Солнышко (СИ) - Григорьева Юлия (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Затем прибежала совсем молоденькая девушка, которая пыталась мне на пальцах что-то объяснить.
- Что? - заорала я, перекрикивая собственный шум. - Что говоришь?
Она тоже начинала кричать, но на своем языке, потому я ни слова не поняла. Теперь орала и старуха: на меня, на девушку и на весь дом. Все это время я продолжала движение, громыхая от души. Теперь к нам присоединились двое мужчин и Гайша, взлохмаченная и заспанная.
- Что ты делать? Старший жена бесить, - начала она мне объяснять.
- Ей полезно, может похудеет, - ухмыльнулась я.
- Бить больно! - попыталась докричаться до меня Гайша.
- Никто меня не тронет, пока Ансар не вернется, - расплылась я в улыбке, потому что на лицах мужчин была досада, но трогать меня никто не посмел. Значит, мой вывод верный.
И все же женщине-горе повезло, я вышла из дома. Старуха потащила меня к печи, показав, что я должна лепить лепешки и отправлять их в печь. Понятливо кивнув, я принялась за дело. Обитатели ансарова жилища немного понаблюдали за тем, как я старательно выполняю доверенную мне работу, вздохнули с облегчением и разошлись. Но вскоре вернулась старуха, неся в руке глиняный кувшин с кисловатым молочным напитком, разрешив взять лепешки. Я расплылась в улыбке и приступила к завтраку, не забывая подкидывать дрова. Вскоре огонь пылал очень душевно, превращая румяные кругляши в уголь. На запах гари прибежала моя старуха и прогнала меня от печи и от лепешек подальше.
- Надо новый тесто делать, - покачала головой подошедшая Гайша.
И меня, как виновницу в безвременной кончине лепешек, отправили за мукой. Даже спорить не стала, надо было осмотреть владения Ансара. Я внимательно обследовала помещение, где хранились мука, яйца, прочая снедь и еще зачем-то поставленный к продуктам мешок с клеевым порошком, который широко использовался в нашем королевстве. Добавляешь воду, получаешь клей. Я одобрительно хмыкнула, запомнив, где стоит порошок, набрала муки и вернулась к Гайше. Месить тесто и печь лепешки взялась она сама. Я пристроилась рядом, вроде как поучиться.
- Гайша, - начала я, - а почему старшая жена ничего не делает, а ты жена любимая спину гнешь?
- Потому что она госпожа, - отозвалась женщина, но я уловила нотки неудовольствия.
- Но ведь ты тоже госпожа, получается, - не согласилась я.
- Так решить господин, - вздохнула Гайша.
- А что, у всех степняков по несколько жен? - продолжала я любопытствовать.
- Нет. Бедный степняк иметь один жена, богатый три, хан иметь тоже три, но еще иметь много наложниц, - пояснила женщина. - Наш хан Таймаз не иметь ни одной жена, но иметь столько наложниц, сколько звезд на небе.
- Куда ему столько? - поразилась я. - Неужели на всех хватает?
- Хан Таймаз сильный воин, - ухмыльнулась Гайша, но тут же ответила более серьезно. - Наложниц с набегов везти, другие воины дарить. Ансар говорить, - добавила женщина.
- А где живет хан? Почему Ансар сказал, что его три дня не будет? - узнать, где засел главный паук, я чувствовала своим долгом.
- Туда идти лишь тот, кому дорога открыта, - туманно ответила женщина.
Я нахмурилась. Что за бред? Могла просто сказать - не знаю, а она загадочный вид на себя напустила и многозначительно молчит. Гайша еще немного помолчала, потом понизила голос и доверительно сообщила:
- Ансар говорить, что дворец повелителя затмить красотой даже солнце.
- Дворец? - я скептически оглядела жилище Ансара.
- Дворец, - кивнула Гайша. - А вокруг цвести круглый год сказочный сады, ходить невиданные звери и петь сладкоголосые птицы.
- Угу, - снова скептически хмыкнула я, не особо веря в эти сказки.
Вскоре снова появилась старуха и начала звать меня. Похоже, кто-то не оставил надежды приставить меня к хозяйству.
- На кухню звать, - пояснила Гайша.
- Если не кормить, я не пойду, - ответила я.
- Идти, - нахмурилась женщина.
- Идти, так идти, - не стала я больше спорить и последовала за недовольной старухой.
