Богатые тоже скачут, или Где спит совесть - Славачевская Юлия (лучшие книги онлайн TXT) 📗

Для ношения кожи в условиях греческого пекла надо быть или мазохисткой, или адским жителем. Про химию я вообще молчу. Кошмар!

Я пришла от подобной идеи в ужас и с платьем неохотно смирилась. А потом и охотно! Скромное платье длиной в пол на вешалке немного напоминало ночнушку.

Сдвоенные тоненькие лямочки, клиновидный вырез спереди и сзади, силуэт мягко присборен где-то в районе талии. Просто как апельсин.

Но меня делало чуть ли не греческой богиней, настолько хорошо на мне выглядело. Я так и не поняла, за счет чего достигнут эффект — то ли за счет изумительной ткани, которая замечательно драпируется, то ли талантливого кроя опытного мастера-кутюрье… то ли благодаря крупному ожерелью из сапфиров и бирюзы с инкрустацией, которое мне навесили на шею (спасибо, что не якорь! Госпожа Димитра боялась меня до трясущихся поджилок, а чего со страху не сделаешь?!).

Когда меня облачили во всю эту сбрую, я чуть не заржала «И-го-го!», как та лошадь. А мои мучители в один голос воскликнули:

— Какая красавица! Вылитая Тамта!

Я заинтриговалась и захотела подробностей.

Мне показали. Я впечатлилась… Если я в их глазах похожа на эту крашеную Скарлетт, заморенную диетами до состояния сушеной воблы, то… Короче, мне и моему статусу нанесли оскорбление. Смертельное. Которое смывается кровью!

По некотором размышлении я все же согласилась на замену в виде морепродуктов и жареного мяса. А прекрасный голос Тамты и вовсе примирил меня со сравнением. С чем мы и отбыли на званый ужин…

Свекровь слиняла гораздо раньше, еще в процессе прослушивания песен, решив не дожидаться моего вердикта. Вдруг мне не понравится, и я еще чего-нить отчебучу или покажу.

Наивная! Все нужно выдавать дозированно!

Люди такие хрупкие… Чуть перегнешь — и пожалуйста: сразу надцатое пришествие мессии и конец света после. Угу, видимо, заложено в их психике — если кто-то пришел, то после него — хоть потоп! Ужас!

— Какая ты красивая! — восхитился Никос, когда я скатилась кубарем с лестницы, с трудом устояв на каблуках. Ну не умею я их носить! Там, откуда я родом, такую обувь только особо провинившимся прописывали.

— Серьезно? — Я одной рукой придерживала подол, второй подтягивала декольте и ногами пыталась отбиться от шаловливых ручек жениха. Получался какой-то странный невестопаук.

Спайдермену оставалось только удавиться от зависти! У него был специальный костюм, а у меня только платье и босоножки. Результат тот же.

— Николакис, представь меня своей даме! — Рядом возникло еще одно мачистое существо и попыталось «переманить» моего жениха.

Кареглазый шатенистый джентльмен походил на моего жениха во всем: и чертами лица, и поставом, и нахрапистостью. В общем, на него словно ярлык приклеили: «Найди одиннадцать отличий и получи приз!» Лично я с ходу нашла только одно — он не Никос! Все остальное без мелкоскопа не различить.

И этот пылкий грек вздумал составить Нику по матримониальным планам самую что ни на есть активную конкуренцию!

Мы такое позволить не могли: он — в силу ревности, я — из принципа! И вообще, чем меньше мачо рядом со мной, тем больше их в природе! На худой случай у меня есть Йоргос!

— Когда ты успел вызвать сюда заместителя? — возмутилась я, прекращая сопротивление и консолидируясь с Ником в едином порыве перед лицом моральной опасности.

— Дорогие наши гости! — Димитра полезла на броневик… извините, на лестницу, чтобы толкнуть поздравительный спич или диатрибу [14] (это смотря по обстоятельствам) и спасти хоть что-то от загубленного вечера. — Мы сегодня собрались по очень знаменательному для нашей семьи поводу — мой сын нашел себе невесту, и вскоре эта прекрасная девушка, Джул Смит…

Гости дружно посмотрели в мою сторону.

Тут маман скрутило в бублик от того, что она сказала, но, как истинная эллинка, Димитра переборола себя и продолжила:

— …Войдет в нашу семью…

Я переступила с ноги на ногу. С ноги Никоса на ногу его троюродного брата. Два «ойка» и новый виток — кто у нас мачистее… Лучше бы выяснили, кто здоровее!

