто‑нибудь, вызовите кого‑нибудь, пусть с ним что‑нибудь сделают!
А так как Леонхашарт равнодушно слушает и никому не отвечает, взбудораженные архисоветники и советники начинают переговариваться и друг с другом тоже, перекрикивая соседей – всё громче и громче. В шумный сумбур вливаются комментарии журналистов и их переговоры с начальством – опять же громкие, чтобы перекричать гвалт. Ещё и земля время от времени вздрагивает, прибавляя паники и нервов.
«Сумасшедший дом», – констатирует Леонхашарт, скользя взглядом по раскрасневшимся лицам.
За тылы он относительно спокоен. Ему не интересно, кто и что говорит сейчас в порыве эмоций, он следит, чтобы на него не напали внезапно, магией отслеживает пространство вокруг. Взгляд Леонхашарта цепляется за казначея Юнидатуса Тарота. Тот смотрит на него холодно, мрачно, и приподнятая верхняя губа обнажает один клык в намёке на презрение или оскал. Юнидатус Тарот ни с кем не говорит, хотя его соседи по скамейке аж побагровели от возмущения и криков.
Очередной удар Безымянного ужаса сотрясает мир.
Мгновение, и казначей приопускает ресницы, смыкает губы – вроде как демонстрирует смирение, но… Может ли смириться тот, кто долгие годы был теневым правителем Нарака и Архисовета? Леонхашарт в этом сомневается. Но поводов подозревать себя в агрессии Юнидатус сейчас не даёт, он даже смартфон не вытащил, чтобы связаться с кем‑нибудь или отдать распоряжения, как некоторые из его коллег.
Следующим, кто привлекает внимание Леонхашарта, становится Гатанас Аведдин: осунувшийся старик откровенно растерян, но во взгляде уже просвечивает, формируется что‑то нехорошее.
Именно Гатанаса Леонхашарт считает главной опасностью сейчас, потому что точно знает: Гатанас умеет по‑настоящему управлять своей магией, как и сам Леонхашарт.
Будто опомнившись, Гатанас встряхивает головой, стискивает зубы и подходит к основанию лестницы к трону. Его перемещение не остаётся без внимания, и постепенно гвалт стихает. Все ждут, что же скажет глава самого могущественного сектора из всех.
Дрожь землетрясения напоминает о взбесившемся чудовище.
– Ты должен спасти Нарак! – цедит Гатанас. От возмущения он кажется чуть выше и моложе, в глазах наконец формируются опасные искры. – Ты рождён, чтобы закончить мучения демонов, ты должен принять свою участь и отдать свою жизнь во благо народа, а не залезать на этот архаизм в жалкой попытке выжить!
Так‑то от Гатанаса ждут не гневных речей, а вызова, но что есть, то есть.
Выслушавший его Леонхашарт делает небольшую паузу и, убедившись, что аргументы исчерпаны, отвечает:
– Этот архаизм даёт право управлять Нараком, если удержать, конечно. Очень надеюсь, что ты прав, и я действительно рождён закончить мучения демонов. Но не выбранным тобой способом.
– И каким же? – язвительно отзывается Гатанас. – Предлагаешь сразиться с Безымянным ужасом?
– Да.
Ропот пробегает по ступеням амфитеатра.
– Он непобедим! – Гатанас аж задыхается от возмущения.
– Доказательства? – в противовес ему Леонхашарт сосредоточенно‑спокоен.
– Его никто никогда не побеждал!
– Великую Шааршем никто из живущих сейчас в Нараке не видел, хочешь сказать, она не существует?
Гатанас едва справляется с дрожью бешенства:
– При чём тут Шааршем?
– При том, что ты считаешь достойным доказательством аргумент «никто не видел – значит, это невозможно». Значит, так же утверждаешь, что и Шааршем не существует только потому, что никто из нас с ней лично не сталкивался.
Леонхашарт осознаёт, что это грязный приём: путь закон не наказывает за неверие, но подобное обвинение может сильно понизить рейтинг Гатанаса в глазах многочисленных верующих, в числе которых и многие семьи архидемонов.
– Это Безымянный ужас! – под перешёптывания присутствующих чеканит не поддавшийся на провокацию Гатанас. – Он весь наш мир перетряхивает! Он непобедим!
– Тогда почему он сейчас торчит в Нараке, в котором почти не осталось магии, почему не может сломать печать между мирами и уйти в Эёран, если такой непобедимый? – Леонхашарт разводит руками. – Это существо не может справиться с тем, что сделали драконы. Это существо не смогло уничтожить демонов. Это существо почти досуха выкачало Нарак и при этом не может уйти. Оно не настолько всесильно, как кажется.
Заявление столь дерзкое и немыслимое, что никто не может ответить, даже Гатанас.
– Сам план Возмездия, – продолжает Леонхашарт, поняв, что первый шок окружающих прошёл, – подразумевает победу над Безымянным ужасом, пусть и не такую масштабную: вы собираетесь его обмануть и запереть в другом мире – значит, вы уже воспринимаете его не всесильным, а тем, кого можно победить хитростью. Так сделайте ещё один шаг и поймите: нужна настоящая победа, иначе наши потомки будут отбиваться от этого же чудища, когда драконы вернут его обратно, и так до бесконечности, пока оба наших мира не погибнут из‑за страхов и безволия их лидеров.
– Я не боюсь! – почти рычит Гатанас. – И мной руководит не страх, а здравый смысл! Мы слишком слабы, чтобы противостоять Безымянному ужасу, мы должны отправить его в Эёран и запечатать переход, только так мы спасём Нарак!
– Да, тысячелетия назад мы проиграли. Проиграли потому, что каждый был сам за себя. Но теперь у нас есть оружие, которого не было раньше. Есть опыт. Мы должны договориться с эёранцами и вместе объявить войну Безымянному ужасу.
– Ты сошёл с ума! – Гатанас аж отступает, смотрит на Леонхашарта во все глаза.
– Я просто вижу глубже и дальше, чем ты и любой другой демон. Это дар Шааршем единственной избранной паре мира. И если твои аргументы исчерпываются оскорблениями, и никто из присутствующих не собирается бросать мне вызов, самое время вам преклониться перед императором Нарака.
И опять его никто не вызывает на бой, нет. Протест выплёскивается в словах. Со своих мест поднимаются те, кто усидел во время прошлых потрясающих заявлений. Архисоветники и советники полным составом собираются покинуть зал заседания.
– Нет!
– Я не буду!
– Я ухожу!
– И сиди на своём троне!
– Это глупый закон, я не собираюсь…
В этот момент мир не вздрагивает, но по толпе пробегает волна судорожных движений, и все застывают, смолкают.
Ошарашенно молчат потому, что их броня словно окаменела, не позволяя шевелиться, идти к выходу, размахивать руками.
Растерянность проходит быстро, и все уже снова начинают кричать, как на птичьем базаре, но их доспехи, необходимые для защиты от выпускаемой магии, уже пропитаны магией Леонхашарта и начинают двигаться по его воле, выстраивая своих хозяев на ступенях.
Кричащие и пыхтящие, молча негодующие, перепуганные – советники и архисоветники на глазах у всего Нарака разом опускаются на одно колено и сгибают спины перед новым императором. Не минует эта участь и Гатанаса Аведдина с Юнидатусом Таротом, хотя этих двух Леонхашарт предпочёл бы не трогать, если бы не опасность явного проявления слабости в данный ключевой момент.
И хотя возмущённые возгласы слегка портят торжественность момента, всё равно общее коленопреклонение получается довольно эффектным.
