Первый всадник (СИ) - Сиалана Анастасия (полные книги .TXT) 📗
Я так вытаращила глаза на кудрявого, что тот не удержался от самодовольной улыбки.
– Как считаете, госпожа? Достоин он вести ваш байк, пока вы с удобством поедите со мной в роскошном автомобиле?
Я с трудом закрыла рот и сглотнула, чтобы собраться с мыслями.
– Если только не уведет моего ниндзя на мотогонки, – хрипло произнесла, вызвав улыбки уже у обоих мужчин.
– Тогда прошу сюда, – Луксор предложил мне руку, и я ее приняла.
В бусе сидели четверо оставшихся костюмов, я увидела их, когда Гор вытащил из салона мотокуртку и перчатки. Глупо было сопротивляться. Заранее проигрышное дело.
– Какой план в этот раз? Сбивать не будете, это очевидно, – я двигалась неуклюже, все время подкашивались от усталости и эмоционального истощения ноги, – влепитесь в цементное заграждение вместе со мной?
– Уверяю вас, госпожа, это был несчастный случай. Я виноват лишь в том, что побоялся упустить вас из виду и слишком увеличил скорость. А дальше все сделал резкий поворот. Никто не хочет причинять вам вред.
Как ни странно, я верила парню. Ужас на его лице, когда блондина несло на меня, был подлинным. Это я видела лично на записи с камеры. Если при аварии я списала это на шок и фантазию, то техника не врала. Просто на момент просмотра записей гораздо важнее было участие Кости в моем спасении, нежели испуганный демон.
Он же демон? А, не важно. Ангелы уже отличились, посмотрим, как поведет себя другая сторона.
Что интересно, Луксор спокойно вытащил мой кинжал из петельки джинсов, перед тем как посадить меня на пассажирское сидение, чтобы я не порезалась. Он не боялся моего оружия, как это было с ангелами. Более того, блондин вставил лезвие в красивые металлические ножны и осторожно положил кинжал на шелковую алую ткань, что была расстелена на заднем сидении.
Основательно подготовились. Или они были готовы задолго до аварии?
***
Прошло два часа, прежде чем мы подъехали к частному дому в закрытом секторе. На посту нас пропустили без проблем, даже состав проверять не стали. Но самое странное было то, что сектор оказался военным. Мне даже страшно было предположить, насколько глубоко высшие проникли в жизнь людей, раз им подконтрольна армия.
Сам дом был обычным коттеджем, если не считать защиты, которая окружала его. Первым делом я уловила запах нагретого железа и цемента. Позже обратила внимание на то, что на окнах и дверях есть по бокам металлические направляющие, по которым опускается точно не тканевая ролета. Скорее уж железные щиты. Что уж говорить о камерах по всему периметру и собаках.
Раньше бы я восхитилась архитектурой, цветом крыши и облицовки, но после всего произошедшего глаз начал цепляться совсем за другие вещи. Жить хотелось гораздо больше, нежели восхищаться красотой окружающей среды в последние минуты жизни. Именно эта странная собранность, что не давала мне паниковать и делать глупости, фактически сохраняла мне жизнь. Уже давно бы разбилась на байке от ПТСР.
– Госпожа.
Луксор открыл дверь с моей стороны и предложил помочь мне выйти из машины. Я позволила ему это. Главным образом из-за того, что, если в меня начнут стрелять, спрячусь за блондина. Однако убивать меня не спешили. В дом вошла без происшествий. Как только дверь закрылась за нами, на меня налетел вихрь в лице Нади. Повар рыдала навзрыд и вытирала сопли о мою рубашку.
– Мы думали, они уже сковали тебя и отправили в заточение-э-э, – выла девушка, слегка картавя и сжимая меня в тисках, никак не свойственных такой хрупкой фигурке.
– Я вырву с корнем крылья этого тетраморфа и повешу в своей лаборатории как трофей! – как обычно, бросалась угрозами Вера. Ее руки мелко подрагивали, но не от жажды рвать крылья, а от нервного напряжения. Это был отходняк.
Неужели они так сильно за меня переживали?
Я медленно подняла руку и нерешительно приобняла Надю. Наша саранча вздрогнула, и разразилась еще большим плачем.
– Да хватит ее душить! И реветь перестань, подавишься! – не выдержала микробиолог и оторвала от меня Надю.
