Последняя - Веен Александра (книги бесплатно полные версии .txt, .fb2) 📗
Эрсиль поворчала, вылезла из шалаша и, потягиваясь до хруста в суставах, поковыляла умываться. На деревьях пересвистывались горихвостки‑чернушки, собираясь лететь на юг. Утренний ветер пах дождем и хвоей. Возле лагеря звенел ручеек, пробиваясь между позеленелыми камнями, искрящимися от влаги, вздыбленными корнями и кустиками желтой горечавки. (Кустики слегка поредели после того, как Нтай позаимствовал пару‑тройку лекарственных стебельков «для надобностей отряда». )
Проснулась Эрсиль позже всех и, возвратившись к угасшему костру, обнаружила, что котелок сверкает чистотой.
– Ой, а ты не позавтракала?! – обернулась Глиэна, седлавшая свою кобылу. – Угостить тебя печеньицем моего приготовления?
– Нет, спасибо, я не голодна. – Эрсиль еле‑еле подавила желание огреть Глиэну войлочным потником Тенька, подсыхающим на распорке.
Седьмое октября – день, когда все приличные онсельвальтцы гуляли на Празднике Урожая, – изматывал Эрсиль томительной серостью и зябкой вуалью мороси. Северный тракт нырял в ущелья, карабкался в гору, шел под изволок. Резко похолодало. Эрсиль куталась в затасканный плащ, неодобрительно косилась на бодрую, свеженькую Глиэну и тешила себя мыслями о скором осуществлении плана «Прищучь вредину и возрадуйся». Нтай тоже заметно скис, особенно после осознания суровой истины – очернять Глию в сотый раз совсем не так весело, как в первый. Къельт отмалчивался и даже не вникал в мелодичный щебет Глиэны.
Они миновали крохотное встречное селение и, преодолев около тридцати миль, заночевали в потайной пещере. Извне на грубой поверхности скалы темнела лишь вертикальная трещина. Но если подступить вплотную, с юга, отворялся узкий лаз в просторный обжитой зальчик. Опытные путешественники частенько использовали его: здесь имелся очаг, над ним – жестяной дымоотвод раструбом, в глубине – поленница и кадушка с водой.
Лошадей стреножили за бугром, заслонявшим от проезжего люда продолговатую травянистую впадину. Нтай разжег огонь, все торопливо перекусили и разбрелись по углам.
Караулили по одному. Настоял на этом ветряк – заговорил Къельта до полусмерти, так что тот согласился с товарищем и занял охранный пост.
– Фух, я уж хотел тяпнуть нашего командира чурбачком, – пропыхтел Нтай, укладываясь слева от Эрсиль. – Упрямый, что твой осел! Нам бы теперь не захрапеть до Глийкиной смены.
Словно почуяв их враждебные намерения, Глиэна застыла в проеме и требовательно спросила:
– Вы обо мне сплетничаете?
– Вот делать нам больше нечего, – оскорбился Нтай, – только всяких злокозючин вниманием баловать!
Глия, поцокав языком, обосновалась у стены и сердечно посоветовала:
– Эрти, дорогуша, выспись хорошенько, а то у тебя круги под глазами.
– Зато тебе не до сна будет, – процедила Эрсиль и заслужила болезненный тычок от ветряка за свою несдержанность.
По счастью, Глию не интересовала их возня, и через пять минут она мирно засопела.
Ветряк безжалостно растряс Эрсиль, вырвав ее из сладких грез: она с мамой, крандами и десятком очень воспитанных кроликов пила чай и кушала ванильные кексы.
– Пора, – тормошил ее Нтай. – Пора!
Красноватые отблески тлеющих углей расцвечивали неровный кремнистый потолок. Къельт устроился у камелька, замотавшись одеялом.
Выскользнув из укрытия, Нтай и Эрсиль прильнули к отвесному склону. Эрсиль была сама не своя. В голове вертелась бабушкина присказка: «Кишка кишке бьет по башке». И действительно, под ложечкой сосало, откуда‑то взялся недюжинный аппетит. Эрсиль затруднялась определить, из‑за волнения это или с желудком что‑то не то.
Глия – бледное пятно, выхваченное из сумрака, – проявляла завидную бдительность, прикорнув у развороченной сосны, росшей в семи ярдах от расселины. Справа, за грядой, топтались привязанные кони. Они изредка фыркали и подергивали хвостами. Сырой воздух загустел – ни малейшего дуновения.
– Ты полюбуйся на нее! Каково, а?! – негодовал ветряк.
