Пленница Белого Змея (СИ) - Петровичева Лариса (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Обойдемся без условностей, — Эрик вложил в свою улыбку как можно больше того цинизма светского волокиты, который не раз и не два наблюдал у Альберта. — В женщине важно не платье, а то, что под ним.
Глаза Лютеции томно сверкнули. Когда-то Эрик все бы отдал за то, чтоб она посмотрела на него именно так.
— Тогда обойдемся без условностей, — повторила Лютеция и поднялась со скамеечки. — Не строй из себя недотрогу, Эрик, мы ведь оба знаем, чего ты хочешь на самом деле.
Лютеция опустилась на его колени и оказалась неожиданно легкой, а ее губы — мягкими и сладкими. На какой-то миг Эрику захотелось раствориться в этом поцелуе и обещании большего, всего, что женщина может дать мужчине — и что теперь он имел полное право взять, воспользоваться, присвоить окончательно и дальше поступать только так, как сочтет нужным. Не зная ни сопротивления, ни отказа.
Вспомнилась Брюн — тем вечером, когда он привез ее из родительского дома. Полностью обнаженная, хрупкая, девочка-веточка в его руках — подчиненная до конца, не имеющая возможности даже помыслить о сопротивлении.
Поцелуй стал горчить, и усилием воли Эрик отогнал от себя воспоминание. На то, чтоб оторваться от Лютеции, тоже потребовалось приложить старания.
— У меня дом на Большой Приморской, — сообщила Лютеция, глядя ему в глаза отуманенным теплым взглядом. — Я бы хотела продолжить там.
Вопреки опасениям Брюн, Альберт вел себя так, как и полагается джентльмену. В какой-то момент она даже расслабилась — жизнь складывалась так, что проще было довериться Альберту, чем министру и всем, кто был с ним связан. По крайней мере, до тех пор, пока они не найдут Эрика.
— Так как же ты замешан во всей этой истории? — поинтересовалась Брюн, когда они наконец-то устроились в экипаже и неторопливо двинулись в сторону садов Вестерлинга. День выдался отличный: солнечный, в меру жаркий. «Должно быть, Эрик прекрасно проводит время с Лютецией, — подумала Брюн и добавила пожелание, которое однажды услышала от прислуги в родительском доме: — Чтоб ее сто бесов в аду драли».
Впрочем, для такой бойкой особы, как Лютеция, это скорее будет удовольствием, чем пыткой.
— Как защитник своего брата, разумеется, — ответил Альберт. Сейчас, на людях, он держался спокойно, даже привычный блеск в глазах куда-то исчез. На скамье рядом с Брюн сидел настоящий джентльмен: подтянутый, одетый с иголочки, прекрасно воспитанный. — Как только я узнал, что заказ ему дал лично министр Тобби, то очень встревожился. Это не к добру, понятное дело.
Экипаж свернул с одного проспекта на другой. Брюн подумала, что в другое время любовалась бы этими роскошными дворцами, пышными садами, статуями и храмами — но сейчас ей нет никакого дела до всей этой столичной красоты. Чудесный город казался небрежно намалеванными декорациями.
— Я, конечно, не настолько сведущ в артефакторике, — продолжал Альберт, — но у меня есть опыт и связи в других делах. Но пока, птичка, тебе лучше не знать, в каких именно.
— Служба охраны короны, — проговорила Брюн. — Откуда ты знаешь, что они уже расследуют безумие принца?
Альберт усмехнулся. Помолчал. Брюн вдруг подумала, что у него просто идеальная маска. Повеса и бабник, который никогда не ночует дома, которым руководит плоть, а не разум, которому сошло с рук убийство обеих жен. Тобби очень равнодушно отнесся к тому, что сказала Брюн: ну да, женился, убил. Ну и что? Дело житейское.
Кто воспримет его всерьез? Да никто.
— То есть ты… — начала было Брюн и осеклась. Губы Альберта едва заметно дрогнули в улыбке. Брюн машинально опустила руку на дверцу экипажа, понимая, что готова выпрыгнуть из него на ходу. Куда ее везут на самом деле?
Когда Альберт мягко приобнял ее за плечи, Брюн вздрогнула и рванулась в сторону. Но чужие руки держали ее очень крепко.
