Уход на второй круг (СИ) - Светлая Марина (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Парамонов, выбравшись из авто, подал Ксении руку, невольно залюбовался тем, как заструились ее локоны по плечам, когда она поднимала голову. И, наконец, спросил:
— Твои родители тоже имеют отношение к авиации?
— Нет, — ее губы растянулись в улыбке, — у них нормальные профессии.
— А тебя что в небо потянуло?
— А тебя — в медицину?
— Со мной логично, у меня семейное. Четыре поколения медиков.
— Прикольно! — оценила информацию Ксения, оглянулась на близстоящие машины в поисках знакомой Нивы и буркнула себе под нос: — Ну и где этот балбес?
— Кто у нас балбес?
— Брат, — сообщила Басаргина и достала из клатча телефон. — Подарок у него!
Позвонить не успела, увидев входящую эсэмэску. «Вызвали в караул. Подарок завез предкам. Не скучай там». И парочка ржущих смайликов. Телефон отправился обратно, а Ксения, ухватив Глеба под руку, выдала текущую информацию:
— Балбеса не будет. Подарок у родителей. Идем?
— Я прямо не знаю, радоваться мне или огорчаться, что балбеса не будет, — хмыкнул Парамонов, подставляя ей локоть и перехватывая одновременно цветы.
— Да неважно уже.
Ксения уверенно шла рядом с ним по дорожке, очищенной от снега, хотя сама вряд ли испытывала подобное чувство. Понимая, что родители станут допытываться, а чего ожидать от провожатого — большой вопрос. Сомнениями в правильности принятых решений Басаргина не страдала. Но всегда пыталась приготовить себя к возможным неожиданным поворотам. Как в небе. Предусмотреть наличие всего необходимого для любой чрезвычайной ситуации.
Дверь в ресторан перед ними распахнул учтивый швейцар, расплывающийся в подобающей случаю улыбке. И едва они переступили порог, как тут же оказались в другом мире — веселом, шумном, наполненном светом.
Сквозь широкий проход Ксения глянула в зал, где суетились официанты, ведущая что-то обсуждала с отцом, администратор кого-то негромко, но выразительно отчитывала в телефонную трубку. И огромная арка была собрана из белых и красных шаров у стены, где сидели родители. Обыкновенная арка. Как всегда, как у всех, как и у нее когда-то.
Отвернувшись, она прошла к гардеробу, расстегивая на ходу пуговицы пальто. Глеб снова придержал ее с явным намерением помочь раздеться. И улыбка на его губах не оставляла сомнений: теперь он играет новый образ. Не пьяный водопроводчик, не взбешенный фельдшер, а медик-интеллигент в каком-то поколении с замашками джентльмена. Кинув на него беглый взгляд с долей присущего ей ехидства, она скинула ему на руки пальто, оставшись в темно-синем, почти черном, платье без рукавов, облегающем фигуру и открывающем колени, единственным украшением которого служила темная брошь с многочисленными резкими гранями, соединяющая ровные края глубокой «замочной скважины».
— Сейчас будет интересно, — сказала Ксения, заметив вытянувшееся лицо Маргариты Николаевны. Басаргина-старшая отчаянно дергала за рукав мужа, видимо, пытаясь и его привлечь к рассматриванию дочери и ее спутника. Глеб же силился отвлечься от созерцания Ксении в «парадно-выходном мундире» — впечатление она определенно произвела. Когда ему это удалось, было уже поздно — лица, которые более всего подходили на роль родителей и юбиляров, на всех парах мчались к ним. Видимо, на них тоже что-то или кто-то произвел впечатление.
— Это они рады или… огорчены? — почти не размыкая растянутых в приветственной улыбке губ, успел спросить он.
— А ты оптимист или пессимист? — быстро поинтересовалась в ответ Ксения, прежде чем к ним подошли родители, с которыми она радостно поздоровалась, и не менее радостно сообщила: — Это Глеб, а это Маргарита Николаевна и Виктор Антонович.
— Очень приятно! Поздравляю с вашим праздником, — просиял Парамонов, на сто процентов вжившись в роль. Школьный кружок и роль Бармалея в более зрелом возрасте определенно делали свое дело. Он подхватил со стойки гардеробщицы букет и протянул его юбилярам. Двигался расслабленно, немного вальяжно, без суеты, заискивания и явного желания понравиться.
