За Семью Преградами (СИ) - Волк Сафо (книги полностью .txt) 📗
А вот они с искоркой не умели ровным счетом ничего, кроме того, что в них закладывали Гутур с Морико. Сколько раз Рада с завистью смотрела, с какой легкостью купается в небе Анико, или как бестрепетно встречает чужие удары Лафь. Сколько бы она сама ни старалась повторить что-либо подобное, ничего-то у нее не выходило, и все из-за отсутствия в крови тех самых стихий, о которых ей все твердили анай. Судя по всему, дело здесь было не столько в церемонии наречения той или иной стихией, как объясняла Тиена, а в том, родилась анай от Источника Рождения или нет. Насколько Рада помнила, у Найрин тоже не было способности управляться с огнем, хоть и были крылья, а она прошла церемонию наречения огнем, в отличие от Рады. Таким образом, получалось, что их происхождение все-таки догнало их с искоркой, не позволяя стать точно такими же, как и остальные анай. Вот только Раду это не устраивало.
Вся ее прошлая жизнь, все, чему ее учили на протяжении долгих лет и в последние месяцы здесь, в Роще, сводилась к тому, что нет ничего невозможного. Эту простую истину Эрис с завидным упорством вдалбливала им в головы во время вечерних бесед, и Рада всей собой поверила в нее, как верила надежному взгляду Тиены, как верила данному слову своей царицы Лэйк. А раз дело обстояло именно таким образом, значит и она могла обучиться всему тому, что могли остальные анай. Ну, или хотя бы придумать, как сделать возможными некоторые вещи, которые могли делать они, пусть и иным способом. Ведь нет двух одинаковых травинок и двух людей, что были бы похожи, как две капли воды. И каждое действие, как учила их Морико, можно было выполнить в своей собственной, свойственной лишь ей самой манере.
Вот так и получилось, что теперь по вечерам Рада и Лиара порой устраивали и свои собственные занятия, занимались самостоятельными исследованиями возможностей крыльев, что теперь раскрывались за их плечами. Для этого они уходили сюда, под сень Рощи Великой Мани, гуляя по тропинкам, протоптанным между исполинскими деревьями. Порой они встречали кого-нибудь из анай по пути, беременных гостий становища, детишек Рощи или Жрицу, что бродила по замшелой полутьме леса, рассеяно улыбаясь присутствию Богинь возле нее. Но анай, независимо от клана, касты и возраста, умели ценить чужое уединение и никогда не мешали им назойливым вниманием, если сами Рада с Лиарой не предпринимали первыми попытки заговорить с ними.
Рада и сама не могла бы сказать, как многому они научились за это время. Ей не с чем было сравнивать. Обычно какие-то удачные мысли приходили кому-нибудь из них в голову во время наблюдения за анай из разных кланов, что обитали в Роще. Тогда ближе к вечеру они обсуждали увиденное, пробовали создать что-то вроде собственного аналога, подходящего им двоим. Так они уже научились заворачиваться в свои золотые крылья, делая их теплыми, чтобы не мерзнуть. Этот прием Рада подглядела еще во время проживания в Сол среди Каэрос. Уже довольно продолжительное время Лиара пыталась объяснить Раде прием почти прозрачных и легких крыльев, которые обволакивали бы ее со всех сторон потоками прохладного воздуха, но это пока еще ей не давалось, как бы искорка ни билась над объяснениями. В то же время у Рады уже получался прочнейший кокон из крыльев, который отталкивал от нее даже брошенный с силой камень. А вот искорка все никак не могла справиться с таким приемом.
Вот и получилось, что сегодня ко всему уже изученному добавился еще и огонь, от которого можно было раскуривать трубку. Сложность составлял разве что жар, от которого на Раде почти что тлела одежда, да и кожа грозила покрыться волдырями в любой момент. Впрочем, потренировавшись в течение некоторого времени, они с искоркой вдвоем нашли способ, как прогревать не все крыло, а лишь его часть, защищая таким образом от ожога все остальное тело. И через два часа упорных тренировок им обеим удалось разжечь лежащие на земле сухие веточки, при этом не повредив ни себе, ни окружающим.
