Потомок древних королей (СИ) - Шатохина Тамара (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Большие просторы нежилых и гиблых земель раскинулись широко и вольготно. На Болотах были обозначены острова. Большие и малые. Каменистый берег резко ограничивал топи со стороны восхода солнца. Дальше граничащие с болотом земли переходили в предгорья, а те — в приграничные горы. Теперь нужно было понять — почему там так опасно? Про это должно быть написано в книгах. Нужные книги требовалось найти. В один день я не уложилась и решила тайно продолжить завтра. Совесть меня не мучила — я хранила спокойствие моего мужа.
Оказалось, что опасностью грозили твари, живущие на Болотах. Какие они на вид, отчего опасные — не объяснялось. Только ругали их всячески да тварями обзывали.
Ведуны обязательно входили в отряды стражи, охранявшие выходы из Болот. Даже не один, а два или три ведуна. Их волшба остановить тварей не могла. И они работали с амулетами, прячущими от чудищ самые широкие и опасные проходы и запирающими их.
В узкостях же, где можно было перехватить и уничтожить тварей, стояли сигналки — охранные амулеты и заклинания. Отряд прибывал на место, и истреблял то, что пыталось прорваться из болот к людским поселениям. Бывало, что и не справлялись… Тарус сказал правду — потери среди стражников были, и немалые. Здесь многое было для меня непонятно. Но сейчас я не стала ничего выяснять. При мысли об этих Болотах становилось жутковато. Пусть хранят его там Силы. Все же смерти ему я не желала.
Тем временем я обживалась во дворце. Ближе сошлась с членами совета, как и задумала раньше. Знала уже не только их, но и многое про их семьи — жен и детей. Здоровалась с писарями, стражниками, узнавая их в лицо. Познакомилась с прислугой, кухарками, когда ходила просить их приготовить мою любимую еду. Долгонько просидела у них, рассказывая, как мы дома готовили это в печи в маленьких глиняных горшках.
Называлась эта еда — слойка, и готовилась она из слоев разных отдельных овощей, переложенных рыбой, избавленной от костей. В конце готовки все это заливалось взболтанными с молоком яйцами и запекалось до румяности. Дома один такой горшок я ела весь день — в обед, вечером и доедала утром. Это было сытно и вкусно. Женщины-кухарки тоже были родом из деревни. У нас было много общего — привычки, вкус к простой еде, родной деревенский говор, который я начала уже забывать. Влад и его окружение говорили иначе, как люди более грамотные, хорошо образованные. Я подстраивалась под них, впитывала в себя новые слова и обороты речи.
Про тот разговор с ведунами мы с мужем старались не вспоминать. Все такими же необыкновенными были наши ночи. Все больше времени мы вместе проводили днем — и он, и я находили сто причин быть рядом. Он знакомил меня со своими делами, объяснял чем занимается, когда я, соскучившись, приходила к нему. В основном я все понимала, кроме налоговых расчетов, и даже в каком-то случае присоветовала неплохое решение.
Обсуждалось в наших разговорах и то, как идут дела на границах. Со стороны степняков было тихо. Ни одного нападения, ни одного набега. Несмотря на это, на всех пограничных заставах ужесточили досмотры и уже завернули обратно нескольких человек, вызвавших подозрение. Конечно, они могли пробраться в страну лесными тропами, тайно. Но в этом случае им пришлось бы скрываться и прятаться, возможности свободно передвигаться у них не было бы.
Моими занятиями на протяжении дня стали тренировки с оружием, конные прогулки, уроки танцев. И поиски. Я искала на полках и в завалах хранилища книги про то, как действует проклятие. Ведунам веры у меня не было, поэтому обращаться за помощью к ним я не собиралась. Зачатки нужных знаний у меня были. Оставалось копнуть поглубже да взглянуть на все это свежим взглядом и с правильной стороны.
Любое живое существо окутывал невидимый для людей, да и большинства ведунов, световой кокон. Это знали все. У каждого человека он был свой — узнаваемый. Ровный, чистый, или рваный, с ранами, нанесенными проклятием или порчей. Эти раны и темные пятна на коконе ведуны могли видеть. Как могла бы увидеть проклятие на Велии моя бабушка, если бы у нее в свое время была возможность присмотреться к нему. Она тогда сказала что-то про "убрать", хотя и сомневалась в своих силах. Значит, это было не совсем невозможно. Но Мастер отмел все надежды на это для Влада. Врагом он ему не был, значит и правда — не мог. Может, просто ему не по силам было? Или это вовсе была работа не для ведунов.