То, что Глия пренебрегала своими обязанностями, было весьма кстати. Эрсиль прошептала формулу и выбросила ладонь вперед. Чуть выше дороги, за кустом утесника, соткался незабвенный уэль – правда, с некоторыми жуткими деталями Эрсиль переборщила. Острые клыки торчали кривыми спицами и на оленьей морде смотрелись инородно, а унизанные вороньими черепами рога скорее напоминали ветки новогодней елки, нежели грозное оружие.
– Святые небеса! – восхитился Нтай. – Ну ты мастер. Он же во плоти!
Глия стараний Эрсиль не оценила и продолжала кемарить, привалившись к стволу.
– Швырни в нее голышом, – велела Эрсиль.
Ветряк порыскал по полу и запустил в горе‑сторожиху камушком. Глиэна вздрогнула, окинула взглядом тракт внизу, приметила морок, но вместо того, чтобы завизжать, прошипела:
– Ты свихнулся? Чего тут ошиваешься? Ты должен ждать нас в Вирдхоле!
Эрсиль была поражена: это называется «прищучили»?
– Зачем так вырядился?! Убирайся отсюда, пока никто тебя не застукал, – ругалась Глия, приближаясь к чудищу и махая на него руками. Недоставало разве что гневного «Шу, шу!».
– Прогоняй его быстрее! – засвистел Нтай.
– Я не умею создавать подвижные мороки!
– Тогда развеивай!
Эрсиль стиснула кулак, и человекоолень растаял. Глия недоуменно покрутилась у обочины и возвратилась к дереву. Способность бесследно растворяться она, судя по всему, приписала диковинной магии уэлей.
Ветряк бесшумно попятился, Эрсиль – за ним. Едва не споткнулась о чей‑то мешок – ох и шороху бы навела! Она долго не могла задремать, все ворочалась, обдумывая случившееся. Ветряк пихал ее под лопатку и бурчал, что кое‑кому пора бы угомониться, а уж завтра поутру идти к Къельту с повинной. Но страшное предчувствие глодало Эрсиль изнутри, бередило подозрения. Да еще она, бог весть зачем, подсчитала отмеренные жизнью дни и совсем загрустила. А затем приспело ее время охранять покой лагеря. Глиэна мизинчиком надавила Эрсиль на плечо – с такой брезгливостью, с какой потрогала бы кусок мертвечины.
– Твоя очередь, – проронила она и удалилась в свой угол.
Час с лишним Эрсиль мерзла на улице и вполголоса препиралась сама с собой – ей всегда нелегко было принять решение. И все же она его приняла: подкралась и воровато, с опаской подтолкнула Къельта. Он молниеносно приподнялся, вцепившись в запястье Эрсиль. Она испуганно отшатнулась.
– Ловкость, чтоб ее… Къельт, это я. Нужно поговорить.
– О чем? – просипел он, разжимая пальцы.
– Лучше не здесь.
И вот они стояли под бескрайним темным небом, объятые ночной тишиной. Слабый ветерок трепал волосы Эрсиль. Она медлила, не зная, как начать. Во всей наружности Къельта сквозили холодность и отчуждение, отчего Эрсиль было больно – больнее, чем лезвием по лицу.
– Къельт, ты не сердись, что разбудила… Но боюсь, Глия замышляет плохое.
– Забавно, – хмыкнул Къельт. – Она о тебе то же самое сказала.
– И ты ей веришь?
Молчание Къельта затягивалось, проглатывая мгновение за мгновением. Эрсиль сковала мучительная обида.
– Если начистоту, Эрти, ты опять нацелилась меня убить?
– С чего ты взял?
– Со мной за сутки и словом не обменялась. За Нтаем хвостом ходишь. Глия намекнула мне, что ты просила его кое о чем… научить тебя стрелять из пистолета.
Эрсиль вспыхнула, оборвала поток клеветы и сама напустилась с упреками:
– А ты‑то! С этой Глией безотлучно! Ничего подобного я у Нтая не просила! Он что, владеет пистолетом?! Я только длинный кинжал у него видела! И между прочим, ты так и не объяснил мне внятно, к кому мы направляемся. Вдобавок своих приятелей втравил. А для чего они едут с нами, даже не сообщил!
– А должен? – съязвил Къельт, переплетая руки на груди.
– Да никому ты ничего не должен! – Эрсиль круто развернулась, шагнула влево и бухнулась на глыбу у сосны.
Отсюда хорошо просматривалась дорога, что устремлялась на восток. Луну заволокли тучи. Они плыли с ленцой, клубились и будто бы шуршали иссиня‑черными животами, задевая вершины отлогих гор.
