Наслаждение (СИ) - Филеберт Леси (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
- Да нет же! Он… Между нами давно ничего больше нет.
- Так уж и ничего? - ухмыляется Норк, поглядывая на Ставинского. - А смотрит он на тебя так горячо, что это даже на расстоянии ощущается.
Я неоднозначно подергиваю плечами, не желая продолжать этот разговор.
- Ну как знаешь. Надеюсь, он даст нам с тобой поболтать?
- Кажется, именно для этого он меня сюда и привел, - неуверенно говорю я, тоже обернувшись к Эдгару.
И сталкиваюсь с таким его красноречивым взглядом, что невольно сглатываю. Почему мне кажется, что он знает, о чем мы говорим, и сейчас откровенно насмехается над моим “между нами ничего нет”?
Глава 17. Хороший знак
- Давай тогда посидим в беседке, тут удобнее.
Ребята увлекают меня в уютную беседку, сплошь увитую виноградной лозой. Здесь стоит маленький столик, заставленный стаканами с домашним лимонадом. Норк наливает и мне прохладительный напиток, а сам болтает без умолку, говоря о том, как сильно рад меня видеть, какая это приятная неожиданность и хороший знак. Уж не знаю, какой “хороший знак” он во мне разглядел, но я расслабляюсь и сама улыбаюсь до ушей. На короткое время даже забываю, где мы находимся, как будто мы снова дома, в пограничье и непринужденно болтаем теплым вечером на уютной террасе.
- Слушай, а какую эмоцию Ставинский на тебе тестирует?
Я внутренне вспыхиваю от стыда и отвожу взгляд в сторону.
- Да так… Разные, - бурчу невнятно, но, к счастью, Норк ответа не ждет.
- Нам вот с Роном пробуждали любопытство, и это было что-то с чем-то! - хохочет Норк. - Интерес ко всему вокруг такой степени интенсивности я еще ни разу ни к чему не испытывал.
- Да уж, то еще веселье было, - улыбается Рон. - Особенно когда мы сунулись погулять за павильоном, дорвались до снега и хотели осмотреть окрестности. Мне кажется, после того случая, я еще неделю стучал зубами от холода, которым будто пропиталось все тело.
- Погулять? - удивляюсь я. - То есть вам что, можно выходить наружу?
- Выходить-то можно, - невесело протягивает Рон.
- Но не нужно, - подхватывает Норк. - Ариш, там холод лютый, и на много миль вокруг ни одной живой души, павильон построен среди бескрайней ледяной пустыни где-то на задворках Лакора. Огневик без подготовки там больше нескольких минут протянуть не может. Солнце светит обманчиво ярко, но за его светом нет ни толики тепла. Там, вне павильона безумно красиво: гигантские сугробы, сверкающие на солнце и слепящие глаза своей белизной. И эта красота - до самого горизонта. Но холодно - жуть! Надо долго приучать к этому свой огонь, прежде чем выходить наружу. Мы пока не умеем.
- Ставинскому даже самому интересно, кто из нас сможет выйти за границы павильона и продержаться там хотя бы час, - смеется Рон. - Но пока что после нас смельчаков больше не было, больно подмороженных нас сюда вернули.
- Как интересно… А получается, что верховные маги тестируют не только опасные негативные эмоции?
- Не, весь спектр берут, от ненависти до жизнерадостности. Но насчет безопасности - тут как посмотреть. Я бывало со своим чрезмерным любопытством залезал в такие дебри лаборатории, из которых меня потом не без труда вытягивали, - усмехается Норк, улыбаясь воспоминаниям. - Да и та же вылазка за границы павильона оказалась более адреналиновой, чем мы планировали. Хотя все равно это было весело! Но сейчас мы сами работаем тут над одним проектом, Ставинский дал добро и все необходимое оборудование, так что мы развлекаемся вовсю, если можно так сказать.
Он смеётся так беспечно и как всегда заразительно, но в этот раз мне вторить его смеху не хочется. Хмуро смотрю на Норка, пытаясь найти в нем признаки подавляющих волю чар. Но ничего не вижу. Норк ведет себя беспечно, улыбается вполне искренне. Да только ход мыслей настолько чужд для него, что я не узнаю своего друга. И некоторые вопросы волнуют меня чрезвычайно.
- Почему вы не вернулись в пограничье? Вас тут держат насильно?
