Чертовка в Академии магии (СИ) - Черная Мстислава (полная версия книги .TXT) 📗
Виновна она или нет, а безразличие я с неё постараюсь сковырнуть. Я хочу увидеть искренние эмоции.
— Вдвойне простите за то, что говорю о болезненном. Ринон Олвис.
Её зрачки расширяются. Дженна вздрагивает. Она… удивлена, недовольна. Что угодно, но она не опечалена! Не похоже на девушку, которая совсем недавно собиралась ехать знакомиться с родителями парня. Обвинить её, конечно, не в чем. Сколько вдов не скорбят, а искренне радуются утрате?
— Р-ринон?
Что могло её напугать? Разве полиция её не допрашивала? По идее, должны были, ведь её отношения с Риноном не были секретом. Но это мои домыслы и предположения, материалов дела я не видела.
— Вы были его невестой, — давлю я.
Дженна отрицательно качает головой:
— Ты заблуждаешься. Ринон сделал мне предложение, но согласия я не давала. Я сказала, что мне нужно подумать. Я не понимаю причину.
— Мадам Лино, я близка с матерью Ринона. Мадам Олвис хотела бы с вами познакомиться. Ринон любил вас.
— Этот разговор неуместен здесь, — отрезает Дженна.
Она права.
Я всматриваюсь в её лицо. Неглупая. Поняла, что показала мне лишнего.
— Мадам Лино, где и когда мы могли бы поговорить?
Сесть она мне так и не предложила, я возвышаюсь над ней, только ощущения преимущества почему-то нет. Дженна ухитряется держаться с таким видом, словно перед ней прислуга. Она откидывает голову назад.
— Зачем?
— Ради мадам Олвис.
Дженна заметно колеблется. Говорить со мной она не хочет, но отказать означает показать себя с дурной сторон. Она вальяжно кивает:
— Как тебя зовут? Я пришлю приглашение.
— Мирта Андрас, мадам.
— Мирта Андрас. Я запомнила.
Она прикрывает глаза — беседа окончена. Я слегка киваю в знак прощания, не столько ей, сколько для вида, ведь разговор проходил на глазах у преподавателей и студентов. Пусть видят, что я общалась с куратором от Королевского исторического общества предельно уважительно.
Я отхожу в сторону. И носом едва не утыкаюсь в грудь Рамиса.
В этот раз он опережает, захватывает инициативу, наклоняется к моему уху и, обдавая тёплым дыханием, спрашивает:
— Успешно допросила?
— Ты нарочно!
— Конечно. Пусть опасным считают меня, а не тебя, — абсолютно серьёзно подтверждает Рамис, и я снова сдуваюсь. Даже папа не умел меняя так быстро остужать. Р-р-р-р.
Отвернувшись, делаю вид, что недовольна и отхожу к стене. А в глубине души мне очень приятно, что Рамис, как на верёвочке, следует за мной. Удовольствие портит только понимание, что он идёт за мной расчётливо, знает, за какую ниточку меня дёрнуть и дёргает. Я выдыхаю.
Вообще…
Ладно, попробуем договориться.
— Рамис, я ценю твою заботу, ценю желание меня уберечь, но я буду участвовать в расследовании независимо от твоего мнения. Если ты продолжишь мне мешать, то мне придётся принять меры себе во вред.
— Например? — живо интересуется Рамис.
— Я буду действовать молча. Возможно, попаду в беду.
— Вот же упрямая. Хорошо, я тебя понял. Сдаюсь.
— Я договорилась с Дженной, что она пригласит меня к себе, и мы поговорим. По первому впечатлению… на убитую горем невесту она точно не похожа. Знаешь, она мне рыбу напомнила. Смотрит своими холодными глазами, и эмоций ноль. Пустая какая-то. Безразличная. Она, мне показалось, за него даже как за приятеля не переживает.
— Это не преступление. Возможно, влюблённый мальчишка был ей полезен, и она его ради этого терпела рядом? Удобно же помыкать. Из писем следует, что он был готов ей туфли в зубах носить.
— Ага.
Рамис прав, веских причин подозревать Дженну нет. Но и нет причин безоговорочно снять с неё подозрения.
— Поговори, расспроси. Накануне меня предупреди.
— Постараюсь.
— То есть?
— А если я тебя не найду в этот момент? Вдруг ты в город уедешь? Дженна ждать не будет.
— Потанцуем? — перебивает Рамис.
