Полёт феникса (СИ) - Архангельская Мария Владимировна (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Войны стали редкостью, ваше величество, — разводили руками командующие и отвечавшие за снабжение чиновники. — А сейчас и вовсе трудные времена настали. Мы всё понимаем…
— Кому-то придётся за это ответить! — рычал Тайрен, в очередной раз обнаружив, что военнослужащие снабжаются по остаточному принципу. Я кивала, понимая — грядёт очередная чистка. В свете всего увиденного сама идея военных поселений, сперва заставившая меня поморщиться, памятуя, чем когда-то кончилось подобное начинание у меня на родине, представала уже в совсем ином свете. По крайней мере, занятие крестьянским трудом параллельно военной службе давало возможность гарнизонам хоть как-то прокормиться. Да и здешние крестьяне, как я уже начала понимать, отличались от русских. Военная обязанность добавляла им забот, но не ломала привычный уклад жизни. Строгая дисциплина, жизнь и работа по регламенту и командам сверху здесь были уделом отнюдь не только военных. Ещё в старинных хрониках тысячелетней давности упоминались специальные начальники, без отмашки которых не начинался ни один вид полевых работ. Фактически вся страна была одним большим колхозом. Немудрено, что ещё в самом начале, когда я робко выразила сомнение в целесообразности нагружения солдат ещё и сельским хозяйством, Тайрен ответил, что этому порядку уже сотни лет, и он отлично работает.
Впрочем, даже если бы нас встречали сплошные потёмкинские деревни, я бы и тогда нашла к чему придраться. Не так давно меня поразила столичная больница, но гарнизонные лазареты оказались ещё хуже. И когда я принималась сетовать на грязь, скученность и недопустимость таких методов лечения, местное начальство совершенно искренне не понимало, а что не так. Они ещё были готовы признать нехватку лекарей и лекарств, но никак не могли взять в толк, зачем всё намывать каждый день, тем более по несколько раз в день? И зачем каждому больному отдельная койка? Они всегда так жили и лечили, а что из заболевших умирала примерно треть, так на то воля Неба и козни злых духов.
В общем, поняла я, одним уставом для больниц здесь не обойдёшься. Нужна масштабная реформа здравоохранения.
Схожим образом я ужасалась кухням, искренне надеясь, что хотя бы во дворце дела с санитарией обстоят получше, коль скоро я до сих пор не отравилась. И всё же стоит заглянуть и туда, когда вернусь, а то я представления не имела, что творится в хозяйственных службах Внутреннего дворца, хозяйка называется.
— Ну-ка, что это? — спросила я как-то, когда после очередных показательных военных учений прошла мимо полевого костра. В горке старательно отгребённых в сторону угольков были видны подозрительно знакомые закопчённые бока.
— Так что, ваше величество, не извольте гневаться! — старший над повскакавшими солдатами тут же бухнулся мне в ноги. — Картофель это. Клубень такой.
— Опять людей кормом для свиней кормят? — поморщился Тайрен.
— Виноваты, ваше величество! Риса и проса не привезли, бобы на похлёбку идут…
— Да никто на вас не гневается, — нетерпеливо сказала я. Казалось, что запах печёной картошки щекочет нос, и рот наполнился слюной. — Дайте мне одну.
Он так изумился, что позволил себе спросить:
— Зачем, ваше величество?
— Съесть хочу. Я голодна.
— Соньши, — Тайрен кашлянул, — в шатре уже ждёт трапеза.
— Но картошки там нет, верно?
Тайрен открыл было рот, но тут его взгляд скользнул вниз, по моему животу, выпирающему уже даже из-под свободных одежд. Видимо, решив списать всё на причуды беременности, император закрыл рот и кивнул старшему. Тот послушно нагнулся к углям, и тут к костру подбежал офицер:
— Ваше величество! — он рухнул на колено, брякнув доспехом, и впечатал кулак правой руки в ладонь левой — здешнее воинское приветствие. — Осмелюсь сказать — эта грубая пища недостойна Небесной Владычицы…
— Так, — теряя терпение, перебила я. — Что достойно Небесной Владычицы, будет решать Небесная Владычица. Давайте, не жмотничайте. Неужели вам жалко одной картофелины для своей императрицы?