- Да мы сами изъявили желание остаться. Тут всех по истечении месяца спрашивают, хотят ли они вернуться или может пожелают остаться и попробовать найти себя в научных исследованиях. Мы, как видишь, избрали второй вариант.
- Но почему? - недоумеваю я. - Как можно захотеть остаться тут?
Норк тяжело вздыхает и обменивается с Роном тяжелыми взглядами.
- Вот скажи, ты видишь здесь страх, боль, голод?
Я отрицательно качаю головой, еще не понимая, к чему он клонит.
- Вот и мы не видим. Нам тут хорошо. Мы здесь живём, не выживаем. Понимаешь разницу? И мы не хотим лишаться всего этого по доброй воле.
- Вы здесь всего лишь подопытные кролики.
- Исключительно на добровольной основе, - возражает Рон. - И не все, многие всерьез увлеклись наукой и теперь работают в полную силу. И в свое удовольствие.
- Вас тут держат под стеклянным колпаком, откармливают, как на убой, а вы и довольны? Рон, ты ли это? Я тебя не узнаю! Ты всегда был борцом за правду, за справедливость, за чистое и светлое!
Меня прямо-таки распирает от негодования. Нет, ну правда… Как же так?!
- Борец за правду, хех… А правда в том, Ариш, что чистого белого, как и чистого черного не бывает, - тепло улыбается Рон. - И у каждого своя правда, на какой бы стороне ты не играл.
- Но Макс! - восклицаю я. - И… все остальные ребята! Они… Они же переживают о вас, как вы не понимаете? А ваши семьи? Рон, я не понимаю, у тебя же двое детей!..
- Мы не хотим возвращаться, Ариш, - тихо добавляет Норк. - Мы тут, к сожалению или к счастью, многое повидали, многое узнали и увидели, что наше бойцовское руководство пограничья совсем не такое безобидное, как мы думали. Ты знаешь, что у огневиков тоже есть тайные лаборатории, где они проводят бесчеловечные опыты? И возникла она, между прочим, за много лет до того, как Ставинский стал претендовать на трон. Мы вот не знали об этом. А теперь знаем, и что с этим знанием делать - непонятно. Я раньше всегда думал, что огневики просто защищаются от взбесившихся верховных магов. А сейчас… Даже не знаю, что думать. Одно точно ясно: если мы вернёмся, нас начнут допрашивать обо всем, что с нами случилось, и допрашивать не через безобидные кристаллики связи, а пыточными заклинаниями, потому что только с ними можно будет разрушить те заклинания обета молчания, которые на нас наложил этот твой Ставинский.
- Он не мой!
Норк не спорит, только пожимает плечами.
- В общем, мы не уйдем. Нас тут всех вроде как пристроили к делу в лаборатории, так что без работы не останемся и с голоду не помрем.
- Но это же… предательство! - возмущенно восклицаю я.
- Разве? А по-моему, мы просто пытаемся выжить в новых реалиях. Приспособиться к этому миру, который трещит по швам и вот-вот грозит бомбануть. Я жить хочу, Ариш. А ты? Ты чего хочешь?
Открываю рот, чтобы разразиться долгой гневной тирадой, но так и замираю, не зная, что сказать. А чего я хочу? Вернуться в пограничье и вступить в ряды бойцов? Для чего? Чтобы жить безбедно, очевидно же. Надоело мне перебиваться случайными заработками и постоянно бултыхаться в собственном болоте отчаяния. Я просто хочу стабильной жизни, уверенности в будущем, хотя бы в завтрашнем дне.
Да, это не та жизнь, о которой я мечтала. Не та волшебная сказка, в которую мне хотелось бы окунуться. Но это жизнь, реальная жизнь, и мне нужно уметь становиться в ней победителем.
Ну… Хотя бы не размазанным по стенке проигравшим.
- Пааап! - раздается внезапно звонкий голос сбоку. - Ну паааап! Иди сюда, я тебе такое, такое покажу!..
Ошалело смотрю на мальчугана лет семи, такого же рыжего, как и Рон. Мальчик с головы до ног испачкан в краске, а в руках у него - кисточка. Мальчишка дергает Рона за руку и не сразу замечает меня. А заметив, взвизгивает от радости и кидается мне на шею.
- Тетя Ариана, ты пришла! Ты к нам пришла! Ты теперь тоже с нами, да?