На кухне старуха скинула меня на попечение толстому краснолицему степняку. Это был первый толстый степняк, которого я видела, остальные излишками веса не страдали. Толстяк ткнул мне пальцем на овощи, велев их почистить. Я почистила, помыла и выжидающе уставилась на него. Но местный повар уже не обращал на меня внимания, он что-то творил, добавляя щепотки специй. Я сунула нос, чтобы посмотреть, что он делает, и тут же расчихалась. Повар поругал меня и перешел к другому большому блюду, продолжая колдовать. Затем ненадолго вышел, а я, в охватившем меня исследовательском азарте, сыпанула щедрую горсть красой приправы, быстренько смешав ее с остальными ингредиентами на втором блюде. Повар вернулся, придирчиво осмотрел свое детище, потом подхватил его и понес в дом.
- Для старшей жены халва, - сказала Гайша, вынырнувшая у меня из-за спины. - Любить сладкое.
- Ей одной столько? - поразилась я.
- Да, - кивнула женщина.
- Ну тогда все ясно, - усмехнулась я и приготовилась ждать последствия своего безобразия.
Последствия объявились минут через пятнадцать в виде громоподобного нечеловеческого рева. Я даже не поверила, что женщина может так орать. Сбежались все, кто был в доме и во дворе. Бледный повар лежал в пыли и клялся, что не понимает, в чем дело. Служанки носились с кувшинами воды, отпаивая свою госпожу. Гайша начала было переводить мне все, что говорит благородное собрание, но вдруг резко замолчала и посмотрела на меня.
- Что? - я невинно похлопала ресницами.
Домочадцы Ансара продолжали орать, перебивая друг друга. Но вдруг наступила гробовая тишина, и теперь все смотрели на меня. Я скромно потупилась и начала водить ногой по земле, позвякивая цепью. Двое мужчин отделились от общей толпы, подхватили меня под руки и унесли в нечто, напоминающее сарай, где и оставили. Вечером мне принесли еду и тюфяк и снова закрыли, оставив на ночь. Наверное, чтобы подумала над своим поведением. Над поведением я не думала, думала над тем, как избавиться от кандалов. Снять их так и не получилось, и я в боевом настрое уснула.
На следующий день меня выпустили рано утром, но к лепешкам не пустили, ими занималась молоденькая служанка. Для меня нашлась метла, видно, большего боялись доверить. Я послушно начала мести двор, сдвигаясь все больше в сторону комнат старшей жены. Не знаю почему, но очень хотелось ее достать. Вскоре пыль стояла столбом, врываясь в открытые окна, где сладко почивала женщина-гора. Подобравшись поближе, я гаркнула нашу строевую песню, вкладывая в каждое слово, не столько душу, сколько мощь своих легких. Рев раненного зверя, перемежающийся громовым чиханием, раздался буквально через несколько минут. Метлу у меня отняли, но я успела ее черенком, как бы случайно, заехать в нос одному из слуг.
Следующей целью моей диверсионной деятельности стал таз с бельем. Меня очень кстати отправили в кладовую, потому, что там я никаких гадостей еще не делала. Взяв яйца, молоко, муку и клеевой порошок, я вернулась к старухе. Она забрала у меня продукты, одно яйцо, впрочем, я утаила, припрятав по дороге, как и клей. Клей я развела и подменила мыльный раствор, которым мыли старшую жену, по цвету они были один в один, это я разглядела, когда ходила в купальню. Так же сыпанула порошок в таз, где стирали белье. А потом любовалась на совершенно не пригодные отныне к ношению тряпки. Так получилось, что это были платья и штаны старшей жены... Это уже роковая случайность, честно. Но этого пока никто не понял, белье еще сохло.
После обеда меня рискнули отправить убираться в дом. Я убиралась на совесть, даже цепью старалась меньше греметь. Меня похвалили и запустили святая святых, покои господина. Убиралась там так же на совесть, а заодно сделала в яйце маленькую дырочку и спрятала на солнечной стороне. Вернется Ансар, будет ему подарочек.
А вечером белье высохло, госпожу намыли, после чего ее очередной рев сотряс стены дома, и я снова оказалась закрытой в сарае, но без ужина. И тюфяк забрали. Но я же кадет его величества! Нас учили спать и не в таких условиях. А о провианте я позаботилась, умыкнув пару лепешек. Когда вой старшей жены, наконец, прекратился, я, с чувством выполненного долга, сладко уснула.
