Колдунья из Угро (СИ) - Никитина Анастасия (читать книги без TXT) 📗
— Ладно, прозорливый ты мой, поехали.
Майор накинул легкую летнюю куртку, с похмелья его познабливало, и пошел к двери. Николай последовал за ним.
В подъезде дома, где жил один из дружков подозрительного грузчика, отвратительно воняло мочой и помоями. Макс, который с похмелья на любые запахи вообще реагировал болезненно, скривился:
— И как можно жить в подобном свинарнике?
Они поднялись на второй этаж. Дверь с нужным номером встретила их дырой на месте замка. То и дело она ударяла об косяк, покачиваясь на сквозняке.
На лестнице послышались шаги, и грузная тетка, тяжело дыша, остановилась перед соседней квартирой.
— Скажите, гражданка, а… — Макс сверился с бумагой, — гражданин Копейкин тут проживает?
— А вы кто такие? — бдительно поинтересовалась тетка.
— Мы из полиции, — ответил Николай, продемонстрировав красные корочки.
— Услыхал Бог наши молитвы! — радостно засуетилась тетка, — Здесь ирод проживает, чтоб ему подохнуть, здесь! А вы его арестовывать приехали? Так его еще нету! Да вы проходите, проходите ко мне. Я вам все про Копейку расскажу!
Довольная тетка пропустила их в свою квартиру, быстро приготовила чай и выставила на стол вазочку с каменными карамельками.
— Я в этом доме с самого начала живу, — без умолку говорила она, не давая оперативникам вставить ни слова. — Любого спросите, все Ильиничну знают! Вот и Копейка, мать этого ирода со мной вместе квартирку получила. По-первости, она дворничихой тут работала, а потом совсем спилась, и сыночек ей под стать. Как мать-то от ханки померла, так он совсем сдурел. Занаркоманил, все из дома вынес! Соседи уж было обрадовались, думали, помрет скоро… Как бы не так! Скрипит, зараза. Каждую ночь у него пьянка-гулянка, да драки с дебошами. Два раза с сигаретой засыпал. И гореть-то там уже вроде нечему — голые стены, а гляди ж ты… Мужики ему тогда дверь-то и выбили…
— Погодите, гражданка, — Макс, наконец, сумел вклиниться в этот монолог. — Нас интересует знакомый этого Копейкина!
— А-а, — разочарованно протянула тетка. — Так вы Копейку в тюрьму не посадите?
— В тюрьму, гражданочка, суд отправляет, а не мы. Скажите, гости в последнюю неделю у вашего соседа были?
— Да у него что ни день, то гости! Связался с какими-то… Вечером ящики-сумки приносят, утром — уносят. Но при сумках этих всегда сидят. Видать, комнату у Копейки сняли. Хотя как у наркомана жить можно? Рожи черные, небритые и не по-нашему трещат, как сороки.
— А вот с этого места поподробнее, — заинтересовался Николай.
— А чего подробнее-то, — пошла на попятный говорливая тетка. — Вы сами подите, посмотрите. Аккурат сегодня вечером заносили. А уходят они поздно.
— А Копейкина где по утрам носит? — напоследок поинтересовался Макс, поднимаясь.
— Так у метро милостыню просит. Как на гадость свою насобирает, так и возвращается.
Оперативники снова оказались на лестничной клетке. В руках у них появилось оружие, и друзья, подстраховывая друг друга, вошли в квартиру. В короткий загаженный коридор выходили голые косяки. Все двери отсутствовали, кроме одной, которая неожиданно ощетинилась врезным замком. Для порядка заглядывая в проемы, оперативники тихо пошли к ней. Везде было пусто. В прямом смысле. Наркоман продал даже мебель, оставив только голые стены с ободранными обоями и несколько вонючих матрацев на полу. Николай, наученный вчерашним сюрпризом, встал у стенки и постучал.
— Уйды Капэйка, да. Нэ дам дэнэг на водка! — донеслось из комнаты.
— Откройте, — крикнул Макс. — Полиция!
— Зачэм палыцыя? Какой палыцыя? — засуетились за дверью.
Створка, скрипнув, распахнулась, и перед ними появилось заспанное и небритое лицо кавказской национальности в широких семейных трусах и почему-то в валенках, из которых, как карандаши из стакана, торчали кривые волосатые ноги. Друзья переглянулись.
— Слюшай, дарагой! — видя, что они молчат, снова затараторил мужик. — Зачэм писталэт, да? Я — мырный чэлавэк, мандарынамы таргую, да! Хочэш мандарын, дарагой? Бэри мандарын! Хароший мандарын. Мой сад рос! Сматры, какой красывий, да! Савсэм, как твоя жэна!
