Проклятье Ифленской звезды (СИ) - Караванова Наталья Михайловна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— Да, кажется, я не с того начал разговор. Темершана та Сиверс. Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?
Темери прислушалась к себе. Поверить? Смешно. Чему верить? Словам? Делам?
О, особенно делам. Ифленец сразу, и довольно чётко дал понять, что ему от неё надо. И сомневаться в этих словах-делах-чём там ещё — она даже не думала.
Но мысли в голове путались, правильных мыслей не было вовсе, и она снова замотала головой:
— Не знаю…
— Отдыхайте, — буркнул ифленец, и куда-то ушёл. Вероятно, за дровами. Или ещё за чем-то нужным и важным.
Темери очнулась оттого, что он тряс её за плечо:
— Чеора та Сиверс! Проснитесь! Хорошие новости.
Она разлепила глаза. Ифленец стоял напротив неё, широко расставив ноги в снегу и уперев ладони в колени.
— Что?
— Тут недалеко охотничья хижина. Старая, но… там есть печка и лежанка. Сможете нормально отдохнуть. Можете встать?
— Да, да. Сейчас.
Темери была благодарна благородному чеору, что он не стал ей помогать подняться. Была уверена, что в этом случае они упали бы в сугроб оба.
А хижина и вправду оказалась недалеко. Всего-то пришлось обогнуть заросли малины и спуститься к узкому ручью, который каким-то чудом ещё не замёрз.
Это был замшелый, покосившийся бревенчатый домик с одним-единственным крохотным оконцем, прикрытым железной ставней-заслонкой. Ифленец открыл дверь, свезя в сторону горку снега. Изнутри пахнуло старыми вещами и сыростью.
— Там есть дрова, — преувеличенно бодро сказал он. — Входите! Вот увидите, скоро здесь будет тепло и уютно.
Благородный чеор Шеддерик та Хенвил
Развалюха не внушала доверия, но это была всё-таки крыша. Рэта уже почти не могла идти, да и сам Шеддерик едва переставлял ноги. Ну ладно, может быть, это и преувеличение — выносливости ему на некоторое время хватит. И всё же — этого времени совершенно точно будет недостаточно, чтобы пешком добраться до ближайшего города. Тем паче, что сейчас он мог определить лишь общее направление.
Вообще, чем дальше, тем меньше ему казалась удачной идея привезти мальканку в Тоненг. Потому что, кажется, проблем это сулило едва ли не больше, чем выгоды от её возвращения. Её скрытность и непредсказуемость, оказывается, таили под собой ненависть. Да, вполне объяснимую, может даже, достойную сочувствия, однако слишком слепую, слишком непримиримую. С ней будет трудно. Справится ли Кинрик?
Может быть, не сразу.
Вот только, если их путешествие по лесам затянется, возможно, что спасать ситуацию «мирными методами» будет поздно.
А если они и вовсе не вернутся, то вся тяжесть ответственности за жизнь наместника ляжет на Гун-хе. А у Гун-хе не армия. Да и сам южанин — скорее тактик, чем стратег…
Пустые это были мысли, так что Шеддерик заставил себя вернуться к решению насущных проблем. В комнате темно? Значит, нужен огонь…
Глаза потихоньку привыкли к полутьме: дверь он оставил открытой ради сумеречного дневного света. Быстро увидел связку дров у самого входа и несколько не расколотых брёвнышек чуть дальше в тени. На узком подоконнике пылилась железная кружка.
Низкий потолок мешал ему разогнуться, как будто дом этот когда-то построили не местные охотники, а морские жуфы из бабушкиных сказок.
Чеора та Сиверс первые мгновения тоже стояла, низко опустив голову, но потом всё-таки выпрямилась: ей едва хватило высоты потолка.
Маленькое, тесное помещение вмещало печку, длинную лавку у стены справа от входа и запас дров. Над печкой, занимая половину комнаты, был устроен деревянный настил, использовавшийся как лежанка. Сверху она была завалена старыми влажными одеялами и мешками с сеном
Рэта сразу увидела что-то за печкой и шагнула туда, дав, наконец, Шедде возможность увидеть их убежище в деталях.