Рада настолько глубоко ушла в эти занятия, что и думать забыла обо всем произошедшем в Зале Совета. Мысли об этом вернулись лишь на обратном пути в становище, когда они с искоркой, держась за руки, направлялись на вечернюю тренировку. Впрочем, сейчас стыд и расстройство по этому поводу были не настолько сильными, чтобы потревожить Раду. В конце концов, изменить-то она уже ничего не могла. Да и она действительно знать не знала о том, что Шарис попробует вывернуть ее слова и использовать их для того, чтобы выбить у Великой Царицы право на пребывание в Роще. Вряд ли такое же могла бы предположить даже Держащая Щит. После таких рассуждений грустные мысли оказалось отпихнуть от себя гораздо проще, и они не смогли уже оказать такого сильного воздействия на Раду, как в самом начале, когда буквально подчинили все ее существо себе.
— Знаешь, искорка, это очень похоже на атаку, — задумчиво проговорила она, мягко ступая по густому ковру из мха, что устилал землю.
Протоптанная дорожка вилась по нему между толстенных стволов, осенний ветер шумел в их кронах высоко над головой Рады. Во всем вокруг была какая-то странная тревожность, предвкушение зимы, грусть, нежелание засыпать на долгие месяцы под толстым покровом снега, и при этом горькое осознание неизбежного. Как странно! Рада внезапно удивленно заморгала, поразившись тому, как остро чувствует состояние окружающего мира. Еще пару месяцев назад я не ощутила бы ничего подобного. Все меняется. Весь мир меняется, и вместе с ним меняюсь я сама.
— Атаку? — задумчиво повторила искорка. Ее штормовые глаза были затуманены, она смотрела перед собой, почти не моргая, как делала всегда в глубокой задумчивости. — Что ты имеешь в виду?
— Когда вдруг со стороны приходит эмоция, — постаралась пояснить Рада. Странно было подбирать слова, чтобы описывать это. Нахмурившись, она постаралась пояснить как можно понятнее. — Странное чувство. Я почти ощущаю, как все эти эмоции, обычно негативные, приходят. Словно волна накрывает со стороны, накрывает с головой, а потом откуда-то снизу, из самой глубины моего существа, поднимается ответ. Он буквально захлестывает меня снизу вверх, и всегда есть мгновение, которое у меня есть, чтобы решить: согласиться или не согласиться ответить на эту эмоцию. Раньше я даже не задумывалась об этом, сразу же реагировала напрямую, а сейчас есть вот это мгновение короче удара сердца, когда я могу или принять всю эту волну и быть потопленной ей, или оттолкнуть ее прочь. Понимаешь о чем я?
— Не совсем, — протянула искорка, внимательно глядя на Раду. Потом глаза ее чуть сощурились, будто в узнавании. — Хотя да, ты права… — Она немного помолчала и кивнула. — Да. Так ко мне всегда приходит страх. И есть миг, тот самый миг, когда он впервые уколол меня, и я могу еще решить: или ожесточиться и не дать ему захватить меня целиком, или сдаться и в панике бежать.
— Да, — твердо кивнула Рада, чувствуя мягкое тепло в своей груди. Так хорошо было оттого, что ее искорка понимает, что чувствует Рада. Как же это невыразимо дорого, когда есть человек, который во всем поддерживает тебя и разделяет с тобой твой путь. Кажется, я бы не справилась со всем этим, не будь ее рядом. Или все было бы в тысячи раз тяжелее. Продолжая свою мысль, она все же легонько приобняла идущую рядом искорку и прижала ее к себе. — Потому я и говорю, что это похоже на атаку. На тебя что-то набрасывается, буквально накрывает тебя со стороны. И ты можешь или сдаться, или сражаться.
— Это все потому, что ты у меня воин, Рада, — искорка с нежностью взглянула на нее, и Рада на миг ощутила, как под ней дрогнули ноги от нахлынувшей секундной слабости. — Потому что ты у меня никогда не сдаешься. Я знаю это.
Им нужно было спешить, они и так задержались и уже начали опаздывать на вечернюю тренировку у Морико. Но Рада остановилась, аккуратно взяла в ладони лицо своей маленькой золотой птички и принялась покрывать его невесомыми поцелуями, а та жмурилась в ответ и хихикала, и реснички ее щекотали Раде губы. И лес шумел над ними в немыслимой дали, и пахло землей, мхами, наступающей зимой.
