Чародейка из Вавилона (СИ) - Север Настя (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
– Рина! Чуть-чуть крови! – взмолился Вадя.
– Вампир-наркоман, – я посмотрела на стол, заваленный окровавленными склянками, и не сдержала нервного хихиканья. Это по меньшей мере жутко, по большей – негигиенично. Надо будет это все убрать, нехорошо, если слуги будут копаться в склянках с моей кровью. Конечно, они не маги, но мало ли. Я вздохнула и протянула палец.
Вадя, зайка, сразу его перебинтовал после зверской процедуры.
Я оставила его в кабинете и ушла к себе в комнату. Приняла душ. Переоделась. Накрасилась и причесалась. Привычные утренние ритуалы помогли прийти в себя, и я даже чувствовала себя отдохнувшей. Разбудила слуг и вернулась в кабинет.
– Девяносто восемь, – Вадя не поднимал головы от пробирки. Его локти упирались в склянки и в рамку с фотографией, ту самую, с бала, которая мне так нравилась, и на которую я теперь просто не могла смотреть. Я быстро засунула ее в ящик стола, Вадя этого даже не заметил.
Среди завалов я нашла собранный ключ и принялась привычно править за ним руны – то, что у кое-кого руки растут из жопки, мы выяснили еще в пятом классе Базовой ступени, на первом занятии по Рунам.
Явился слуга с подносом, на котором была тарелка поджаренных бутербродов с ветчиной и сыром и графин с соком. Он на секунду застыл, выпучил глаза на окровавленные стекляшки. Затем с максимально невозмутимым видом поставил завтрак на единственный свободный уголок стола, поклонился и ушел.
– У меня как получилось сразу до пятидесяти поднять, я сразу воодушевился, – сообщила Вадя, прервавшись на бутерброд.
– Да… Это просто… прорыв, – выдавила я, поперхнувшись соком.
Мы доделали амулет за час. Полвосьмого он был готов.
– Только не говори, что собираешься сейчас просто пойти на лекции! – возмутился Вадя, когда я начала собирать сумку. – Мы должны посмотреть, что там!
Если честно, я собиралась воспользоваться поводом и увести его на занятия, а потом осмотреть подвал В ОДИНОЧЕСТВЕ. Но согласна, это было бы совершенно несправедливо.
– Какая у тебя первая пара?
– История минувшего, – Вадя умоляюще сложил руки.
– У меня – Амулеты, – вздохнула я. Фонарева меня прибьет. Уже второй пропуск за неделю. – Ладно, пошли.
***
Здесь было светло и просторно. И почти так же шикарно, как во всем остальном доме.
Одна огромная комната с толстыми звуко— и магие-поглощающими стенами была отведена под экспериментальный зал, где этот человек изобретал и практиковал экспериментальные чары. Сейчас здесь было пусто. Другая комната – завалена разными деталями, обломками, материалами. И третья – секретный кабинет. Большой стол ломился от бумаг, стеллажи на стенах едва вмещали книги и папки. Возле черного кожаного кресла лежала раскрытая тетрадь и ручка. Фраза на бумаге была оборвана на середине. «Прогн. выбр. м/р т.о. прев. ожид…» – будто что-то его отвлекло, и он бросил ручку.
– Странно, – заметила я. В тетради было полным-полно других заметок, не более внятных, чем последняя. И все же прежние, насколько я понимала эти сокращения и шифры, были закончены, хотя смысл от меня ускользал. Он изучал выбросы маградиации – если м/р это маградиация, но вот выбросы от чего? Дезинтеграционных бомб?
– Очень странно, – эхом отозвался Вадя. – Ты только посмотри на это, твой дядя изучал… катастрофу, – Вадя пораженно шуршал какими-то бумагами. – Здесь заметки о затонувших материках. Расчеты уровня Океана. Всякое такое. А это – смотри, здесь штампы «Возрождения», корпорации Рамона. Это времен минувшего.
– Что там?
– Какие-то разработки. Формул просто куча. Чертежи… Схемы энергопотоков. О, карта, – обрадовался он и тут же скис. – Затонувших земель. Тут… надо разбираться.
Я бы предложила показать это все Талию Джонасу, но Вадя не согласится. Да и я… грубо нарушила обещание, и недели не прошло.
Вадя увлеченно перебирал бумаги, и волнение на его лице то и дело сменяла досада – он ни черта не понимал.
