Умри ради меня - Плам Эми (читать полную версию книги TXT) 📗

Я всматривалась в его лицо, ища хоть каких-то признаков лжи. Но Винсент выглядел предельно искренним.

— Ты должен быть честен со мной, Винсент, — сказала я. — И если ты вдруг поймешь, что я для тебя — просто одна из спасенных, с которой ты как-то умудрился сблизиться… я должна сразу об этом узнать.

— Я буду честен, Кэти. Я никогда не смогу солгать тебе.

— И не будешь скрывать от меня то, что мне следует знать.

— Даю слово.

Я кивнула. Солнце уже опускалось, в зданиях, высившихся над нами, начали загораться огни, и их отражения прыгали в воде, как мигающие свечи.

— Кэти, а что чувствуешь ты?

— Честно?

— Честно.

— Мне страшно.

— Давай я провожу тебя домой, — сказал Винсент с нескрываемым сочувствием.

Он встал и поднял меня.

«Нет!..» — пронеслось в моем уме.

И вслух я произнесла:

— Нет… не сейчас. Не надо, чтобы этот день закончился вот так. Давай еще что-нибудь сделаем. Что-нибудь обычное, нормальное.

— Ты хочешь сказать, что-то кроме разговоров о смерти, парящих духах и одержимости бессмертных?

— Было бы замечательно, — кивнула я.

— Как насчет ужина? — спросил Винсент.

— Отлично. Только мне надо сначала сообщить Джорджии, что я не буду ужинать дома.

Я достала из сумки свой сотовый и набрала сообщение: «Ужинаю не дома. Пожалуйста скажи П и М что я вернусь не слишком поздно».

Винсент взял меня за руку и сплел свои пальцы с моими, заставив проскочить через мое сердце некую искру. Мой телефон зазвонил, когда мы добрались до верха спуска. Это была Джорджия.

— Да?

— Итак, ты собираешься поужинать с…

— Итак, а зачем тебе это знать? — улыбнулась я, бросив короткий взгляд на Винсента.

— Ну, скажем, так: я серьезно отношусь к роли твоего законного опекуна, — промурлыкала Джорджия.

— Ты не являешься моим законным опекуном.

Джорджия рассмеялась:

— Так с кем ты?

— С другом.

— С В.?

— В общем, да.

— Ох, боже, а куда вы собираетесь? Я бы прошлась там и сделала вид, что случайно оказалась в нужном месте, мне просто хочется на него взглянуть.

— Ничего не выйдет, и, кроме того, я пока не знаю, куда мы пойдем.

Винсент застенчиво улыбнулся.

— Это Джорджия? — спросил он.

Я кивнула, и он протянул руку к телефону.

— Привет, это Джорджия, да? Я Винсент. Мне, видимо, следует попросить разрешения на свидание, прежде чем вести куда-то твою сестру?

Он засмеялся, и я могла бы поспорить, что Джорджия уже обрушила на него свои неотразимые чары.

Наконец Винсент сказал:

— Нет, не думаю, что сегодня в наших планах есть встреча с родственниками, но я уверен — мы очень скоро встретимся. Почему не сейчас, говоришь? — Винсент подмигнул мне, и я вздрогнула. Просто невероятно, как он на меня действовал. Весьма опасно. — Это тебе нужно спросить у твоей сестры. Она решает.

18

Мы сидели лицом друг к другу, за крошечным столиком в похожем на пещеру ресторанчике в квартале Маре. Десятки мигающих свечей освещали пространство вокруг нас. Мы скрестили ноги под столом, мои ноги между его ногами, и ощущение соприкосновения наших тел заставляло мою кровь бурлить с того момента, как мы уселись за стол, и до того, как мы вышли из ресторана.

Я изо всех сил старалась погасить ощущение того, что мы с Винсентом — уже пара. Это ведь было первое настоящее свидание. Кроме тех совершенно невероятных вещей, которые рассказал мне Винсент о себе, я ничегошеньки о нем не знала. Не время было забывать об осторожности. Я была полна решимости все прояснить.

— Ты весь день говоришь со мной по-английски и не сделал ни единой ошибки, — похвалила я Винсента, пока мы ждали, когда нам подадут еду.

— Если спишь так мало, как мы, то остается масса времени на такие вещи, как книги и фильмы. Я предпочитаю читать все на языке оригинала и смотреть кино без субтитров с переводом. Так что я сумел выучить любимые языки: английский, итальянский и кое-какие из скандинавских.

— Мне уже становится не по себе.

— Ну, если бы у тебя было столько десятилетий, чтобы учиться, ты бы точно меня обошла, — возразил Винсент, и его глаза в свете свечей были живыми и яркими.

