Мой ангел. Любовь решает все (СИ) - Мигаро Лилия (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Что ж, так даже лучше и легче. Ты должен уйти…
— Нет — взвыл волк
— Да! — я приказал. — Ты будешь ценой жизни и души беречь и оберегать дочерей и невестку, не подпустишь их и Гуна к смертельной опасности и не покинешь их чтобы тут не произошло. — Волк склонил голову и исчез. Я со страхом посмотрел на матушку, а увидел в ее глазах поддержку. Ну что ж, последний шаг к пропасти. Я остановил жестом матушку, получил одобрительный кивок, осмотрел периметр и мысленно обратился к воплощенным:
— Мне нужны три четверки разных стихий, самые сильные из вас. Я замкну на вас заклинание телепортер. Как только последние из душ воплотятся вы унесете в академию мага смерти, жизни и Гуна — не отвечая фамильяры двинулись вперед. — Стоп! К Гуну подойдете в конце, когда надо будет уходить. Оберегайте их чтобы не произошло сегодня. Ценой собственных душ не пускайте Гуна, его сестер и невесту сюда и оберегайте от глупостей и не нужной смерти. — Я закончил плетения и завершил заклинание. Две четверки уже стояли у магов жизни и смерти. Одна, не заметно для Гуна объединившись стояла за его спиной среди остальных. Гун нужен девчонкам, а когда вернется Лия, он будет рядом. Я все сделал правильно. Не смотря на матушку я кивнул ей и сказал:
— Берегите их всех. А когда все начнется бегите к Риму. Он молод, может сделать глупость, не допустите этого. Лия нам этого не простит.
Матушка призвала последние души, и мы их воплотили, я не успел дать команду укрепить контур. Они стали вокруг меня и связали свою магию пустив ее в меня лишь потом ушли к контуру. Это длилось секунды, но этого времени моего замешательства хватило, чтобы маги жизни, смерти и Гун исчезли с поляны, а матушка уже стояла за спиной Рима.
Я открыл Риму свою душу, все присутствующие видели тоже что и он. От меня из самой души и сердца через кольцо тянулась нить к моему нежному цветочку. Рим коснулся этой нити своей магией, сплел сеть водной стихии, матушка питала его, он не жалел сил. Сеть не смотря на противостоящую моей стихии была принята как родная моей душой, он мой сын и это не удивительно. Рим закончил и подтолкнул сеть, она потянулась по нити и исчезла. Казалось в этой мертвой тишине ожидания прошла вечность. Но вот пространство озарилось тенью со знакомой сетью, а из нее извиваясь с хрустом и истошными воплями виднелась аспида. Щит сомкнулся. Рим силился, тянул сеть к земле. Аспида извивалась, вопила и сопротивлялась не жалея сил, она не просто боролась, она боролась за свою жизнь. Рим не справлялся, матушка помогала, но сил не хватало. Мысленно я призвал еще одну четверку и на тех же условиях приказал унести матушку в академию. Я видел, она готовилась раствориться в Риме, но она забыла, что ему силу, силу своего рода. И это не только может убить Рима, но и дать силы аспиде. Еще секунды и за спиной Рима уже не было матушки. Он не справлялся. Но я не мог помочь, я мог только смотреть, верить в него и ждать. Я сжал кулаки злясь. И в этот момент услышал просьбы у щита:
— Отпусти…
— Отпусти…
— Отпусти…
— Отпусти нас — мы проигрываем, и они бегут в страхе опять оказаться в плену. Я понимал их страх, но возненавидел их трусость, я сжал сильнее кулаки, но сказал, вслух, для всех:
— Отпускаю, всех… отпускаю! Слышите?!
Как же я ошибался. Воплощенные со стихией воды кинулись к Риму, как раньше огненные, они сплели свою силу и пустили ее потоком к Риму, они питали его, добровольно. А потом рассыпались к своим местам по контору щита.
— Тэм, — голос грифона раздался в моей голове, — прости воплощенных, не приказывай. Они не могут противиться твоей воли, поэтому не могли помочь Риму раньше, пока ты не отпустил их и не освободил от своей воли — приказа.
— Простите. Спасибо вам всем. Я ценю. Я не знал.
— Успокойся Тэм, твои эмоции отвлекают. Ты же железный лорд — соответствуй. И приготовься, уже скоро.
Я достал из ножен меч, да, не думал я в студенческие годы, что уроки фехтования и боя на мечах пригодятся мне когда-нибудь. Сплел заклинание вызова и покорения огня, привязал огонь к мечу и закрепил стихию так, чтобы ни я, ни меч не пострадали, а огонь гас если меч выпадет из моих рук. Только сейчас я позволил себе отвлечься и оглянуться, воплощенные стихии воды питали Рима, а стихии земли помогали им, при этом стихии огня питали меня и воздуха помогали им. Зря я усомнился в них.
