Жасмин (ЛП) - Белл Алекс (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Лиам купил тебе скрипку? — Бен приподнял бровь.
— Ну да, — ответила я. — Он знал, как сильно я хотела электронную скрипку, и вот, однажды удивил меня, подарив её.
— Классный инструмент, — сказал Бен и тише добавил: — Ты прекрасно играешь.
— Спасибо, — ответила я, приятно согретая его более добрым обращением со мной, чем он выказывал обычно.
— Значит, ты уже бывала в Мюнхене? — сменив тему, непринужденно спросил он.
— Один раз. Мы с Лиамом ездили два года назад отдыхать.
— Понятно. Понравилось?
— Очень, — ответила я, выглядывая в окно на Мариенплац, вспоминая, как мы прогуливались с Лиамом по этой площади.
— Жасмин, — сказал Бен, спустя мгновение. Я повернулась к нему. Его голос мне показался каким-то странным. И смотрел он на меня как-то чересчур пристально. — После свадьбы, — медленно проговорил он, — Лиам не изменился?
— Изменился? — Гм, я нахмурилась. — В смысле?
Бен сделал рукой какой-то неопределенный жест, а потом подался вперед.
— Ты знала его очень давно. И после свадьбы наверняка заметила какие-то перемены в нем. Может быть, в мелочах. Может быть, что-то изменилось на какое-то время, а потом опять вернулось в норму. Подумай! Должно быть хоть что-нибудь!
Я пристально вгляделась в Бена, стараясь, чтобы мое выражение лица не дрогнуло. Да, я заметила кое-какие изменения. Мелочи, и Бен не мог о них знать. В конце концов, Лиам был Лиамом, та же внешность, тот же голос... Сначала я обратила внимание на его привычку складывать использованные чайные пакетики в раковину, а не выбрасывать их в мусорное ведро. А потом он начал оставлять поднятой крышку унитаза. А потом — оставлять свою одежду брошенной на полу в кучу, вместо того, чтобы убирать её в шкаф или класть в стирку, как делал прежде. Я посчитала, что он просто начал лениться. Хотя стоило мне только сказать ему об этом, как он сразу же перестал так делать.
Но еще я заметила, что и целовать он стал меня по-другому. Не хуже, не лучше. По-другому.
Сначала я думала, это из-за его разбитой губы. Лиам подрался с пьяным гостем, когда ходил к автомату с кубиками льда. Это случилось во время нашего медового месяца на Карибах. Человеческая натура причудлива, подобные вещи кажутся просто чудовищными, если они совершаются преднамеренно, а не являются результатом несчастного случая. Для нападения на Лиама не было никаких серьезных причин, наверное, просто пьяный гость специально искал неприятностей, но его в итоге спугнула шумная группа туристов. Лиам вернулся в номер с опухшим глазом и разбитой губой. Нанесенные ему травмы оказались несерьезными, ему даже не потребовалось накладывать швы, и все же, к моему удивлению, вся эта история меня ужасно расстроила. Лиам тогда немного выпил и, упади он с лестницы, я бы, скорее всего, какое-то время беспощадно глумилась над ним. Но при мысли о том, что кто-то избил его, мне делалось дурно. На следующее утро глаз так распух, что он с трудом его приоткрыл.
Он сказал мне, что администрация отеля выгнала дебошира, и мне даже стало жаль, что я не видела этого, а то огрела бы того придурка чем-нибудь тяжелым. В общем, сначала я считала, что его поцелуи не такие как прежде, из-за разбитой губы. Но даже, после того, как она зажила, я все равно чувствовала — что-то изменилось. И теперь, когда я об этом думала, все больше убеждалась, что изменения произошло еще до Карибов. Возможно, удар в лицо вообще тут был ни при чем.
Безумные прыжки с парашютом определенно начались еще до нашей свадьбы. Помню, как прикалывалась над ним, что, мол, будь мы постарше лет эдак на десять-двадцать, то я списала бы это на кризис среднего возраста. И он больше не хотел заводить домашних животных и, как мне сейчас кажется, больше не стремился общаться с лошадьми...
Не знаю, об этом ли говорил Бен, но маловероятно — кроме внезапного интереса к экстремальным видам спорта — чтобы об этом знал кто-то еще, кроме близкого человека, который жил с ним рядом.