Печь выглядела безнадёжной — мазаная серой глиной, она была закопчена и покрыта крупными трещинами. Шеддерик даже попробовал в одну из них просунуть ладонь — и у него почти получилось. Внутри нашёлся пробитый в верхней части котел и средство вынимать его из печи — что-то среднее между багром и ухватом. Острый обломанный конец этого приспособления был словно изготовлен для того, чтобы цеплять конкретно этот котелок за конкретно эту пробоину.
Под потолком в одном из углов висели связки сухих трав: не то приправы, не то — оберег Повелителей Бурь, не то дань здешней мелкой нечисти.
Как Шедде и предполагал, печь сразу же задымила, да так, что хоть вон беги. Но дым через некоторое время развеялся, а весёлое пламя чуть приподняло настроение — хотя до того момента, когда оно начнёт греть помещение, было ещё долго.
Чеор та Хенвил первым делом перевернул и устроил напротив огня пару чурбачков — себе и Темершане, если вдруг она решит присесть.
Пока разгоралось пламя, Шеддерик незаметно наблюдал за ней.
Вот она открыла какую-то коробочку, сунула туда нос — и вдруг громко чихнула, подняв из этой самой коробочки целое облако лёгкой пыли. Вот, отступив немного, вытащила из-за печки мешок грубой ткани. Что она надеялась там найти?
Развязала, не оборачиваясь, словно Шеддерика рядом и вовсе не было. В тот момент она напомнила ему любопытного котенка, забравшегося туда, куда нельзя, и стремящегося побыстрей всё рассмотреть и потрогать — пока не пришли хозяева и не отняли игрушки.
— Садитесь к огню, — подождав ещё немного, предложил он.
— Здесь какая-то крупа. Мешок только снизу намок, так что можно будет сварить кашу.
— Конечно. Отдохните, чеора та Сиверс. Я принесу воды.
Она кивнула, но вместо этого с победным пыхтением вытащила из-за мешочка с крупой промасленный сверток.
— Свечки! Целых три…
Кажется, находки, да и вообще крыша над головой девушку взбодрили. Она немного успокоилась и забыла злиться.
Ну, вот и славно: успокаивать нервных барышень Шеддерик не любил. Он даже не всегда различал, которая из них и на самом деле расстроена, а которая — ловко притворяется, чтобы вызвать сочувствие или получить подарок. И если бы кто-то потребовал честного ответа, он бы, пожалуй, сказал, что ему нет разницы, притворяется женщина, или и на самом деле в печали. Если притворяется, значит, наверное, так ей надо.
Расстраивала сама необходимость притворяться в ответ.
Может и хорошо, что именно эта женщина старательно избегает выглядеть слабой.
Придя к такому выводу, Шеддерик обнаружил, что уже давно стоит у ручья с полным котелком и в задумчивости разглядывает бегущую чёрную воду. Возвращаться в тёмную холодную избушку не хотелось… но там был огонь и насущные дела. От которых не избавиться, даже если сильно захочешь.
Вернувшись, увидел, что Темершана та Сиверс тоже не теряла времени. Почистила лавку, достала откуда-то околотое глиняное блюдо и теперь осторожно разбирала зёрна, отделяя их от комков плесени и грязи. Светила одинокая свечка. В избушке пахло сухим теплом и вперемешку — землей.
— Не закрывайте! — не отрываясь от работы, попросила она.
— Так мы этот дворец никогда не обогреем, — улыбнулся Шедде, но просьбу выполнил. Снаружи сквозь облака начало проглядывать солнце. А солнце — это всегда лучше, чем тёмная хмарь.
Она отвлеклась от зёрен, поправила волосы. Шеддерик заметил:
— У вас сажа на щеке. Вот тут. — Показал на собственную скулу.
Темершана зеркально потёрла указанное место, и тут же ответила:
— А у вас — борода. Это необычно. Все ваши бреют бороды.
— Клятвенно обещаю побриться, как только выдастся возможность.
— Не нужно.
— Вы считаете, мне к лицу? — Шедде решил воспользоваться хорошим настроением девушки и немного её взбодрить, хотя и догадывался, что вряд ли удастся. Он даже повернулся к свету и гордо задрал к потолку подбородок, чтоб Темери смогла его лучше разглядеть.
Но оказалось, что снова ошибся. Темершана выпрямилась на лавке и обстоятельно ответила:
— Дело не в этом. С бородой вы меньше похожи на ифленца. Это немного… я начинаю забывать, кто вы и куда мы идём.