Официант поставил перед нами тарелки.

— Bon apputit, — сказал Винсент, подождав, пока я возьмусь за вилку с ножом, и только после этого прикасаясь к своему прибору.

— Значит, ты ешь то же, что и все, — заметила я, наблюдая за тем, как Винсент отрезает кусочек от своего magret de canard.

— Что? А ты думала, я закажу сырые мозги? — с усмешкой откликнулся Винсент. — Вообще-то мне казалось, что мы собирались держаться подальше от всех этих разговоров о сверхъестественном.

— Но мне ведь не каждый день приходится ужинать с бессмертным, — пошутила я. — Так что ты уж дай мне небольшую фору.

— Конечно, мы питаемся, как все. И пьем то же, что все. Мы только не спим, кроме того времени, когда впадаем в бездействие, но это ведь нельзя считать обычным сном. Ну, а все остальное… как у всех. — Он нахально прищурился, и на его губах появилась сексуальная улыбка. — Во всяком случае, я так слышал.

Я покраснела и сосредоточилась на тарелке.

— Кэти?

— Ммм?..

— А как твое полное имя?

Я посмотрела ему в глаза.

— Кэйт-Бомон-Мерсье. Бомон — девичья фамилия моей мамы.

— Но это французская фамилия.

— Да. У меня французские корни с обеих сторон. Но вот давать ребенку в качестве имени девичью фамилию матери — это традиция американского Юга. А мама выросла именно там. Если точнее, то в Джорджии.

— Вот теперь все встало на свои места. — Винсент улыбнулся.

— А как насчет тебя?

— Винсент-Перье-Генрих-Делакруа. Два средних имени — французские. Перье — имя моего деда, а прадед был Генрихом.

— Звучит весьма аристократично.

— Может, когда-то давно и звучало, — засмеялся Винсент. — Но моя семья и в сравнение не идет с семьей Жан-Батиста. По нему сразу видно, кем были его предки.

— Жан-Батист, — пробормотала я. — Не похоже, чтобы я ему понравилась.

Винсент помрачнел:

— Я хочу, чтобы ты знала вот что. Хотя Жан-Батист мне как родной, все же его мнение о тебе для меня ничего не значит. Но если тебе хочется ему понравиться, могу тебя заверить: со временем так и будет. Ты только должна завоевать его доверие… а это нелегко. Но как бы то ни было, ты — со мной. И он будет уважать мой выбор и вести себя прилично. — Заметив сомнение в моем взгляде, Винсент быстро добавил: — Ну, в том случае, конечно, если мы и дальше будем встречаться. А я на это очень надеюсь.

Я кивнула, давая знать, что все поняла, и Винсент, явно испытав облегчение при виде того, что я не намерена продолжать обсуждать это после его более чем пылкой речи, поспешил сменить тему.

— Так вы с сестрой очень близки?

— Да, она старше меня меньше чем на два года, так что мы постоянно шутим, что могли бы быть и двойняшками. Но мы при этом очень разные.

— Как это?

Я принялась жевать, обдумывая при этом, как можно описать мою сестру, эдакую светскую бабочку, и при этом не представить ее пустышкой.

— Джорджия — абсолютный экстраверт. А я… ну, не то чтобы я уж совсем вся в себе, но я ничего не имею против одиночества. Моей сестре нужно быть с людьми двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Ее весь Нью-Йорк знал. Она постоянно умудряется находить самые веселые вечеринки, и ее постоянно окружает целая свита: разные рок-музыканты, диджеи, артисты, художники…

— Так, а ты… дай угадаю. Ты слишком занята чтением и походами по музеям, чтобы составлять ей компанию.

Я рассмеялась, увидев кривую усмешку Винсента.

— Нет, я иногда хожу с ней. Но я не попадаю в центр внимания, как Джорджия. Я просто ее младшая сестра, вот и все. Она заботится обо мне. И всегда предлагает мне кого-нибудь из своей компании, чтобы я не скучала.

Я не стала объяснять, что Джорджия постоянно пыталась подбирать мне именно «кавалеров»: каких-нибудь чудовищных битников, которые, к моему изумлению, с энтузиазмом воспринимали идею ухаживания за сестрой Джорджии. И несколько таких знакомств даже зашли чуть дальше… ну, не слишком далеко, но если кто-то из этих парней приходил на вечеринку Джорджии, а я тоже оказывалась там, я знала, что мне будет с кем потанцевать. Кто-то будет сидеть рядом, а может быть, попозже вечером и полезет ко мне целоваться где-нибудь в темном углу комнаты. Джорджия называла этих ребят «мальчики на вечеринку».