У меня были свои мысли об этом. Когда проводится свадебный обряд, ведун говорит жениху и невесте: "Да сольются два ваши солнца в одно — великое и сильное, и станет оно защитой для ваших детей и семьи вашей". Понятно, что обряд на самом деле не служит защитой, иначе все до одной семьи жили бы счастливо, но зачем тогда произносятся эти слова? Ведь есть эти солнца вокруг людей, есть! И что такое вообще любовь? Что определяет выбор человека? Почему именно этот чувствуется своим, хотя вокруг много и красивее, и лучше, смелее, здоровее, богаче? Но только к одному тянешься, ревнуешь, считаешь своим, хочешь? А если все дело в этих наших солнцах? Что, если их свет, тепло, цвет могут совпасть, а в некоторых случаях — идеально, до самой мелкой мелочи? Это, наверное, редкость, но и большая, сильная любовь тоже редкость! Может, это и породило легенду о парах?
Любовь бывает разной, потому что и люди все разные. Кто-то чувствует не так сильно и ярко, кто-то спокоен и тих от природы. А мы с Владом горели! Наши солнца слились в одно и сияли для нас ярче солнца небесного. Мы тянулись друг к другу, не могли долго быть друг без друга. А в телесной близости совпали, будто две половинки одного целого, мы сливались и телами и душами! Не могло это не исцелить его, не могло не спасти, я свято верила в это. У нас теперь есть общий солнечный кокон, мой свет затопит, зальет, залечит его раненое солнце. Не может быть иначе! Зачем тогда слова обряда? Это же призыв любить друг друга сильно, всей своей душой!
Я искала подтверждения этому в книгах, но нашла только то, что где-то люди верят не в таинственные Силы, а в богов — разных. И чистая вера в своего бога, а значит сам бог дает человеку защиту — его невозможно проклясть, навести порчу. Значит, вера защищала, укрепляла световой кокон человека, делала его непробиваемым для злого воздействия. Это был не наш случай, но! В нашем случае и в моем понимании, это должна была сделать наша любовь. и подтверждением этому было то мое видение — наши дети.
Я продолжала поиски в книжном хранилище, вдруг попадется еще что-нибудь нужное? Проводить там все время я не могла. Да и Влад, наладив и организовав мою охрану, стал часто вывозить меня в город, звать на пешие и конные прогулки — зимнее сидение в четырех стенах надоедало.
Прогулки по городу начались вскоре после первого моего бала. Тогда как раз прибыли послы одной из торгующих с нами стран. Их сопровождал богатый торговый обоз, и ожидалась большая ярмарка. По случаю такого праздника и устроили бал в большом городском Доме собраний.
К этому времени в моем закутке появилось несколько новых красивых нарядов. Мила сказала, что шьются еще другие. Я считала, что это лишнее. А она говорила, что это нормально. Все состоятельные женщины появлялись на приемах и балах в новых платьях. Повторно надеть наряд можно было только в следующем году.
Это было дико для меня. Я задумалась над этим, обсудила с Владом. Мне нужны были объяснения такому неразумному правилу. Он не знал, почему все именно так, но сказал, что переживать по этому поводу не нужно. Взял за руку и отвел в одно из дальних помещений дворца. Мы прошли вдоль длинных полок, расположенных в два яруса — на них лежали рулоны тканей разной ценности — те, которые шли на постельное белье и занавеси, на одежду прислуге и страже и отдельно — другие.
Отдельно находились дорогие и красивые ткани, а на мой взгляд так просто драгоценные. Их было больше всего: бархаты разного цвета и парча, драгоценное сукно с вышивками. Шелка разной плотности. Одноцветные и те, яркость цвета которых уменьшалась к краю отрезов, расписанные цветами и вышитые. Тончайшие бельевые ткани, меха, замша, кожи, ковры. У меня разбегались глаза от всего этого.
