Если в сердце осколок чужой души (СИ) - Танюшина Юлия (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
— Может, она после стольких лет, желала тебе достоянного союза? — предположил Грев. — Сама-то она так и не вышла замуж. Ни за жениха, ни за любимого, даже после перемещения в Карамрант осталась одна. Хотя, вполне себе могла бы и обзавестись мужчиной. Если женщина хороша собой, да еще и дом ведет в порядке, то и на нее нашелся бы достойный муж.
— Я думаю, из-за меня она и не пошла, — я задумчиво пожевала губу.
— Ну и зря, росла бы при отце, может, и не пришлось бы в штанах ходить, — фыркнул кирин.
— Что за глупость, — процедила я, все еще рассматривая молочно-белое платье, как бы невзначай приложив его к себе. В коридоре послышались приближающиеся шаги. Грев сразу же исчез, оставляя меня наедине с новым нарядом, который, не долго думая, я запихнула в сумку. Не пропадать же добру. Правда, сложить и аккуратно положить я не додумалась, быстро свернув комом, бросила в темный зев сумки.
— Леди, ваша семья ждет вас на обед, — послышалось после короткого стука в дверь.
— Я почти готова, минуточку, — отозвалась я, собираясь домазать губы, да собрать остатки своих вещей. У меня не было намерения возвращаться, а значит, и оставлять здесь ничего не стоило. Поправив кружева на сорочке, я вышла, принимая удивленный взгляд седовласого слуги.
— Вы… кхм… необычны, леди, — позволил он себе небольшое замечание. — Все леди вашего мира столь смелые?
— Имперские маги не могут быть глупы и трусливы, — ответила я, и гордо расправив плечи, направилась к лестнице.
— Характер, вероятно у вас в отца, — стушевался мужчина. — Но это и хорошо, иначе после стольких лет, вы не нашли бы здесь покоя.
Я остановилась и посмотрела на старика. Не совсем понятно, что он хотел передать своими словами, но в голосе чувствовались нотки грусти и добра.
— Вы знали мою мать? — я чуть смягчилась. И чего я так резка со слугой? Сама всего несколько лет назад еще мела дворы, да рвала сорняки.
— Да, чудесная и светлая девочка была, — мужчина чуть печально улыбнулся себе в усы. — Я сочувствую вашей утрате. Поверьте, какой бы черствой вам не показалась ваша семья, они все так же скорбели об ее уходе.
Я кивнула, не найдя ответных слов. По сути, дворецкий прекрасно слышал весь разговор в кабинете, он знал об исходе этой, так сказать, беседы, но при этом все равно защищал Тайродина. С другой стороны, я бы так же преданно встала на защиту близких. Потому ни спорить, ни продолжать разговор со слугой я не стала. Мы неторопливо двинулись в сторону столовой. Но даже после слов старого дворецкого, оглядывая этот дом, я приходила к мысли, что в старой лачуге вместе со своей больной матерью, я была в сто раз счастливее, чем, если бы родилась здесь. В этом меня уже не было возможности переубедить.
В столовой царило оживление, все переговаривались, явно обсуждая важных гостей, которых глава рода пригласил на обед. Один из них уже сидел за столом, по левую руку от него. По правую сидела, красивая женщина, со светло-русыми волосами, перемежающимися седыми прядками. Я остановилась в полумраке арки, ведущей из холла в столовую, и просто наблюдала за эльфами. Они безмятежно беседовали обо всем на свете, задавали вопросы о далеком мире, о магии. Только Тайродин напряжено сжимал челюсти. Ждет.
Усмехнувшись, я шагнула вперед из полумрака, пытающегося нырнуть из холла следом за мной. Естественно, это не осталось не замеченным, обернулись все, и юные любопытные лица, и более взрослые, метнув в меня изучающие взгляды. Я уверенно приблизилась к противоположному краю стола и слегка склонила голову в приветствии.
— Милейна Алихьёра Таилень эр Латрис шии Наашдар, — я выпрямила спину и вздернула подбородок, даже Тациратус был удивлен, это читалось в его взгляде. — Рожденная от рода Лельтувинель и шии Наадар, — добавила я. — Верноподданная императора Диметрия Варнайского, имперский маг, студент Академии Магических Искусств.
