Синий цвет надежды (СИ) - Корнилова Веда (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
– У меня было отравление.
– Что, неужто молодой кавалер бросил?.. – в голосе седого чуть слышно проскользнуло презрение.
– Вроде того... – правду я не намеревалась рассказывать, здесь она никому не интересна.
– Ясно, перед нами обыкновенная дура, которая готова травиться из-за любого олуха... – мужчина вновь обратился к продавцу. – Пожалуй, я куплю ее для своих господ, но вы должны дать мне письменное подтверждение того, что эта женщина происходит из знатного рода. А еще я настаиваю на том, чтоб вы вдвое скинули цену.
– Но как же так... – начал, было, продавец, но мужчина его перебил.
– Эта женщина пыталась покончить с собой, а, значит, со здоровьем у нее могут быть проблемы. Вернее, они у нее уже имеются, и это видно с первого взгляда. Еще неизвестно, что с ней может быть дальше, ведь некоторые люди, как правило, на одной попытке самоубийства не останавливаются. Если у них что-то складывается не так, как бы им того хотелось, то такие неуравновешенные особы снова хватаются за веревку или яд. В общем, это товар с возможным риском, я и без того опасаюсь, не выкидываю ли деньги на ветер.
– Ладно, уважаемый, по рукам... – неохотно согласился продавец.
– Договорились. Завтра я покидаю город с раннего утра, так что с рассветом доставьте эту женщину к моему дому.
– Как вам будет угодно, уважаемый... – торговец склонил голову.
Итак, меня продали, словно живой товар, и громогласно возмущаться нет никакого смысла, потому как истина тут никого не интересует, ведь в этой стране свои правила и законы, да и кто будет меня слушать?! Ох, если бы кто-то месяц назад сказал о том, что со мной может произойти нечто подобное, то я бы посчитала этого человека, по меньшей мере, ненормальным! Сейчас же я смотрю на все происходящее как на безрадостную действительность, которая (как это ни горько!) все же существует в мире, только вот безропотно покоряться ей не стоит ни в коем случае. Что ж, раз дела обстоят таким образом, то в будущем мне стоит рассчитывать только на свои силы.
Вернувшись в подвал, я взяла протянутую мне миску с безвкусным комковатым варевом, отдаленно напоминающим густую кашу, и, пусть и не сразу, но проглотила ее, несмотря на тошноту, рвотные позывы и бунтующий желудок. Конечно, вид у каши отвратительный, да и вкус далеко не самый лучший, но сейчас мне нужны силы, а если я не буду есть (пусть даже столь неприглядную еду), то долго тут не протяну, и уж тем более у меня не хватит сил для побега, потому как оставаться в этой стране до конца жизни я не собираюсь.
На следующий день, с раннего утра я уже брела по дороге с небольшой группой людей, таких же невольников, как и я, все дальше удаляясь от города-порта. Путь наш лежал к дому наших новых хозяев, и, по слухам, добираться до тех мест надо несколько дней. Боюсь, что в пути мне придется тяжело.
Руки у каждого из тех, кто находился в этом маленьком караване, были связаны впереди, и мы цепочкой шли друг за другом. Нас, таких невезучих, было десять человек – четыре женщины и шесть мужчин, и, если судить по внешности, мы были уроженцами, по меньшей мере, трех стран, только вот определить, кто и откуда, сейчас было сложно – в дороге не до задушевных бесед, да и разговаривать во время пути нам было запрещено. Впрочем, ни у кого из невольников не было намерений заниматься болтовней – понятно, что сейчас не до дискуссий на отвлеченные темы, и нечего тратить силы на разговоры. Да и что мы можем сказать друг другу?
Впереди нашего небольшого каравана в маленькой изящной повозке ехал тот седой мужчина, что вчера купил меня – кстати, он всем сказал, что его следует называть управляющим. Ну, управляющим – так управляющим, мне без разницы. Еще было двое охранников на невысоких степных лошадках, которые присматривали за тем, чтоб никто из невольников не вздумал замедлять шаг. Эти двое явно злоупотребляли своей властью, вернее, просто упивались ею, и если им хоть что-то не нравилось, то охранники наводили порядок одним способом – плеткой, причем особой жалости эти люди не проявляли. Попало и мне, когда я пошла чуть помедленней...