Я вкладываю пальцы в его ладонь. Папа рассказывал, что не принято танцевать с одним и тем же мужчиной, если он не жених или родственник, но это правило метрополии, причём высшего света метрополии, ни к колонии, ни к вечеру в колониальной академии, ни ко мне оно не имеет никакого отношения, одна ко же пришло на ум. Теперь, когда мы с Рамисом договорились, что он имеет в виду, снова приглашая меня на танец?
Это соблазн, перед которым невозможно устоять.
Мелодия медлительно-нежная растекается будто карамель. Рамис точно следует за ритмом, не пытается ни обогнать, ни танцевать медленнее. Музыка зовёт, обещает что-то невыразимо сладкое.
Рамис…
Демоны, зачем он это творит со мной?
Наш танец мог бы быть невинно-целомудренным. Мы исполняем фигуры, перетекая из одной позы в другую, плетём взмахами рук невидимое кружево. Между нами расстояние в полшага. Мимолётные, будто случайные касания по обнажённой коже плеч, соприкосновение мизинцев. Чаще Рамис провокационно зацепляет жёсткой тканью манжета, и это будоражит, будит в душе что-то незнакомое, дикое. Воображение рисует, как я подаюсь вперёд, избавляюсь от тканевой преграды между нами. Жар разгорается.
— Это месть?
Месть за наш недавний поцелуй?
Рамис отвечает хриплым смешком.
— Я тоже умею производить неизгладимое впечатление, Мирта. Скажи, Мирта, ты сможешь сегодня спокойно уснуть?
Я почти задыхаюсь, по нервам бьёт злость вперемешку с азартом и острым удовольствием.
Я ни на секунду не забываю, что Рамис раскроет дело, найдёт убийц и вернётся в метрополию, а я останусь в колонии. Но с этого мгновения такие мелочи перестают меня волновать.
Мелодия стихает, и Рамис подаёт мне руку, отводит в сторону, ближе к стене. Я восстанавливаю дыхание.
— Ещё танец?
— Д-да.
Можно поискать приятелей Ринона, но вряд ли они согласятся отвечать на странные вопросы на празднике. Да и когда у меня ещё такой праздник будет? Рамис останется в колонии на месяц. Пусть на два или даже три. Дело будет раскрыто, виновные понесут наказание.
Мысли исчезают в вихре музыки.
Танец сменяется танцем, я давно не чувствую ног, но о том, что завтра буду жестоко расплачиваться за сегодняшний полёт, не думаю. Мелодия вновь зовёт. На языке приятная кислинка, послевкусие от клюквенного морса — Рамис утянул меня к диванчику, усадил и едва ли не насильно напоил. Происходящее настолько захватило меня, что жажды я просто не чувствовала, поняла, что безумно хочу пить только после первого глотка. И снова вальс, снова повороты, кружение. С улицы тянет вечерней прохладой. Я не заметила, когда открыли окно и двери, зато теперь вижу, что закат давно отыграл, академию обняла ночь, подсвеченная мириадами магических огоньков.
Мелодия стихает.
Следующая почему-то не начинается. Почему? Рамис кивком указывает в направлении дальней стены. На небольшое возвышение поднимается глава академии.
— Дорогие гости, преподаватели, студенты! Я счастлив отпраздновать вместе с вами начало учёбы. Я желаю вам больших свершений, успехов. Студенты, напоминаю, на первое занятие преподаватели ждут вас утром. Объявляю последний танец этого вечера!
Как последний?
Музыка раздаётся не сразу, тишина длится почти минуту, чтобы каждый желающий мог найти себе пару. Мелодия обрушивается на зал, и тотчас Рамис вовлекает меня в танец. Я не чувствую уже не только ноги, но и тело, однако это лишь добавляет удовольствия.
Мелодия заканчивается до обидного быстро. Со всех сторон раздаются аплодисменты, и я тоже хлопаю. А затем Рамис предлагает мне локоть и ведёт к окну.
— Хм? — слегка удивляюсь я.
— Разве не видишь толпу?
Створки не назвать узкими, однако, когда в проём пытается пробиться весь зал…
Рамис подхватывает меня и сажает на подоконник, запрыгивает следом. Я наблюдаю за Рамисом со всё возрастающим интересом. Рамис переворачивается и с грацией хищника спрыгивает на улицу.
— Мирта, осмелишься? Я страхую.
Я спрыгиваю без предупреждения. Высота небольшая, я и с большей прыгала, правда, в ботинках, а не изящных туфлях. Рамис не позволяет мне коснуться земли, ловит и плавно опускает.