С каждым моим словом удивление в глазах всех присутствующих росло, женщина, сидящая рядом с Тайродином, резко встала со своего места, стул с грохотом опрокинулся назад. Она чуть покачнулась, опираясь на стол, но колебаний в ее глазах не было, только влага, что вот-вот была готова сорваться слезами. Едва не плача, она бросилась ко мне, распахнув объятия. Я непонимающе хлопнула глазами, и аккуратно приобняла эльфийку.
— Я уже и не чаяла тебя увидеть, дитя мое, — всхлипнула она, сжимая меня в объятиях.
— Диалия, займи свое место за столом, — грозно сверкнул очами Тародин, не покидая своего места. Даже встать не потрудился, я бросила неприязненный взгляд в сторону деда, но ругаться не хотелось, в душе разливалось приятное тепло, нежное, сладкое, трепетное, будто в душе появилось маленькое солнышко.
— Можешь ругаться сколь твоей душе угодно, — эльфийка отлипла от меня, но взялась за мои руки, словно боялась, что стоит меня оставить, и я уйду, хотя, так, в общем-то, и планировал Тайродин. — Я не оставлю девочку без своего благословления, — голос ее был мягок, но вместе тем очень серьезен. — Или ты думаешь, я не догадалась, что больше мы ее не увидим в этом доме. Я слишком хорошо тебя знаю, муж мой.
— Сварливая женщина, я уже принял свое решение, — холодно проговорил Тародин.
— А я приняла свое, — возразила Диалия и развернулась ко мне. — Я знала, знала, что однажды ты придешь. Теперь я смогу быть спокойна. Когда придет мое время, я уйду с легким сердцем, — произнесла она уже тихо и как-то очень печально.
Сложив ладони на своей груди, она шепнула несколько слов и тут же коснулась моей груди, между нами на несколько секунд появились золотистые нити и тут же исчезли. Еще непонимающе глядя в лицо старой эльфийки, я осознала важность этого момента для нас обоих.
— Ты дитя нашего рода, — произнесла Диалия, сложив руки на юбке платья. — Я простила свою нерадивую внучку, а ты не виновата в деяниях твоих родителей, — эльфийка печально улыбнулась. — А теперь думаю, нам всем стоит с тобой познакомиться поближе, — Диалия потянула меня в сторону стола, где мы обе наткнулись на разгневанного Тайродина.
— Что за самоуправство в моем доме? — сдерживая себя, прошипел эльф, вставая из-за стола. — Эта девушка сейчас же покинет нас, — отчеканил он. — Я не намерен терпеть не повиновения и самоуправства в своем доме, Диалия. И уж тем более, возвращать этого ребенка в род, я не собирался. Если бы не требование старейшины, я бы забыл о ее существовании. Теперь она и подавно должна принадлежать другому роду. Я все сказал. Вон! — эльф указал в сторону выхода, я не сдержалась, по залу разнесся мой заливистый хохот.
Ну, смешно же. Позвать меня на обед для знакомства с родней, не познакомить, не накормить, обругать еще раз, оповестить, что знать меня не желают и выгнать. Смешно… Если бы не было так больно. Слова ранили самую душу, самое светлое, что сохранилось от матери, любовь к семье. Ведь не смотря на то, что эта семья не искала меня, мама старалась оставить во мне светлое чувство к родным. И оно дремало где-то в глубине души, а после окончания академии я действительно хотела отправиться на поиски родни.
Сейчас же это светлое разваливалось на мелкие кусочки, словно песочное печенье, брошенное на землю, раздавленное чьим-то сапогом на крошки. Их позже разнесут жуки, да склюют птицы, и ничего не останется на этом месте, кроме пустого воспоминания.
— Да уж, — наконец, произнесла я, как только смогла хоть немного успокоиться, пусть это выглядело не к ситуации. — Двадцать лет я не знала, что у меня есть семья, совершенно чужие существа приняли на себя заботу обо мне и относились не в пример лучше, чем собственные родственники.
От них я получило то, что должны были дать мне вы, — я обвела взглядом собравшихся за столом, там была и моя тетка, ее я помнила из видений. — Мне не нужна такая семья, — громогласно заявила я, чувствуя, как напряглась ладонь бабушки, я повернулась к эльфийке. — Дорогая Диалия, то, что вы сделали очень ценно для меня, вы единственная, кого я всегда буду раду видеть. Вы всегда будете дорогим гостем в моем доме. А он непременно у меня появится после окончания академии,
