Тридевятое Царство (СИ) - "AlisaStemihs" (электронная книга .TXT) 📗

— Красавица, заблудилась? — вопросительно посмотрел богатырь.

Я включила в себе актрису сотого уровня, потому улыбнулась, поклонилась и заговорила в самой сказочной манере:

— Добрыня Никитич, защитник ты наш, царь-батюшка в награду за подвиги твои самую лучшею медовуху передал, — я протянула два графина.

Богатырь усмехнулся, но графины принял и два стакана достал.

— Садись, красавица, — пригласил меня Никитич. — Негоже одному пить.

— Ну, что вы, батюшка, я не пью, — ухнула я.

— Не противься, красавица. Я один не пью, да тебе надо с кем-то поговорить. Вижу я, что на сердце у тебя тяжело, — похлопал меня по плечу богатырь.

Деваться было некуда, да и прав он, мне надо с кем-то поговорить. Душа уже ноет. А у богатыря глаза голубые, честные, все хочется ему рассказать да поплакать рядом.

Я села на стул, Добрыня наполнил стаканы и сел напротив меня через стол. Первые стаканы мы осушили молча, а вот второй растягивали.

— Знаешь, красавица, глаза у тебе печальные, — заговорил богатырь. — С любимым в разладе?

— Ну, — протянула я, — любимого как такого нет, но есть один человек, за которого я очень переживаю.

— Любовь, красавица, приходит не сразу. Иногда через дебри, а иногда и через сковороду, — усмехнулся мужик. — Моя средняя дочь, характером вся в меня, но влюбилась в злодея, которого сковородой огрела.

Тут я нервно захихикала. Ух, не повезло Ярику с тестем.

— И вы против их союза? — спросила я, скрывая свое излишнее волнение.

— Против! — громко выдал богатырь и печально добавил:- Но жена сказала им «да», и мое мнение уже не учитывалось. Хотя парень вроде не так и плох, в деревне всем помогает, Настеньку мою одну старается не оставлять да при мне не колдует.

Я искренне улыбнулась и порадовалась за Ярополка и его невесту. Вот настоящий мужик, даже с таким тестем поладил.

— Но у тебя-то, красавица, что? — подлил мне медовухи богатырь.

— Там все сложно, — понуро проговорила я. — Он даже не может сказать, кто я для него. Да и девушка, вроде как, у него есть. Но он за меня печется, переживает, и… мне рядом с ним спокойно. Прикосновения не вызывают отвращения, и глаза завораживают…

— Если глаза заставляют сердце замирать, то любовь не за горами. Просто подожди, если судьба, то он про всех других позабудет и скажет, кто ты для него. А если не судьба, то хороших мужиков много.

— А у вас есть сыновья? — спросила я, не знаю зачем.

— Нет, у меня три дочки. Одна замужем, другая готовится, а третья еще мала.

Дальнейший разговор был посвящен родителям, что я резко захотела к маме. Обязательно, когда вернусь в свой мир, съезжу к маме, давно я у нее не была.

Два графина ушли в никуда. Я старалась пить поменьше, но с таким собутыльником это было тяжело. Спасла меня Прекрасная, которая закончила с первым ярусом и притащила нам еще медовухи. Еще графинов шесть ушло, но уже на троих. Когда Добрыня уснул, Василиса тихо ушла ко всем на пир, а я с полупустым стаканом медовухи и ключами побрела по подземелью искать темницу Кощина.

Нужная темница нашлась в самом дальнем и темном углу. Ден сидел с оголенным торсом на полу, скрестив ноги по-турецки. Весь побитый, раненый и жутко злой, что у меня дрожь пошла. Его руки были прикованы над головой к стене и истекали кровью, голова была опушена, а волосы закрывали лицо. Погрузив свой разум в пьяные дебри, пошла спасать своего бывшего одноклассника, но пьяные дебри путанные, потому я споткнулась и упала на колени перед решеткой.

— Кош, — жалобно позвала я.

Не откликнулся, даже не дернулся.

— Коша, — еще более жалобно проговорила я, но эффекта ноль. — Ну, Коша, ты че обиделся?

Мертвая тишина…

— Коша, а я тут выпила с Добрыней Никитичем. Он совсем не против Ярика.

И снова тишина…

— Коша, а я тебя люблю, — пошла я хитрыми тропами.

Я почувствовала на себе взгляд красных глаз, которые чуть светились в темноте. Но по мне было хорошо видно, что я пьяна, потому мне не поверили.