— Не знаю, — наконец ответила я. — Может быть, незначительные мелочи. А почему ты спрашиваешь?
— Просто подумал, что ты что-нибудь заметила, вот и все, — ответил он раздраженно. — В конце концов, пока вы были женаты, с ним много чего происходило в то время.
Похоже, Бен решительно настроился — бить по моим самым уязвимым местам, да еще и все время старался врезать посильнее. Чем же я могла ему так насолить. Но насколько я помнила, мы даже ни разу не поссорились. Не было причин.
— Что верно, то верно, но однажды ночью он постучал не в мою дверь, чтобы попросить о помощи, — огрызнулась я. Этот факт меня мало радовал, но может быть хоть он заставит Бена почувствовать себя чуть хуже. И я была рада увидеть, что мое замечание достигло своей цели. Вот именно, хватит уже искать соринку в чужих глазах, когда у самого навалом бревен.
— Расскажи, чем ты занимаешься, — сказала я, чтобы сменить тему, прежде чем он смог бы высказать еще один неприятный аргумент.
— Тебе будет скучно, — резко ответил он.
— Поживем-увидим, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. Наверное, он считал, что у меня концентрация внимания, как у комара.
— Ну, я работаю. — Он пожал плечами. — Все.
— Ты можешь заниматься архитектурой где угодно, почему ты переехал в Германию?
Он на какое-то время замолчал, а потом ответил.
— Встретил кое-кого.
Я вдруг вспомнила женщину, которая взяла трубку, когда я звонила ему, пытаясь застать дома.
— Женщину?
— Да.
— Это серьезно? — Не знаю, почему я задала этот вопрос, но, отвечая, Бен поднял руку, и я впервые заметила обручальное кольцо у него на пальце. Это была простая полоска белого золота, но меня поразила её красота.
— Ничего себе, — сказала я, по-настоящему радуясь за него. — Как её зовут?
— Хайди.
— Чем она занимается?
К моему удивлению, тон Бена внезапно стал ледяным:
— Я бы предпочел не обсуждать её с тобой!
А потом он поднял руку, чтобы подозвать официантку и попросить счет, прежде чем я успела еще что-нибудь спросить. Я была в шоке от того, как быстро менялось его настроение от дружелюбного до хамского. Когда он сказал, что не хочет говорить о своей невесте, какая-то... ожесточенность прозвучала в его голосе.
— Слушай, Бен, — сказала я, как только официант ушел, — я чем-то тебе насолила, поэтому ты так ко мне относишься?
Он посмотрел на меня с почти осязаемой неприязнью.
— Нет, — ответил он резким тоном. — Ничего ты мне не сделала. Я просто не хочу обсуждать свою личную жизнь с тобой. Понятно?
У меня так и чесались руки чем-нибудь в него запустить в ответ на холодность, но я сделала над собой очередное усилие и взяла себя в руки, а вскоре мы вышли на улицу, на морозный Мариенплац. Вся печаль в том, что мне нужен был Бен, если я хотела узнать, что случилось с Лиамом. А вот после, мне определенно не обязательно видеться с ним или его родителями. Нас больше ничего не связывало.
Странно, но мысль о том, что потом я могу больше не увидеть Бена, меня огорчала, что ли, и это раздражало еще сильнее. Этот мужчина внешне походил на Лиама, но и только. Удачи его бедняжке-невесте — если судить по голосу, то она милая девушка, и я не понимала, какого черта она собралась замуж за Бена. Он же такой скучный и грубый. Лиам умер, а с ним и связь с его семьей, потому что детей у нас не было. Лиам отчаянно хотел, чтобы мы родили ребенка, но я предпочла подождать, пока мы не накопим побольше денег...
Как же горько я теперь сожалела об этом... Мы с родителями Лиама могли бы отправлять друг другу рождественские открытки еще какое-то время, но потом... разве у нас оставались причины поддерживать общение? Мое присутствие наверняка ворошило бы в будущем болезненные воспоминания, и наоборот. Опять же, его мама уже ясно дала понять, какие чувства ко мне испытывает.
— И что теперь? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос не прозвучал раздраженным или напуганным.
— Я хочу съездить в Нойшванштайн, чтобы самому все осмотреть, — сказал Бен.