— Нет у меня жены! — воскликнул Макс, отпихивая руку торговца, который совал ему под нос оранжевый кругляш.
— Нет жэна, и нэ нада! Настаящый джыгыт плэвал на жэна! Ты настаящый джигыт, дарагой! Тэбе все жэнщына — жэна, да!
Николай расхохотался.
— А разрешение у вас на этот склад есть? — обозлился Ребров.
— Всэ ест, дарагой! Разрэшэний ест! Справка от санытарный врач ест! — горячий кавказец впихнул в руки майора несколько потрепанных бумажек и, чуть не завалив на Николая ящики с мандаринами, вытащил откуда-то здоровенный ржавый огнетушитель, — Пажарный бэзапаснасть ест! Вэнтэлацыя в фортачка ест! И запасной выхад тожэ ест!
С этими словами мужик распахнул дверь на балкон.
— Здесь же второй этаж… — опешил Макс. Николай же, уже давно спрятавший оружие, согнулся от хохота.
— Настаящый горный арол высата не баится! — возвестил кавказец, гордо выпятив щуплую грудь. — Мандарын буду вныз брасат, сам сверха скакат. Сочный мандарын! Магкый мандарын! Нычэго нэ будэт, дарагой! Понял, дарагой, какой хароший мандарын?! Возьмы мандарын! От сердца дару, всем твоя жена!
Макс выругался и вышел из комнаты, Николай, утирая мокрые глаза, последовал за ним, а вслед им неслось:
— Зачэм абижаеш, дарагой! Вазмы мардарын! Хароший мандарын, да!..
Они спустились по вонючей лестнице.
— Перекурим и пройдемся к метро, — сказал Макс, неодобрительно поглядывая на веселящегося друга. Он сунул руку в широкий карман своей ветровки, но вместо пачки вытащил оттуда… мандарин. Николай снова зашелся от хохота, видя, как майор, обалдев, разглядывает оранжевый пахучий кругляш.
— Хароший мандарын, дарагой, — с трудом проговорил он.
Майор с маху зашвырнул фрукт далеко в палисадник и, не выдержав, тоже заржал.
— Слушай, а почему он в валенках был? — спросил Николай, когда они, кое-как успокоившись, пошли к станции метро.
— Арол — птыца южний, холодно ему у нас на севере, — серьезно ответил Макс, и друзья снова рассмеялись.
Копейка нашелся у самого входа в метро. Куда заныкался собутыльник, парень не знал, зато рассказал, в какой деревушке под Питером живет его подружка.
— Надо заскочить в контору, — решил Макс, — а потом смотаемся туда.
— Может, сразу? — предложил капитан.
— Нет. Хочу удостовериться, что девчонка бумажки перекладывает, а не унеслась куда-нибудь. Заодно анальгин прихвачу. От смеха бодун проснулся — башка трещит.
— Макс, — отбросил шутливый тон капитан, — может быть, я лезу не в свое дело, но, по-моему, ты слишком часто страдаешь от похмелья. Ты, что, снова на стакан сел?
— Глупости! — отмахнулся майор. — Выпиваю немного на ночь, чтоб расслабиться.
— Опять спать не можешь? — нахмурился Николай. — А как же твоя… Как ее там? Парнокопытное… Овечка?
— Козочка, — невольно улыбнулся Макс и вновь погрустнел. — Она меня бросила…
— Понятно. Не надоело?
— Что?
— По бабам бегать! И так уже о тебе сплетней немеряно. Девчонка тебя дичится, кстати, тоже именно поэтому. Ей Ильин каких-то гадостей наплел. А мне и возразить было нечего. Найди себе, наконец, нормальную бабу, и угомонись! Вон, башка седая, а ты все скачешь, как курсант.
— Да где ее взять, нормальную-то… — тихо ответил Макс. Как ни странно, он не обозлился на резкие слова друга. — Да и не нужен я нормальным.
— Ведешь себя так, вот и не нужен, — буркнул Николай.
— Вот когда ты, такой правильный, найдешь себе нормальную, — Макс вновь заговорил с привычной дурашливостью, отбросив несвойственный ему грустный тон, — тогда и я озабочусь этим вопросом. А пока будем исходить из утверждения, что порядочные женщины не интересуются оперативниками.
Друзья вернулись в отдел. Агафья сидела за компьютером, будто и не отходила от него все время, пока мужчины отсутствовали. Макс быстро забросил в рот две таблетки анальгина, и они уже собирались отправиться дальше, когда в комнату вошел Бурундук.