— Я ведь честно люблю, — зачем-то проговорила я, чувствуя слезы на глазах. Их я смахнула быстро и посмотрела на Кощина, который отвернул голову от меня. Не хочет со мной говорить? Отлично, со мной не говори, а вот с пьяной дурой мной сам заговоришь. — Коша, а ты купишь мне мороженку?

Кто-то зарычал, не будем показывать на этого закованного пальцем.

— Так купишь? — озорно начала я. Тишина начала бесить, потому решила брать другим путем:- Ну не хочешь, как хочешь. Тогда я пойду, отдам Добрыне ключи от кандалов и спатеньки.

Я встала и уже развернулась, как в спину прилетело рычащее:

— ВАСЯ!!!

— А че Вася? Я тебя звала? Звала, но ты не откликался, — развела я руками. — Уже в любви призналась! А ты на меня даже не отреагировал.

— Ты пьяна, потому я и не отвечал. Сама же сказала, что не пьешь с самоуверенными, — пояснил Ден, чуть рыча.

— Я и не пью с самоуверенными, я их спасаю, — хихикнула я. — Так купишь мне мороженку?

— Вася, если ты меня освободишь, то я тебе кондитерскую куплю. Завалю всю твою морозилку мороженым и лично торт из мороженного сделаю, только сними с меня эту хрень!

— Ну, кондитерскую не надо, а на остальное я согласна, — хихикнула в очередной раз я и открыла решетку.

Я ступала осторожно, стараясь не наступить в лужи и на Кощина, но поскользнулась и упала аккурат Дену на ноги.

— Аккуратнее! — прошипела жертва моего лишнего веса.

— Прости, — пискнула я и обняла его.

Очень хотелось его обнять, согреть и не отпускать.

— Ты холодный, — я прислонилась губами к ране на ключице, и меня пробрало от неожиданного жара во всем теле. Резко захотелось горы свернуть.

— Это подземелье, тут по априори холодно и сыро, — он глубоко вдохнул мой запах. — Сколько ты выпила?

— Достаточно, чтобы спасать такого гада, как ты, — я осторожно убрала его волосы с лица и заглянула ему в глаза. Он смотрел плотоядно, но при этом так… так необыкновенно нежно, что я начала тереть над собой контроль, который и так ускользал. — Коша, нам ведь нельзя? — спросила я, а сама потянулась к его разбитым губам.

— Вася, — как в бреду позвал меня Ден, касаясь моих губ. — В темнице целоваться, конечно, невероятно романтично и сексуально, но мы уже проходили этот этап.

— Любишь же ты портить моменты, — поговорила я и поцеловала его.

Никогда еще не целовала человека с разбитой губой. И странно почему? Это ведь не противно, даже наоборот придает пикантности. Вкус поцелуя с кровью на холодных губах невероятно сладкий и нежный. Кощин был настолько осторожен, что я была ему ужасно благодарна. Хотя это было из-за боли от ран, но Ден смог подать все так, что я действительно поверила в его искреннее желание быть со мной нежным.

Чуть отстранившись от моих губ, Кощин тихим трепетом потерся носом о мою щеку и проговорил, чуть гогоча:

— Нет, Вась, момент меня устраивает, но вот поза не очень. Руки затекли, да и кровь хлещет. Никогда не думал, что тебя такое заводит.

— Ты вообще когда-нибудь думал? — издевалась я.

— Думал, что ты не такая, — усмехнулся настоящий внук Кощея.

— А я и не такая, но бывают случаи, когда я и именно такая, — я поцеловала его в щечку. — Но сейчас я снова становлюсь не такой, так как тебя надо освобождать.

Я подмигнула злодеюке сказочной и подтянулась к его рукам, чтобы открыть кандалы.

— Вася, дави полегче, а-то кандалы останавливают регенерацию, — пропыхтел Кощин мне в грудь.

— Хорошо-хорошо, только не щекочи меня дыханием, — хихикнула я и повернула ключ.

Кандалы успели только жалобно брякнуть о стену, а Ден уже стоял на ногах, крепко обнимая меня, кружа и целуя мои щеки.

— Васька, умничка ты моя! — повторял Кощин. — Как же тебе только удалось?

Ответить сразу я не могла, так как уже на втором кругу все перед глазами поплыло и не самое приятное подступило к горлу. Отдышаться Кощин дал, даже не лапал, но настойчиво поглаживал по спине. От его рук шло легкое тепло, что сразу стало понятно — лечит.