Дети Солнца (СИ) - "Гаранс" (читать полностью книгу без регистрации TXT, FB2) 📗
Гест мышью шмыгнул в погреб, и Флавий облегченно вздохнул. Между тем одежды ему навалили на руки столько, что пришлось придерживать подбородком. Он отнес всё это ко входу и аккуратно развесил на гвоздях. Здесь ему стало нехорошо, руки-ноги ослабли, затряслись, и он привалился к стене. Только нашел опору, закрыл глаза — и за него взялась боль. Противная, тянущая, способная измотать кого угодно. Как же ему до сих пор везло, если за время их связи Магду ранили только сейчас!
Он потянулся было к Магде, чтобы ее поддержать, — но раздумал. Сейчас хорошо, если хватит сил на себя. Однако одна только мысль о нексуме помогла ему справиться с дрожью.
Флавий отлепился от стены, подложил в очаг березовых дров из поленницы, приготовленной с утра заботливой хозяйкой. Пламя ухватилось за сухое дерево, стало пожирать его с хрустом.
Гости, весело гомоня, рассаживались за столы.
Гест появился из погреба с бочонком пива в обнимку. Взгромоздил его на лавку рядом с Фрости, ловко вышиб дно. Похватал с полок пузатые кружки, деревянные и глиняные, расставил перед гостями.
— Тащи окорок, — велел ему Флавий. — Тащи всё, что есть.
Фрости отхлебнул пива и сказал:
— Надо взглянуть, что за скотина у Гисли. Я бы не отказался от жареного барашка.
Никто не отозвался. Разбойники ленились идти во двор, забивать и разделывать барана. Они хотели сначала посмотреть, что принесет Гест. А он приволок огромный розовый окорок и нарезал его на деревянной доске ножом, который у него и не подумали отобрать. Потом принес кадку с мочеными груздями.
Флавий разглядел наконец руки Геста. Жесткие ладони были совсем гладкие — без следа ожогов, без мозолей.
А у голодных разбойников разгорелись глаза. Кто сглатывал слюну, кто вытирал лоб, кто стучал по столу опустевшей кружкой, намекая, что надо бы добавить. Флавий вился между ними вьюном — наполнял кружки, улыбался, болтал со всеми, кто был в настроении болтать. Рассказывал про праздник у лагмана, про состязания, про силача с Западных островов, который всех уделал в первый же день, а потом отказался состязаться: мол, всё равно выиграю, а вы обидитесь.
— Я тоже был таким, — сказал Фрости. — Если бы не завистники… — Он помрачнел и единым махом допил свое пиво. — Любопытно было бы прийти туда, на праздник. И посмотреть, чего стоят откормленные домашние боровы рядом с лесным вепрем.
— Доблесть доблестью, но и осторожность не помешает, — пробормотал Гест, поднося заново наполненную кружку.
Фрости зыркнул на него глазом:
— Что?
— Я говорю, что для дикого вепря странно держаться за меч в доме, где нет никого, кроме женщин и рабов.
Фрости выпятил губу.
— Это что за подначки? Причем здесь бабы и слуги? Стану я откладывать оружие под носом у лагмана!
— Лагман и его люди охотятся, — сказал Флавий. — Вряд ли они заглянут сюда. Иначе я сам предложил бы держаться осторожнее. — И он попытался внушить Гесту взглядом: «Прикуси язычок!»
— Вот-вот. Эти охотнички… Никогда не знаешь, куда их занесет, — сказал Фрости. — Сегодня у озера столкнулся с такой — баба на коне, при луке и кинжале. Ранила двух моих людей. Нам повезло, что она не из дома лагмана. Иначе ее стали бы искать, и пришлось бы нам уже сегодня жечь здесь всё и убираться. А так есть где переночевать. И с кем, — Он подмигнул соседу, и тот улыбнулся, встопорщив усы и показав ряд крупных зубов.
— Что за охотница? — спросил Флавий, стараясь не выдавать волнения.
— Красивая. Не похожа на здешних баб. Сильная. Злющая. Не удивлюсь, если между ног у нее зубы. Впрочем, проверим.
— Ты привез ее сюда?
Вопрос был лишний — Флавий и так чувствовал, что Магда где-то в доме, а Фрости мог насторожиться. Но Фрости, кажется, ничего не заподозрил.
— Да она отсюда, из этого дома, — ответил он. — Кстати, ты ее знаешь? Чья она? Высокая, русые волосы, платье серой шерсти, грудь… М-м, грудь.