В дороге я постаралась хорошенько рассмотреть своих спутников. Мужчины все молодые, крепкие, а вот с дамами дело обстоит несколько иначе. Две женщины средних лет, довольно милая девушка лет двадцати, и я. Что ж, управляющему виднее, кого покупать, хотя (как я поняла из разговоров охранников) за двух немолодых женщин были уплачены весьма солидные деньги.
Первое время, как только мы покинули город, я пыталась запомнить дорогу, которая, надо сказать, была довольно оживленной, на ней хватало и пеших, и конных, и телег с повозками. К сожалению, очень скоро мне пришлось отказаться от этих намерений, ведь память у меня не настолько хороша, чтоб запомнить такой длинный путь. Да и как отложить ее в памяти, эту самую дорогу, если после того, как мы миновали город, окружающая местность оказалась совершенно непривычной для моего взгляда! Зеленые поля с виноградниками сменялись сухой землей, а то и самыми настоящими песками, причем многие из этих песчаных полей были шириной в несколько верст... Вновь селения, поля с какими-то непонятными посадками, пастбища, виноградники, и опять нечто, напоминающее пустыню...
Вновь подосадовала о том, что о побеге мне пока и мечтать не стоит – просто не хватит сил, чтоб уйти от погони, да и не знаешь, куда здесь идти. Ничего не поделаешь, придется отложить это опасное дело на какое-то время, когда почувствую себя более крепкой и здоровой, да и о здешней местности не помешает кое-что выяснить. Однако и затягивать с побегом тоже не стоит, ведь неизвестно, что меня ожидает дальше.
Еще до того, как отправиться в дорогу, каждому из нас выдали нечто среднее между большим платком и длинным шарфом: как нам сказали, такими кусками ткани здесь положено обматывать голову и часть лица – так здешние жители прикрывают свои головы и лица от слишком жаркого солнца. Что ж, спасибо, без этого платка на голове каждому из нас наверняка пришлось бы тяжело, а кое-кого и солнечный удар бы хватил.
Жара, пыль, духота... Без сомнений, идти под палящим солнцем всем было тяжело, а уж про себя я и не говорю. Чтоб хоть как-то отвлечься, я стала вновь вспоминать то, по какой причине оказалась здесь, а заодно постаралась ответить себе на кое-какие вопросы. Одно могу сказать точно – такого от Тирлы я точно не ожидала! Думала, она просто наглая особа и мелкая пакостница, а все оказалось куда хуже. Интересно, Воган в курсе происходящего? Скорей всего, нет – когда идешь на такой риск, как отравление соперницы, то не стоит, чтоб об этих замыслах знали многие, пусть даже этот кто-то является твоим сердечным другом. Причина подлобной скрытности очевидна – это дело уж слишком опасное. К тому же Воган не всегда может удержать язык за зубами, и, находясь в хорошем подпитии, может много чего рассказать окружающим, не думая о последствиях. Понятно и то, что Тирла решилась на подобную авантюру только ради денег – очевидно, Воган не раз жаловаться ей, что из жены более не вытряхнешь ни монетки, а после развода он, несчастный, и вовсе окажется на мели. Да и его отец, то есть господин Уреш, вряд ли позволит кидать на ветер семейные сбережения, тем более что после нашего развода я заберу свое приданое, и в этом случае семейству Уреш придется значительно урезать свои расходы, и, разумеется, от подобной перспективы они не в восторге. Понятно, что к хорошей жизни привыкаешь быстро, а оставаться без денег никому не хочется. Подобное утверждение в полной мере относится и к Тирле, и потому-то она решилась пойти на крайние меры. Надо же, не побоялась связываться невесть с кем! Понятно, что тот мужчина, который отравил меня, не простой торговец мелким товаром из числа тех, кого хватает на любом рынке – здесь кое-кто посерьезней. Хотя если вспомнить разговор Тирлы с тем мужчиной, то можно предположить – она с самого начала знала, с кем имеет дело.
Что касается Вогана, то мне о нем не хотелось даже думать. Надо же: я его столько лет любила, возносила для себя на немыслимую высоту – и вдруг все словно отрезало, причем одним махом! Оказывается, самое большое разочарование – это когда ты вдруг осознаешь, что тебя просто-напросто использовали, в то время как ты искренне и бескорыстно относился к этому человеку.