— И нам приятно, очень! — начала говорить и запнулась та, которая мама, пристально разглядывая его так, что это было уже неприлично.
— Глеб, а по батюшке? — уточнил отец.
— Львович, — отозвался Парамонов.
— Эк замысловато, прямо старорежимными замашками повеяло.
— Была у отца такая слабость.
— Ксюша, а вы вместе… п-приехали? — вставила Маргарита Николаевна.
— Естественно, — ответила дочь. — Так и будем стоять в гардеробе?
— Нет! Идемте, конечно, садиться, только… — она замялась и беспомощно глянула в сторону стола. — Как бы теперь рассадить… Мы же планировали…
— Она тебя с Володей посадила, — с долей категоричности и странным юмором констатировал отец, что Глеб поймал как наживку. Усмехнулся уголком рта по-реттбатлеровски и низко наклонился к Ксении.
— Это с каким еще Володей? Мне ревновать? — весело спросил он, пощекотав дыханием ее ухо. Разве что не подмигнул.
Вероятно, это тоже входило в пакет «Мимимишность», а она обещала терпеть.
— Это ты у Виктора Антоновича спроси, — проговорила Ксения. — Он у нас главный по Володям.
— Ой, ой, ой! — расхохотался отец. — Обещаю исправиться! Пошли! Диньки нет, стул возле нас пустой, сейчас разберемся!
И с видом победителя, что как нельзя лучше иллюстрировало его собственное имя, он двинулся прямо к столу. Парамонов подхватил Ксению под руку и повел за собой. Но тут запротестовала мать:
— Ксюша, у меня лямка, пойдем, поможешь?
— Пойдем, — всем видом давая понять, что трюк с лямкой не удался, согласилась дочь и повернулась к Глебу. — Справишься сам?
— Я большой мальчик, — рассмеялся Парамонов, — общайтесь!
Ксения проводила взглядом отца и Глеба и повернулась к матери.
— Почему мне кажется, что тебя снова что-то не устраивает? — спросила она.
— Меня? Меня устраивает! — запротестовала Маргарита Николаевна. — Очень устраивает! Просто… ты вместе с этим? Совсем вместе?
— С «этим» — это с кем?
— С Глебом! Он кто? Откуда ты его такого взяла? — мать бросила взгляд на стол, за которым отец что-то уже рассказывал внезапному гостю.
— Он — врач. И почему, интересно, я не могу его «такого» ниоткуда взять, а?
— Потому что ты… Ох, Ксюша… На тебя не похоже…
— Зато на тебя похоже.
— Ксюша! — горестно вздохнула мать и тут же воспрянула духом: — А у вас серьезно? Или пока непонятно?
— Предложение он мне не делал и заводить общих наследников не предлагал.
— Ну вот чего ты сразу! Я тебе ни слова об этом! — глаза Маргариты Николаевны воспылали оскорбленным достоинством. — Между прочим, он вполне…
— Думаешь? — спросила Ксения и тоже глянула на отца и Глеба. Теперь говорил Парамонов. Что-то явно захватывающее, судя по выражению лица Виктора Антоновича.
— Ага… Я думала, такие только в кино бывают. Марчелло Мастрояни! Только что без усов! — радостно объявила мама. — И врач же… благородная профессия.
— Профессия как профессия, — пожала плечами Ксения.
— Перед Панченко неудобно… Но это значительно лучше него вариант.
Ксения посмотрела на «это», чувствующее себя абсолютно спокойно в окружающей его стихии, и попыталась понять, что именно так впечатлило мать. Лицо — наверное, должно нравиться. Смазливое, яркое. Особенное значение, вероятно, придавалось небритости — и хозяином оной, и теми, для симпатий которых она предназначалась. И определенно стоило признать отсутствие характерной одутловатости, свойственной всем не брезгующим утренним пивом после разудалой ночи. Да и костюм, в отличие от домашней одежды, не скрывал подтянутой спортивной фигуры этого обыкновенного врача скорой помощи, элементарно разрешающего проблемы водяных утечек.
Что-то не складывалось в стройную картину устоявшегося образа, но Ксения не была настроена разрешать этот ребус за совершенной ненадобностью, и потому она снова повернулась к Маргарите Николаевне и сказала:
— Его зовут Глеб. И он не вариант.
— Зачем тогда привела? — опешила мать. — Назло?