На этом препирательства закончились, и картофелину мне всё-таки поднесли — тщательно вытертую и обёрнутую шёлковым платком. Я аккуратно, стараясь не обжечься, срезала кожицу поданным ножом и снова оглянулась на наблюдателей:
— Соли ни у кого не найдётся?
Соль нашлась, и я, жмурясь от удовольствия, подула на угощение и откусила кусочек. Картошка была рассыпчатой, чуть сладковатой и воскрешала в памяти вкус подростковых пикников, когда мы всем классом выбирались куда-нибудь за город, пели песни под фальшивящую гитару, а картофельные клубни нередко просто воровали на соседнем поле. "Грубая еда, корм для свиней…" Да что они понимают! Всё, отныне картофель будут готовить на императорской кухне. Ну и что, что для меня одной. Привезли коров, привезут и мешок картошки.
— Ну-ка, дай попробовать, — сказал вдруг Тайрен.
Зрители смотрели на нас во все глаза, и число их заметно прибавилось. Когда-нибудь внукам будут рассказывать, как император с императрицей прямо перед ними простецкие клубни ели.
Воспоминания об этом изрядно забавляли меня во время поездки, но теперь она кончилась, и начались императрицины будни. У меня был всего один день на то, чтобы передохнуть, после чего пришлось влезать в громоздкое и тяжёлое парадное платье, обвешиваться украшениями, водружать на голову парик и идти кормить червей, будь они неладны. Да не просто так, а с молитвами и церемониями. Вот теперь я признала, что носилки и служанки, всегда готовые поддержать хозяйку под руки, могут быть благом. Потом пришлось разгребать накопившиеся дела. Таких, к счастью, было немного, Кадж хорошо справилась со своими обязанностями моей заместительницы и даже успела составить список рекомендаций на освободившиеся в результате последнего заговора должности. Зато рекой пошли просители. На то, чтобы повидаться с детьми, удалось выкроить всего часок. Шэйрен подрос ещё больше, научился самостоятельно садится на горшок и начал осваивать палочки для еды, так что столик, за которым он ел, и пол вокруг него приходилось застилать специальной тканью. Меня он, несмотря на длительную разлуку, узнал сразу, подбежал и обнял мои ноги, куда дотянулся, чётко выговаривая "Мама!", чем растрогал меня до слёз. Лиутар же порадовала меня новым выученным стишком, который оказался первым стихом из "Древних гимнов", обязательных для заучивания наизусть. Видимо, кто-то решил, что малышку пора начинать учить классическим текстам, хотя, на мой взгляд, было рановато. Стихотворение она произносила почти что по слогам, явно наслаждаясь ритмом, но едва ли хоть как-то вдумываясь в смысл.
Поинтересовалась я, и как поживает Яо Фань. Евнух Чуа отчитался, что мальчик хорошо занимается, но вот от привычки бегать на тренировочную площадку и подглядывать за оттачивающими свои навыки гвардейцами его никак отучить не удаётся.
— А зачем отучать? — искренне изумилась я. — Пусть смотрит. Может, он сам хочет научиться владеть мечом. Надо найти ему учителя, только и всего.
— Ваше величество, — в свою очередь изумился Чуа, — зачем этому ребёнку владение мечом? Разве ваше величество не желали, чтобы он, повзрослев, занял достойное место во Внутреннем дворце, а не среди грубой солдатни?
Я открыла рот и закрыла. Только теперь до меня дошло, что все уверены — я готовлю мальчика в евнухи. Ну, в самом деле, зачем ещё императрица может заниматься устройством сироты, как не для того, чтобы использовать его в хозяйстве? Но в хозяйстве Матери Народа мужчин нет. И никто не видит в этом ничего особенного, так веками повелось, и многие, как я уже успела убедиться, шли на кастрацию добровольно. Для простолюдинов это была чуть ли не единственная возможность сделать хорошую придворную карьеру, а отношение в обществе к дворцовым евнухам было даже лучше, чем к тем же солдатам.
Так что никто не считает мальчика несчастным, наоборот, все думают, что ему повезло. А мнение самого Яо Фаня — да кто же спрашивает мнения маленьких детей? Это и в моём просвещённом мире не очень-то принято, а уж здесь…
