Драконий чих, или Отскребайте мага! (СИ) - Юраш Кристина (читаемые книги читать TXT) 📗
— Это возмутительно! — вмешался ректор. Он был настроен решительно. И сурово. — Даже для Инквизиции!
— Значит, я опущу руку в воду и проверю, — спросил Инквизитор. Он смотрел на огромный кристалл своего жезла. — С вашего позволения.
Я смотрела на него взглядом: «Вот так лишаются девственности! Засунул руку, проверил и все!».
— Не пущу! — встал крабиком старенький ректор в дверях. — Если вы в чем-то обвиняете Ангелизу, то говорите! Пока она ученица, она находится под защитой Академии! Любой студент до получения диплома находится под защитой Академии! Это прописано у нас в Уставе! И сейчас вы нарушаете права студентки! Требую прекратить!
— Вот как бы не оскорбить вас, — задумчиво заметил Инквизитор, глядя на потолок. Он поджал губы.
— В Академии действуют свои законы! И совращать студенток я не позволю! Пусть она одевается, выходит, и тогда поговорим! Мы подождем в комнате! — строго произнес ректор.
Инквизитор медленно обвел ванную взглядом. Потом прищурился и вышел в комнату.
— Это возмутительно! Я буду жаловаться! — кипятился ректор.
— Можете смело жаловаться мне на меня, — отозвался голос Инквизитора. — Так и быть, вынесу себе выговор перед зеркалом.
Дверь захлопнулась. Мне просто несказанно повезло! А то я уже мысленно собирала себя в газетку и читала в газете грустную статью. Если меня все-таки поймают и будут судить, то требую, чтобы в газетах публиковали мое фото только с макияжем!
Я осторожно высунулась. В комнате никого не было. Только я обмоталась простыней и собралась карабкаться за Фуфлыжником, в дверь снова постучали.
— Кто там? — скрипнув зубами спросила я. Стулья вернулись на место. Один из них для верности я прижала попой. Ой-е-е-ей! Как же больно! Нет, лучше постою!
— Нет, ну это — возмутительно! — послышался голос ректора. — Откройте, мисс Дэй! Ничего, я найду на него управу!
Я открыла дверь. На пороге стоял ректор. Он был вне себя от злости. И постоянно мусолил бороду.
— Мисс Дэй, я бы хотел с вами поговорить, — произнес ректор, присаживаясь со скрипом на стул.— Садитесь, пожалуйста! Я ненадолго. Постараюсь быть очень краток!
Когда ректор говорит, что «не займет много времени!», «будет краток!» и «коротенькое объявление!» нужно готовить подушку, одеяло и календарь.
— Ой, я на уроках насиделась, — улыбнулась я, мысленно дуя на попу.
— Я понимаю, как это сложно. Драконы, инквизиция, — вздохнул ректор. — Перед тем, как я перейду к сути, позвольте небольшое вступление.
— Конечно — конечно! — согласилась я, представляя, что скоро мне придется это слушать часами. Бррр!
— … мы трепетно относимся к каждому студенту… — продолжил ректор. Он сплел узловатые пальцы на коленях. — … И всячески способствуем развитию лучших качеств.
— Угу! — кивнула я, понимая, что лучше бы присела.
— …. что студенту или преподавателю грозит очень серьезное наказание, — продолжил ректор, глядя на мой беспорядок. — Вы очень ответственная. И эти качества высоко ценятся Академией, наряду с хорошей успеваемостью….
Мне едва удалось не клюнуть носом. Каждый раз, когда ректор начинает говорить, я начинаю засыпать. Мой взгляд упал на часы два часа ночи.
— … Академия потеряет репутацию… — выхватила я слова ректора. И кивнула. На часах было десять минут третьего.
Бзззз! — звенела в голове беспокойная муха. Я подавила зевок. И снова кивнула. На всякий случай.
— … студенты находятся под защитой Академии. Не хотелось бы, чтобы из-за одного пострадали все… — продолжал ректор. Он развел руки, чтобы показать, как очевидна его истина.
Я удачно моргнула. На часах было двадцать минут третьего.
— … если брать историю Академии, то мы увидим десятки примеров… — рассказывал ректор монотонным голосом.
— Угу, — кивнула я, чувствуя, что засыпаю.
— … и ведь основатели Академии верили в это… — ректор поднял палец вверх, чтобы подчеркнуть важность момента.