Оказалось, эта обжорка рыдала с полным ртом какой-то сладости. Я хорошо уловила сладкий фруктовый запах, исходящий от девушки, когда она в меня вцепилась.
– Кислые червячки, – еле выговорила саранча и выудила из кармана начатую пачку мармеладного лакомства. Эту особу ничто не изменит.
– Он не делал тебе больно?
Это была Люба. Оказывается, наша хладная леди стояла на ступеньках лестницы, что вела на второй этаж, и наблюдала за нашим приветствием. Хладная – еще одна кличка Любы, которая прицепилась к ней из-за фамилии Хладнова и неулыбчивой натуры. Однако в больнице в глаза ее называли только Серым кардиналом.
– Нет.
Я соврала. Сделал, но не физически. Больно было внутри. От предательства, ото лжи, но главное, от заботы и внимания. Только лишившись последнего, я поняла, как сильно привязалась к Косте. И это злило и угнетало меня слишком сильно.
– Вот же крылатый ублюдок! – сплюнула Вера и положила ладонь мне на плечо, – мы отомстим.
Она мгновенно поняла, что я вру. Не полностью, но в деталях. Вера всегда была правдорубкой и при этом чувствовала эту самую правду, как гончая дичь.
– Девочки. Оставьте ее, – холодно потребовала Люба, – очевидно же, что, придя сюда, она готовилась умереть. Ведь так?
Я хотела ответить, но за меня это сделал Луксор. Похоже, вопрос был адресован ему.
– Да, Неизбежность.
Это прозвучало уважительно, но и вполовину не так благоговейно, как блондин обращался ко мне. Только сейчас, когда он обратился к бывшей подруге, я заметила эту явную разницу.
– Неизбежность? – я обернулась к парню, что стоял немного в стороне и позади.
– Да. Неизбежность, – он указал на Любу, – Безумие и Раздор, – поочередно, сначала на Надю, потом на Веру.
Эти странные обращения запутали меня еще больше. Я смотрела на подруг и совершенно ничего не понимала.
– О ангел бездны! Я же говорила, возьми курс религиоведения в универе, – вспылила Вера и развернулась к нам спиной, – я к своим пробиркам. Объяснять атеистке, что бог существует – гиблое дело. Желаю удачи.
И вирусолог открыла дверь у лестницы. Из проема, откуда-то снизу, лился белый искусственный свет. Похоже, то был подвал. Точнее, лаборатория под домом. Когда дверь захлопнулась, прихожую снова освещало только вечернее солнце.
– Давай, ты отдохнешь немного, а за ужином поговорим. Нам необходимо кое-что уладить, – предложила Люба.
Я ответила сдержанным кивком. Безопасностью по-прежнему не пахло, но и скорой смертью тоже, поэтому я решила все обдумать наедине с собой.
– Я так рада, что ты с нами, – Надя снова меня обняла, – ты скоро все поймешь.
За спиной что-то зашелестело, и саранча опять что-то зажевала, все еще обнимая меня. Неисправима. Она разжала свои тиски, отошла и достала из пакетика, который держала в руке, трех червячков. Я думала эта ненасытная запихнет в свой полный рот еще мармелада, но нет, она решила сделать и мой рот червивым. Пришлось жевать.
– Сладкое поднимает настроение и ослабляет стресс. Ну и витаминка С хорошо на мозги действует. Жуй, – и мне отдали начатую пачку желатинок.
– Спасибо.
Неслыханная щедрость от той, что всегда жует. Жизнь красиво подшутила над Надей, дав ей чудесную фамилию Сытникова. Однако, когда брюнетка достала из очередного кармана свободных джинсов еще одну пачку кислых червей, я поняла, что ничто не изменилось. Щедрая и расточительная одновременно. Родная.
– Я готовить ужин. Люб, на тебе периметр, – и саранча ушла влево, видимо, на кухню, закидывая новую порцию сладостей в бездонный желудок.
– Давай, я отведу тебя в твою комнату? – предложила Люба.
– Меня отведет Луксор, – холодно ответила, даже голос не дрогнул.
Нашего врача явно огорчили мои слова, но она приняла их с достоинством и характерным для хладной леди напускным безразличием.
– С удовольствием, госпожа, – и снова он склонил голову. Не так сильно, как при встрече, но заметно.