— Ее величество не дура, — прошептал Альберт. — Далеко не дура. Она понимает, что дело нечисто, и будь уверена, Аврения докопается до правды. Судьба династии на кону. Но взять в оборот Дерека Тобби она пока не может — а вот подвергнуть юную девушку допросу третьей степени вполне в ее духе. Тобби тебя выгораживать не станет, у него есть другие заботы помимо защиты своих пешек. Так что я сейчас забываю о присяге хаомийскому королевскому дому.
Экипаж свернул в какую-то неприметную улочку, затем еще в одну и остановился у дверей таверны. На вывеске красовалась огромная кастрюля, из которой выглядывала растрепанная сова. На вывеске значилось «Сипуха и похлебка. Навынос и распивочно». Альберт спрыгнул на мостовую, помог Брюн спуститься и махнул рукой кучеру, как старому знакомому. Тот махнул в ответ, и экипаж неторопливо покатил прочь. Брюн растерянно смотрела ему вслед. Подойдя вплотную, Альберт обнял ее и негромко заговорил:
— Вся беда в том, птичка, что если тебя возьмут в оборот, то ты расскажешь про Эрика. Про эксперимент и про возможность влияния на человека так, что он полностью и безоговорочно подчиняется приказам…
— Но ведь это все по заказу министра… — проговорила Брюн. Альберт только рассмеялся. Сейчас в нем не было ничего от кутилы и повесы — рядом с Брюн стоял холодный и суровый человек, и бог знает, на что он был способен по-настоящему. — И я никогда бы не выдала Эрика… — добавила она, словно бы опомнившись.
— Э, птичка, на допросе третьей степени даже немые говорят, — вздохнул Альберт и подтолкнул Брюн к дверям таверны. — Тебе надо исчезнуть, и Эрику тоже.
«Сипуха и похлебка» внутри была еще непритязательнее, чем снаружи — заплеванный пол, столы и лавки, сколоченные из каких-то кривых деревяшек, стойка с угрюмым барменом, который вытирал кружку грязной тряпкой. В углу вяло кого-то мутузили. Брюн испуганно вцепилась в рукав Альберта, который невозмутимо прошел к стойке и, громко хлопнув по ней, поинтересовался:
— Оттон, дружище, почему без музыки встречаешь?
Бармен отложил тряпку, обменялся с Альбертом крепким рукопожатием и мотнул лысой башкой в шрамах в сторону драки:
— А чем тебе не музыка? Воет славно, на мой вкус.
— Размести меня и барышню, — произнес Альберт. Бармен понимающе кивнул и мотнул головой в сторону двери, которую Брюн поначалу не заметила.
— Надолго? — спросил он. Альберт неопределенно пожал плечами.
— Пара дней, — ответил он. — Может, больше. Внакладе не останешься.
Бармен завел глаза к потолку.
— Чушь не городи, — посоветовал он. — Устроим полный пансион в лучшем виде.
За дверью оказался узкий темный коридор, и Брюн была вынуждена вновь взять Альберта за руку, чтоб ни за что не зацепиться и не упасть в этом сыром мраке. Они шли недолго: вскоре щелкнул замок, открылась еще одна дверь, и Альберт ввел Брюн в небольшую, скудно меблированную, но очень чистую комнату. Опустившись на стул, Брюн поняла, насколько устала. Снова заболела спина, а полная растерянность была намного хуже физической боли.
— Моя конспиративная квартира в столице, — сообщил Альберт. — Надежней можно спрятаться только в заднице у дьявола, — он прошел по комнате, выглянул в окно, из которого открывался живописный вид на заросший травой пустырь, и, обернувшись к Брюн, заметил: — Ты что-то бледна, птичка.
— Спина болит, — откликнулась Брюн. Больше всего ей сейчас хотелось лечь, но она не собиралась вытягиваться на кровати в присутствии Альберта. Тот присел на подоконник и промолвил:
— В ночь подняли всех сотрудников старшего звена по стране. Тобби говорит, что принц рехнулся, Аврения ему не верит. Меня вызвали в столицу личным письмом, — Альберт дотронулся до кончика носа и продолжал: — Мы, потомки Белого Змея, уже много поколений служим хаомийской короне. Эрик не в курсе, он пошел в артефакторику, а мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Так и живем, — он помолчал, потом добавил: — Именно я должен был тебя допрашивать. Ты бы выложила все.
По спине мазнуло холодным ветром, хотя в комнате было тепло. «Батюшка полный идиот, — вдруг подумала Брюн. — Если бы не его карты, я никогда не попала бы в эту кашу».