На часах было без двадцати три. Если «краткий» разговор продлиться и дальше, я пойду сдаваться Инквизиции. Я проглотила душераздирающий зевок. И закивала активней. Чтобы показать, как мне дороги основатели Академии и все-все-все…
— … нашим ключевым правилом! — ректор кивнул в такт своим словам. — … если правила нарушать, то что от них останется? Вы ведь со мной согласны?
— Ага, — простонала я, привалившись к стене. — Целиком и полностью!
На часах было уже десять минут четвертого.
— …чтобы мы все были … жирные коровы! — услышала я сквозь дрему. — … И наше с вами … сношение… будет продуктивным! … за повешение качества магического образования…
— Что? — моргнула я.
Мне нужен срочно экзорцист, который смог бы изгнать ректора из моей комнаты! Но почему-то мне казалось, что проще изгнать демона! Есть такая порода людей, которые расскажут всю историю жизни перед тем, как попросить подать чай.
— Я сказал, чтобы мы все были живы и здоровы. Только тесное сотрудничество. И наши отношения будут продуктивными! Мы ратуем за повышение качества магического образования! — повторил ректор. — Давайте я повторю все сначала, если вам не понятно?
Я глянула на время, требуя еще десять лет жизни! Нашего дорогого ректора не вызывали в Министерство на отчет уже лет тридцать.
— Мы почти перешли к сути моей маленькой просьбы! — прокашлялся ректор. — Но сначала немного про…
— Я вас внимательно слушаю, — соврала я, сползая щекой по стене. Через десять минут я вынырнула из коматоза. Чтобы снова нырнуть в него. Бедный мой Фуфлыжник. Хотя нет, он явно уснул на чердаке. Как я ему завидую!
— … и туда входят … влажные… члены Магического Совета! — прокашлялся ректор.
Так, это не я захрапела? Нет-нет-нет!
— …как бы говорит, что «вымени» тебе моем? — расплывалось в сознании.
— Вот так, очень быстро мы перешли к сути моей просьбы!
Я взбодрилась, глядя на часы. Даже стол показался мне подушкой.
— Если вам вдруг станет известно что-то про драконов в Академии. Мало ли вдруг что-то услышите. Или узнаете. Я прошу докладывать сразу мне! — закончил ректор. На часах было уже пять утра. — Не буду вас задерживать! Надеюсь, вы меня услышали?
Глава двенадцатая. В которой меня поймали и не отпускали
Дверь за ректором захлопнулась. Я поняла, что если ко мне еще кто-нибудь придет, голодный дракон ему покажется сказкой! Я просто задушу его, а потом запинаю! А труп спрячу так, что ни одна Инквизиция соберет!
— Вылезай, — выдохнула я, снимая Фуфлыжника. Тот был крайне недоволен и слегка напуган.
«Пук-пук! Я в домике!», — намекнула чешуйчатая задница, прячась под одеялом.
Я легла на живот, зарывшись лицом в подушку. У нормальных девушек сердце болит от любви. А у меня попа! Неправильная какая-то любовь! В голове еще ворочалась «краткая просьба ректора»: «… не хватало, чтобы это случилось в женской «раздавалке!».
Ректор в приливе красноречия не отличался особой дикцией.
Я взбила подушку и легла на нее второй щекой. «… Министерство считает, что может «пердеть» нами, как хочет. Но, есть Устав…».
— Ыыыыы! — простонала я, пряча голову под подушку. Вот, наконец-то отпустило!
«Живет в моем сердце один Инквизитор. И не платит аренду, сволочь!», — на этой мысли я погрузилась в тревожную дрему.
— Аучь! — выдала я, дернувшись от боли.
Мне показалось, что по мне пробежало племя гоблинов. Но это был всего — лишь маленький дракончик. Он отоспался за день. И теперь требовал развлечений, феерического шоу и жонглирования.
Единственное, чем я могла сейчас жонглировать, так это словами нехорошими.
— Ой! — дернулась я, чувствуя, как когтистая лапа наступила мне на больную попу. — Ыыыу!
«Мама! Ну что такое? Чего это ты такая вялая? А?», — возмущался малыш. «Пять утра — самое время для веселых игр!», — настаивал ребенок. «А то лежишь, как дохлая!», — с укором смотрел на меня Фуфлыжник. «А еще слетала бы и поохотилась бы на котлету! А то ребенок с голоду умирает!», — требовал непоседливый дракончик.
