Озорной вампир (ЛП) - Бакстер Кейт (версия книг TXT) 📗
— О боги! — Эти слова были не более чем отчаянным всхлипом. — О боги, Эван, это так приятно.
И наконец, устный ответ. Его грудь наполнилась мужской гордостью за то, что он сумел вызвать у нее такую реакцию. От этого ему захотелось провести несколько часов у ее горла. Кусать, лизать, сосать. Чего бы это ни стоило, продолжать уговаривать ее произносить эти слова и издавать эти звуки. Она почти заставила его забыть, что они едва ли одни в этом здании, и что скоро их уединение может быть нарушено, заперта дверь или нет.
Эван выпрямился и быстро скинул ботинки, джинсы и нижнее белье. Будь он проклят, если не возьмет ее, а он не хотел больше ждать ни секунды. Его взгляд скользнул по ее связанным запястьям, а затем по лодыжкам. Он мог бы отпустить ее, упиваться ощущением ее прикосновения, но он был полон решимости преподать Саше урок. Он держал все под контролем. И то, что она так долго не могла освободиться сама, говорило ему, что она более чем готова следовать его указаниям.
Сашин взгляд прошелся по всей длине его тела и остановился между бедер. Его член был так чертовски тверд, что почти причинял боль, и Эван взял эрекцию в кулак и погладил по всей длине, сжимая основание, чтобы немного ослабить давление. Саша наблюдала за ним с восхищением и прикусила нижнюю губу. Ее изящные клыки пронзили нижнюю губу, и она медленно слизала с нее кровь.
Боги. Это должно было бы вызвать у него отвращение, но Эван счел этот акт настолько чертовски эротичным, что его сердце забилось сильнее. Серебро проглотило темно-коричневый цвет ее радужек, Саша снова прикусила губу и слизнула кровь.
Ей это было необходимо. Кровь. Сколько времени прошло с тех пор, как она ела в последний раз?
Эван забрался на кровать. Саша замерла, ее голодный взгляд следил за каждым его движением. От ее безраздельного внимания по всему его телу пробежал жар. Ее бедра повернулись к нему, а спина прижалась к матрасу. Взгляд Эвана упал между ее ног на мягкую, блестящую плоть. Так готова к нему. Он протянул руку и провел подушечкой большого пальца по набухшему узлу нервов ее клитора. Саша ответила отчаянным всхлипом, который заставил мышцы его живота напрячься, когда звук вибрировал над каждым дюймом его тела. Боги, он хотел ее. И он не собирался ждать ни секунды, чтобы заполучить ее.
Саша откинула голову на подушку. Эван положил одну руку рядом с ней, а другой взял свою эрекцию и направил к входу. Он сделал глубокий вдох, когда чувствительная головка встретилась с ее скользким теплом, и спина Саши выгнулась дугой.
— Посмотри на меня, — приказал он сквозь стиснутые зубы. Она могла бы отказаться, но будь он проклят, если позволит ей быть полностью отстраненной.
Ее глаза встретились с его глазами. Дикий жар в ее взгляде почти лишил его дыхания, и он вошел одним мощным рывком. Ее внутренние стенки сжались вокруг него, гладкие и плотные, как атлас. Он вытащил и толкнул еще раз, чтобы снова ощутить восхитительную интенсивность ощущений.
Она чувствовала себя чертовски хорошо.
Не имело значения, что между ними не было произнесено хотя бы одно слово. Взгляд Саши был прикован к его глазам. Ее прерывистое дыхание ласкало его лицо и шею. Тугие пики ее сосков задевали его грудь, когда она выгибала спину. Ее тело дрожало от каждого прикосновения, и, несмотря на значительную сверхъестественную силу, она не пыталась разорвать путы, вместо этого решив подчиниться ему. Им не нужны были слова. Ее тело говорило о многом.
Эван держал одну руку рядом с ней, чтобы удержать большую часть своего веса, продолжая двигаться болезненно медленными движениями. Трахать Сашу было потворством своим желаниям. Что-то такое, чем можно насладиться. Эван никогда не считал секс чем-то иным, кроме формальностей. Потребность быть насыщенным, как еда или питье. Он чувствовал зуд и шел искать кого-нибудь, чтобы унять его, конец истории. Кроме того, не похоже, чтобы многие женщины желали больше ночи с берсерком. Военачальники славились своей силой, скоростью, стратегическим умом и боевым мастерством, но не более того. Они были самыми страшными существами в сверхъестественном мире.