— …На правах жены!

Можно мне права закрепить конституционно? Как Декларацию независимости?

— Давайте же поздравим жениха и невесту!

Я оглянуться не успела, как мы с Никосом обзавелись серебряными обручальными кольцами на левую руку, и Димитра дала команду разносить шампанское.

Точно, такое можно только залить!

— Чего никто не соболезнует? — Мне пришлось начать вести себя прилично и спиртное сразу двумя руками не хватать. И не потому, что я не хотела. Просто они (руки) у меня были заняты двумя вцепившимися в них мужиками.

— Никак не могут осознать масштаб катастрофы, — пояснил мне брат Ника Костандинос, подмигивая серым глазом. Явно лишним, по выражению лица Никоса.

— Откуда они меня знают? — удивилась я. И тут же открестилась: — Все слухи! Меня там не было!

— Это он обо мне, — вмешался Никос, когда проверил — все ли зубы на месте после мужественного напрягания челюсти. — Слишком долго меня пытаются женить.

— Да? — лицемерно удивилась я. — Они просто не знали, что нужно спереть у тебя трусы и поносить их!

— О! Джул! — сказочно обрадовался Костас. Со слов окружающих — он же Коцакис, он же Коцос, он же Костис, он же Костакис, он же Динос. (Вот что люди с именами делают! Жуть! Я бы так жестоко поизмываться над мужиком и захотела б — не смогла!) — Может, и мои подойдут? Для такой очаровательной девушки…

Я смерила его взглядом, подпрыгнула на его же лакированном ботинке и заорала:

— Йоргос! Не смей пить! Я еще не рядом!

Начальник охраны побледнел, потом покраснел, потом прикинулся вешалкой в гардеробе. Я честно хотела до него дойти и на коленках объяснить: дескать, пользоваться оружием, не вытаскивая его из кобуры, — все равно что дать понюхать духи по Скайпу!

Но тут стали подходить люди и знакомиться с новым членом семьи, и я поняла: Никос мне отомстил! Он это сделал количеством родственников!

Дяди, тети, кузины, кузены (в стиле «я — сын троюродной сестры вашей пятиюродной тети») просто и откровенно довели меня до точки кипения. Но в этот момент их всех скопом спас Пухохопло, пригласив нас к столу.

Я решила, что продамся дорого — только за целую курицу! Продешевила.

Поскольку Костандинос тоже приходился Никосу родственником, то по этому праву оставался пока целым, но, так как упорно пытался зрительный образ совместить с тактильным, — целым ненадолго! До первого удобного случая.

Нас с Никосом посадили во главе стола как виновников события. С сыном уселась Димитра, со мной — Костас. Казидис разволновался и попытался провести рокировку, но мама пообещала оставить его сиротой, однако до того применить физические наказания той веревочкой, которой пеленали Георгиоса, а если не поможет — то той палочкой, из-под которой вытащили Аристарха.

Сын заткнулся и выразил надежду, что я соскучилась по Георгиосу. Я с радостью согласилась и выразила пожелание увидеть драгоценного Йоргоса рядом с собой. Начальник охраны, сидящий мест за десять от нас, вырвал прядь волос, типа седых, и громко попросил справку о недееспособности у Аристарха. Ари соглашался дать, но только из психушки. Георгиос брал и просил одну про запас, если первую я сжую, потому что, цитирую: «Этот ангелоподобный ядовитый крокодил жрет все!»

В общем, Никосу не повезло и Костас остался сидеть рядом со мной. Впрочем, последнему не повезло тоже, но он об этом еще не знал!

Для разогрева аппетита нам подали закуски и супчик с красноречивым названием «траханас», и я поняла, что Никос в детстве, видимо, ел его регулярно. Дама, сидящая напротив, с фигурой и лицом носорога-лилипута, открыла рот:

— Как вам нравится Греция, милая?

Я дохлебала до дна и переспросила:

— Милая Греция или я? Страна очень даже, но мы с ней немного несовместимы…

— Ты преуменьшаешь! — влез Йоргос.

Говорила, надо сесть поближе! — теперь орет как резаный. Старичок, который сидел рядом, суп вместо рта за шиворот залил. Аристарху за шиворот.