Десятая жизнь (СИ) - Матлак Ирина (книга бесплатный формат TXT) 📗
В-третьих, я поинтересовалась, не слышал ли Федя что-нибудь о совмещении ритуалов призыва фамильяров. Здесь меня настигло разочарование — к сожалению, о том давнем эксперименте он ничего не знал.
Ну и четвертый пункт, о котором я расспрашивала с особой дотошностью, — это техника. Меня волновало все: как здесь заряжают фотоаппараты, если они не пленочные, и возможно ли это вообще, как печатают фотографии, и все в том же духе. И вот тут новости были приятными.
Фотоаппараты и прочая редкая техника в этом мире заряжалась магией. Здесь действовал тот же принцип, что и при магическом освещении домов: идешь в дорогостоящий магазин, покупаешь специальную магию и пользуешься в свое удовольствие. Хочешь сэкономить — зарядки хватит на пару недель. Средний бюджет — на месяц-другой. Можешь позволить себе жить на широкую ногу — фотографируй, забыв о подзарядке, целый год.
Примерно та же ситуация и с печатью. Только в этом случае в дополнение к магии требовалось обзавестись специальным устройством, которое, насколько я поняла, представляло собой нечто похожее на большой принтер.
Вот только даже эконом-вариант был настолько впечатляющим, что мне требовалось продать аптекарю все содержимое своих грядок. Поэтому я подумала-подумала и попросила Федю увеличить мой фамильярский доход, согласно договору, в два раза.
А что? Лафотьер, судя по всему, не бедствует. А иметь в помощницах ликой — это вообще огромная редкость. Если переиначить слова Карлсона, то — «Малыш, мои услуги ведь дороже, дороже фотоаппаратов, а?»
— Госпожа Маргарита, вас еще это… — неуверенно протянул Федя, когда в моих расспросах возникла пауза. — Госпожа Ериша спрашивала. Просила передать, что хочет поговорить…
— Видимо, очень настойчиво просила, раз ты согласился передать ее слова, — удивилась я.
Сглотнув, Федя кивнул:
— Проклятием грозила.
Не успела я предположить, что старой ведьме от меня понадобилось, как меня осенило. Она ведь и вправду старая ведьма! И фамильяр у нее, кажется, имеется, пусть и в виде обычной кошки. Кто как не она может знать много для меня полезного? Она ведь и ликой во мне сразу распознала, и силу почувствовала, и с накопителями магии — теми самыми, которые по заоблачным ценам продаются, — обращаться умеет.
Я не была до конца уверена, что идея навестить ее является хорошей, но за спрос ведь денег не берут? А мы для начала просто поговорим.
…Вот уж не думала, что во второй раз за этот день окажусь в отделении зерров! Причем в той его части, где до суда содержат заключенных. Федя проводил меня в серое прохладное помещение, куда спустя некоторое время привели и госпожу Еришу. Ее платье в мелкий цветочек и уютная шаль совсем не вписывались в здешний унылый интерьер. С момента нашей последней встречи она практически не изменилась, только пучок волос оказался расслаблен, из-за чего на ее морщинистый лоб выбилось несколько умильных кудряшек. Собственно, госпожа Ериша вся целиком выглядела умильно и трогательно. Этакий беззащитный божий одуванчик. Ну ни за что не скажешь, что коварная ведьма!
— Выйди-ка, милок, — сев напротив меня, обратилась она к застывшему у стены Феде. — Нам наедине поговорить нужно.
Голос зерра, надо отдать ему должное, не дрогнул:
— Не положено.
— А если проклятием награжу? — с милейшей улыбкой ласково спросила госпожа Ериша.
— Вы нам еще поугрожайте! — вступилась я за Федьку. — Срок заключения продлить захотелось?
И, не дожидаясь ответа, обернувшись к Феде, попросила:
— Можешь оставить нас наедине? Если что, буду кричать.
По уставу зерр явно не мог этого сделать и так же явно не хотел, полагая, что, узнай кто-нибудь об этом, ему открутят голову. А если узнает Лафотьер, то вообще убьет, поднимет в виде зомби и упокоит снова. Но мою просьбу Федя неожиданно выполнил — не то до сих пор меня боялся, не то, опять же, по доброте душевной не смог отказать.