Саша хотела его. Он знал это по ее запаху, по ее глазам, по биению ее сердца и мокрой киске. Он подумал, что она может страстно желать его до такой степени, что будет желать не только его тела, но и его крови. Часть связи, в которую она так сильно верила? Эван не мог отрицать, что ему было чертовски хорошо. Он опустил лицо на шелковистые пряди ее темных волос и глубоко вдохнул. Выполнить приказ Грегора, чтобы завоевать доверие Саши и предать ее, может оказаться труднее, чем он думал.
***
Саша не стеснялась признаться, что за последние несколько месяцев проделала огромный путь по Лос-Анджелесу. Встречи должны были заполнить пустоту в ее потерянной душе и смягчить душевную боль от потери того, кого она никогда по-настоящему не имела. У нее было несколько прекрасных ночей. Диких ночей. Часы того, что она считала удовольствием. Но ни одна из них не сравнится даже с несколькими минутами общения с Эваном.
Она хотела подчиниться ему. Хотела следовать каждому его приказу и умолять о каждом маленьком прикосновении. Она хотела сделать все, что угодно, оказать даже самую маленькую услугу. Но она не могла позволить себе полностью отдаться ему. Она не могла дать ему даже унции права собственности на нее. Он уже владел ее душой. Она не могла потерять еще часть себя.
Слишком поздно, Саша. Ты уже наполовину потерялась.
Он трахал ее так томно, что это было просто непристойно. Как будто его не заботило ничего, кроме того, чтобы как можно дольше растягивать их взаимное удовольствие. Он наслаждался ее телом и ничего не просил взамен. Черт побери, она была связана всю их встречу. Она не могла прикоснуться к нему, ласкать его, прикасаться к нему губами…
Может быть, в этом и был смысл? Ее укус вызвал у него отвращение. Неужели он привязал ее к кровати, чтобы держать клыки на безопасном расстоянии? Эта мысль сделала мгновенный укол в ее сердце, и она боролась, чтобы прогнать это ощущение. Кормление было не просто необходимо для существования вампира, это было то, что укрепляло и усиливало связь. Ее мышцы напряглись, когда собственные чертовски надоедливые мысли вытащили ее из этого момента. Подальше от Эвана и от того, что он заставлял ее чувствовать…
— Саша. Посмотри на меня.
Его тон был мягким, но в то же время повелительным. Она встретила его золотисто-карие глаза, и сердце ее дрогнуло. Какие бы предположения она ни сделала, они растаяли под жаром его взгляда. Ее собственные страхи и неуверенность испарились, когда он вернул ее в этот момент. То, что он думал или чувствовал, не имело значения. Все, что ей было нужно — это чтобы он продолжал смотреть на нее так, словно она была единственным существом на планете, достойным его внимания. До тех пор, пока он заставлял ее чувствовать, словно ее удовольствие было его единственной заботой.
Бедра Саши приподнялись навстречу его бедрам. Пьянящий мускус его возбуждения опьянял ее. Восхитительный аромат его крови, струящейся по венам, разжег ее жажду. Ее вторичные клыки пульсировали, и она сглотнула, борясь с сухостью в горле. Его кровь была самой сладкой вещью, которую она когда-либо пробовала, и с той ночи, когда она взяла его вену, она не могла больше пить из других. Сегодня вечером Лукас предложил ей свое запястье. Он почувствовал ее растущую жажду и, будучи хорошим парнем, предложил ей это с доброй улыбкой и нулевыми романтическими наклонностями. Она обдумывала это с полсекунды, прежде чем отказать ему. Она хотела крови Эвана. Никто другой не подошел бы. И он был так потрясен этим поступком, что, казалось, Саше придется заставить себя взять другую вену или умереть с голоду.
Она не могла позволить себе слишком много думать об этом. На самом деле было бы лучше, если бы она вообще ни о чем не думала. Саше нужно было жить настоящим моментом и оставить свои заботы на обочине. Иначе, что бы все это значило? Если она не будет придерживаться того пути, на который сама себя поставила, то совершит величайшее предательство. Привязана она или нет, но речь шла о том, чтобы освободиться самой. Эван был средством для достижения цели, и она должна была напомнить себе об этом. Он привязал ее, но она ему не принадлежала. Саша принадлежала самой себе.