— Ты, должно быть, говоришь о Магде. Она с юга, из-за моря. Она гостья здесь.
— Да? Ну, ее я, пожалуй, возьму с собой.
— Возьми и меня, — сказал Флавий.
Разбойник окинул его придирчивым взглядом.
— Что ж, прислуживать и болтать ты горазд. Горазд ли биться? Мне холеные барашки нужны только ради нежного мясца.
— Как хотите, — сказал Флавий. — У Гисли-то я точно не останусь.
— Ну… Я уже год как шатаюсь по лесам. Между прочим, благодаря Гисли. Это он настоял, чтобы меня объявили вне закона. Думаю прибиться к Сверри — ему нужны люди.
Флавий подлил ему пива.
— О! Сверри. О нем здесь говорят так, словно он важнее конунга.
Разбойники стали переглядываться, а Фрости сказал:
— Ну, важнее или нет, не знаю, но у тех, кто называют конунгом Сверри, есть на то основания.
Флавий хотел было спросить еще, но Фрости его опередил.
— А за что ты хочешь отомстить Гисли?
Флавий внутренне заметался, пытаясь придумать вранье поправдоподобнее.
— Я привез в Скогар немало добра. Рассчитывал, что хватит на зиму, и думал кое-что обменять. Гисли отобрал у меня всё, да еще выставил меня виноватым.
Толстые губищи Фрости презрительно искривились.
— Да, Гисли палец в рот не клади. Что же, надеешься получить свое добро назад?
— Я рад уже тому, что Гисли оно не достанется. Хоть сейчас покажу, где он хранит свое богатство. Наверняка обобрал не только меня.
Фрости зевнул, не прикрывая пасти, прямо в лицо Флавию.
— Ладно, идем. Посмотрим, что там у него. А потом вели бабам готовить нам постели. И пусть сами туда ложатся — постели надо согреть.
Разбойники поднимались с мест, с тяжелым скрипом отодвигали лавки, с громом переворачивали их, продвигаясь к выходу. Они нагрузились пивом, отяжелели и стали неловкими. Шли, пошатываясь, пересмеивались, пихали друг друга в бока. Никто не хотел оставаться в доме, пока остальные делят богатства Гисли.
Флавий сбился с ног, подавая им одежду. Фрости взял у него плащ, снял со стены факел и велел идти вперед.
Солнце уже заходило. Тучи, и утром-то висевшие низко, теперь вообще спустились на землю. Не дождь, не снег — промозглая сырая полутьма.
Гисли хранил добро в сосновой клети, поставленной над большим основательным амбаром с запасами зерна. Там были хорошие шкуры, крепкие ткани из-за моря, серебро и немного золота — всё, что собрали несколько поколений его семьи.
Разбойники поднялись по лестнице, сбили тяжелый замок, отодвинули деревянный засов, перехваченный в четырех местах железными скобами, и зашли внутрь.
Фрости вставил факел в гнездо у двери, осветив стоящие на полу в два ряда сундуки. Разбойники с грохотом откидывали тяжелые крышки, запускали руки по локоть в легкие, хорошо выделанные меха, показывали друг другу серебряную утварь. Шумели они страшно — шутили, смеялись, кричали.
Убедившись, что на него никто не смотрит, Флавий вытолкнул Геста на лестницу и выскочил за ним. Притворил дверь и задвинул щеколду. Гест ждал его внизу. Флавий шепнул ему с последней ступеньки:
— Теперь давай к лагману. Пусть поторопятся — долго я не продержусь.
В круглых глазах Геста искрилось восхищение.
— Я сейчас, только лыжи возьму.
— Какие лыжи? Бери лошадь.
Флавий махнул рукой в сторону конюшни и побежал к дому. Уже у крыльца услышал, как разбойники колотят в дверь, зовут его и клянут.
Что ж. Четыре мили — это четыре мили, даже и на коне. Пока Гест оповестит людей лагмана, пока те соберутся… Сколько могут выдержать запоры?
Флавий забарабанил в дверь хозяйкиной горницы.
— Эй! Выходите. Берите все оружие, какое есть в доме. Вооружайте рабов. Сейчас любой человек на счету. Разбойников я запер, но дверь клети их надолго не удержит.
Послышались восклицания, звук отодвигаемого засова. Хозяйка вышла, осмотрелась, всплеснула руками.
— Пусть с тобой будет благословение богов!
— Где Магда? — спросил Флавий.
Она сразу запричитала:
— Магда уехала гулять, а потом ее привезли эти разбойники, раненую. И заперли в чулане.