Я попыталась дешифровать кое-что из дневника, но это было еще хуже. Этот человек то и дело переходил на мертвые языки типа французского и немецкого, на них тоже сокращал просто безбожно, использовал сленг и скриптограммы, и все вместе это было просто нечитаемо. Хорошо хоть, задом наперед не писал. А, нет, писал – вот как раз три страницы подряд, еще и читать наверняка следует снизу вверх.
Я с разочарованием отложила дневник и оглядела стеллажи. Книги, много научных книг. Папки с зашифрованными названиями. Целая коробка флеш-камней, он не любил работать с ними напрямую, вероятно, все данные с них распечатаны и разложены по полкам и на столе. Что говорить, он был по натуре исследователь и изобретатель.
И редкий мудак, подсказал внутренний голос.
Я скривилась и подошла к единственной стене, не занятой полками. Ох, да это непростая стена.
– Ого, – только и сказал Вадя, когда я потянула за неприметный шнур, и огромное непроницаемое полотно поднялось наверх. Перед нами открылась гигантская схема с тысячью стикеров, вырезок, заметок и целой паутиной стрелок и натянутых ниточек.
В центре красовалось фото Рамона из учебников. Часть линий шла к большой букве А, обведенной кругом, и стикерам рядом с ней. Я попробовала разобрать, что там написано – бесполезно. Другая часть – к слову Бойня в окружении множества зашифрованных заметок и графиков. Линии также вели к гипотезам о смерти Рамона – как если бы она не казалась ему столь однозначной. С этой стороны доски крупно выделялось имя Талия Джонаса.
Я застыла, глядя на фото. Замер и Вадя.
– Не знаю, что насчет остального, – он махнул рукой на «А», «Бойня», «Возрожд.», «П.Н.» и другие блоки. – Но здесь, по-моему, все ясно.
– Что – ясно? – хрипло спросила я. Почему-то мне очень, ОЧЕНЬ не понравилось фото Талия Джонаса в ТАКОМ контексте.
– Он подозревал его в убийстве Рамона, – Вадя ткнул в дату смерти Рамона, рядом с которой стоял жирный вопросительный знак. – Может…
– Это бред, Вадя, – перебила я.
Он покосился на меня и промолчал.
Мы провели в подвале больше часа.
Я все рассматривала схему. Что-то в ней казалось неправильным – помимо имени Талия Джонаса в центре дюжины подозрений неизвестно в чем – от него также тянулись нитки к «Бойне», «А» и «Возрожд.» И еще той фотографии этого человека, которую мы нашли на камне из сейфа – где он молодой, с лицом, как отбивная – она почему-то была рядом с блоком «П.Н.» – Вадя с маньячным запалом предположил, что это Пик Невозврата. Но было и что-то еще…
Время подходило к третьей лекции, и я принялась собираться.
Вадя попросил взять дневник – он хотел попробовать расшифровать записи. В другое время я бы не отдала. Хранила бы, как память, пыталась прочесть сама. Но сейчас мне не хотелось даже держать его в руках дольше необходимого. Неловкое, тянущее чувство в груди, как будто это я кого-то предала, мешало ясно мыслить и хладнокровно действовать.
– Забирай.
Вадя еще немного побродил вокруг схемы, посетовал, что не взял фотоаппарат, но записать картинку-воспоминание напрямую на один из камней не решился.
Когда я уже запирала комнату, он все же тихо сказал:
– Если твой дядя подозревал в чем-то моего отца… и у него были доказательства… – он тяжело вздохнул, а я не успела попросить его заткнуться. – Это он мог его убить, Рина.
Я даже не стала ничего отвечать. Мы уже почти прошли лестницу наверх, когда я поняла, ЧТО мне не понравилось на схеме.
– Подожди-ка.
Я быстрым шагом вернулась в подвальный кабинет, включила свет и подняла ткань. Еще раз внимательно осмотрела всю схему.
– Что-то не так? – Вадя не отстал ни на шаг.
– Да. Где на этой схеме Кварта?
Ну не могло такого быть, чтобы в своем глобальном исследовании он забыл про главного виновника торжества. Да она должна быть… в центре.
Где сейчас гордо висело фото Рамона.
– А Кварты здесь и не должно быть, – тихим странным голосом сказал Вадя.
Я резко к нему обернулась, чувствуя неладное. Он весь как-то подобрался. Посерьезнел.