Я же отдавала себе отчет, что, возможно, поступаю не слишком разумно, оставаясь с ведьмой с глазу на глаз. Но то, что намеревалась у нее спросить, никому слышать не стоило, даже Феде. Ибо целиком и полностью доверять нельзя никому, кроме себя самой.
Когда за Федей закрылась дверь, я с деланой расслабленностью откинулась на спинку стула и, слегка прищурившись, спросила:
— Так о чем вы хотели поговорить?
— О тебе, киса, — с прежней ласковостью произнесла госпожа Ериша. — О жизни твоей непростой. О том, что помощь тебе нужна, разобраться во всем сама не сможешь. Ты же, как я слышала, не помнишь ничего?
— Помощь, значит? — побарабанив ноготками по крышке стола, переспросила я. — Мне напомнить, что не так давно вы затащили меня к себе домой, одурманили и попытались выкачать силу?
— А кому сейчас легко? — Госпожа Ериша вздохнула. — Если порядочная ведьма легально бизнес вести начнет, это ж какие налоги платить придется! Да я в минус уйду! А накопители подзаряжать надо. Да ты и сама такая же — хитрая и эгоистичная, скажешь нет?
Мне адресовался испытывающий взгляд.
— Я не собираюсь ни с кем обсуждать свои личностные качества, тем более с вами, — категорично отрезала я и, подавшись вперед, без перехода спросила: — Что вы знаете о ритуалах призыва фамильяра?
Госпожа Ериша понятливо усмехнулась. Вид ее стал уж совсем елейным, а взгляд сделался снисходительно-покровительственным, теплым, можно сказать.
— Многое знаю, — ответила она, глядя мне в глаза. — Больше, чем тебе остальные расскажут. И про темного мага наслышана, и про договор ваш. Повяжет он тебя так, что и дышать не сможешь… если не схитришь, да в ритуале кое-что незаметно не поменяешь.
Я не знала наверняка, действительно ведьма может помочь мне в этом вопросе или просто блефует, — интуиция в данной ситуации молчала. Но даже малейшая вероятность того, что она действительно могла оказать помощь с ритуалом, не могла меня не заинтересовать.
— И что вы хотите взамен? — осведомилась я.
— Сущий пустяк, дорогуша, — улыбнулась госпожа Ериша. — Тебе всего-то и нужно забрать свое заявление. Тогда меня выпустят, и я в благодарность тебе помогу.
— Так уж и в благодарность? — не поверила я. — Уж простите, не слишком уважаемая, но большой веры у меня к вам нет.
— Так и выбора у тебя нет, кошечка, — все с той же безмятежной улыбкой заметила ведьма. — Или поверишь и поможешь мне отсюда выйти, или по гроб последней жизни будешь всю силушку свою на темного мага расходовать.
Внезапно ее улыбка исчезла.
— Тебе ведь маги много зла причинили. — И елейные нотки в голосе исчезли тоже. — Хоть и забыла ты, а шрамы-то и по сей день шкуру исполосовывают.
Я непроизвольно вздрогнула.
Шрамы?
Да, их на моем теле было немало, причем, как их заработала, я совсем не помнила. Родители говорили, что и сами не понимали, откуда они брались. При родных я не падала, не обжигалась, не получала глубоких ран, а шрамы все прибавлялись. Самый большой рубец — на правом предплечье и спине, четыре чуть более тонких — на запястьях и щиколотках, и тонкий, почти незаметный — как нить, обвивающая шею.
Когда я достигла сознательного возраста, шрамы появляться перестали, а я перестала о них задумываться. Своя внешность мне всегда нравилась, поэтому комплексами из-за них я не страдала. А если кто-то в детстве пытался меня дразнить, давала обидчикам такой отпор, что им навсегда переставало хотеться это делать.
И вот теперь этим шрамам, возможно, нашлось объяснение… Неужели все они — последствия моих ранее прожитых жизней?
«Раньше ликоям на шею надевали блокирующие силу магические ошейники», — прозвучал в мыслях голос Лафотьера.
Шрам, обвивающий шею… он от этого?
— Вижу, поняла, — усмехнулась госпожа Ериша.
Поняла, но не вспомнила. Тем не менее все равно стало как-то не по себе. И теперь я уже не была уверена, хочу ли вспоминать все, что случалось со мной прежде… Нет, определенно не хочу! До сих пор я относилась к прежней себе — Акире, как к сестре-близнецу, близкому, но ныне далекому. Может, и к лучшему, что мои воспоминания оказались запечатаны?