В этот момент аспида коснулась земли, точнее земля коснулась ее направленная потоком воды. А Рим молодец! Не смог опустить — поднял. Аспида упала на землю следом за потоком. Воя, крича и ревя, но ее стенания ни у кого не вызвали жалости. Она извивалась тонула в собственных криках, ее лапы и крылья не естественно выгибало и ломало. Каждое касание земли причиняло боль оставляя не заживаемые ожоги на ее змеином теле. Лапы и крылья не слушались хозяйку. Я видел и чувствовал ее боль и страдания, как и все присутствующие — это не приносило нам радости, но давало надежду на победу. Когда края водной сети надежно слились магическим замком с землей с трех сторон, не лишая возможности двигаться, но не давая шанса сбежать я направился к аспиде. Она уже приходила в себя и начала совладать своим телом. Я должен был войти под сеть, других вариантов отрубить голову этой твари нет. И я вошел. Мой огонь не причинял вреда сети Рима, как и его сеть не пленила меня, мы семья, иначе быть не могло. За мной замкнули последнюю часть сети. Аспида извивалась, уворачивалась от меча стараясь не касаться земли и пытаясь держаться в воздухе. Мой меч касаясь ее не причинял ей особого вреда, ни телу не крыльям. Я уже начал отчаиваться. Но когда меч вскользь, слегка коснулся ее шеи аспида взвыла громче прежнего, и эта рана не затягивалась, как и ожоги от касания с землей. По всему ее телу прошел магический свет и с его движением ее кидало из стороны в сторону не естественно выламывая. Это дало надежду и запалило во мне искру, то которая уже начала угасать. Я обрел уверенность и силу, они наполняли меня, видимо не я один терял веру в успех. Аспида увертывалась от моих ударов меча и пыталась сплести заклинания подпитки магией вокруг и из меня. Я видел плетения из рун тянущихся к источникам и обрубал их огненным мечем. Это все ослабляло ее. И вот уже одно крыло висело изнеможенно мертво за ее спиной, а второе не сопротивлялось — умирало. Она двигалась по земле и каждое движение отражалось болью и затруднялось. Из последних сил она искала выход пыталась пробиться через сеть где мой меч касался сети. И защищала свою шею, там ее слабое месть — это знали мы оба. Ее стоны с хриплым дыханием уже были почти не слышны в азарте нашего противостояния, на громкие звуки у нее уже не было сил. Аспида сдавалась, принимала поражение, но что-то мелькнуло в ее глазах:
— Ты никогда ее не увидишь, если я умру, ты не сможешь вывести ее живой, никто не сможет. — Слова давались ей с трудом.
— Ложь! Ты проигрываешь не битву, ты проигрываешь войну. И для тебя это война ценой жизни, и ты лжешь.
Я не лгу. В межмирье нет времени и вход, как и выход живого или воплощенного возможен только если его принесет тот, кто живет там или ходит через или по реке душ.
— Это не имеет значения для тебя — я был увлечен боем, слушал ее без особого внимания и не веря ни слову. У нас есть связующая нить. И даже если Лия не вернулась вместе с нашим врагом, мы вернем ее.
— Ты спас души тех, кто солгал тебе — предал. Я умру зная, что твоя душа и сердце умрет со мной, ведь ты никогда не увидишь ее, свою Лию. Как ты ее звал? Цветочек? Твой цветочек увянет в пространстве межмирья среди серости потерянных душ, так и не определившихся в своем дальнейшем пути.
С последними словами аспида выплюнула яд из своих рогов открыв мне шею под удар. Я не верил ее словам, и ее надежда отвлечь и застать меня врасплох рухнула вместе с моим мечем рубя голову аспиде. Она подставилась сама, но удар не снес голову застряв на полпути в шее. Я держал меч и чувствовал, как он почти перерубил позвоночник застряв, но я не мог закончить начатое и вытащить меч не получалось. Аспида вздыбилась, и я не удержал меч в руках. Меня откинуло в сторону, и я завалился на бок. Без моей руки меч погас, огонь покинул его. Аспида металась из стороны в сторону и откуда силы взялись? Это не убивало ее, лишь ослабляло причиняло боль. Я помню, отрубить и испепелить, а иначе она переродиться и это ее шанс на перерождение. Злоба и ненависть меня наполнили, это были мои собственные чувства, я не контролировал стихию, я слился с ней воедино. Я сам стал стихией огня, я лишь взмахом руки отказался от связи с воплощенными подпитывавшими меня, они не только питали, но и ограничивали мою стихию, не давая ей поглотить меня. Меня обняло огнем, но он не жег, он наполнял меня и ластился как кошка, дикая и скучавшая по ласке кошка. Я поймал момент, когда аспида изогнулась вытянув шею с мечом к своим лапам, она хотела толи выдернуть его, толи закончить начатое, чтобы переродиться, я схватился за меч подскочив к аспиде и вырвал его с силой. Меч зажегся тем же пламенем, который окружал и наполнял меня, истинным, чистым огнем самой стихии, и уже огненным мечем я срубил ее голову одним резким движением огненной руки, ставшей одним целым с мечом. Тело аспиды рухнуло на землю, а голова покатилась в сторону. Там, где они касались с землей все шипело и обжигало плоть. Бой окончен, и враг повержен, пора выиграть войну, и уничтожить врага. Я подошел к голове, воткнул горящий меч между рогов и прокрутил его. Держа рукоять одной рукой, я опустился на колено, и второй сплетя ловушку вокруг головы прижался к ловушке, сомкнувшейся вокруг головы аспиды. Я собрал всю силу стихии и пустил по руке в ловушку, сквозь ее почти не видимые остальным грани, она ничего не выпускала, ни душу аспиды, ни ее плоть, ни смертельный огонь. Огонь плавил и испепелял голову и мечущийся в ловушке угольно черный дымок. Секунды, минуты, часы или дни… я не знаю сколько времени прошло. Я просто почувствовал, стихия как будто говорила со мной, шептала и мурлыкала все той же дикой и покоренной кошкой, там в ловушке пусто. Стихия просила свободы, полной свободы. Я не мог дать ей этого, выпустить чистую стихию огня на свободу — равносильно подписать смертный приговор всем, кто рядом и всем кто попадется ей на пути до того, как хранители ее покорят или уничтожат. Но среди знакомых мне и единственных оставшихся хранителей равновесия, владеющих всеми стихиями магии нет того, чья родная огонь. Значит ее уничтожат, а это возможно лишь уничтожив место ее рождения — огненные поля. Вместе с этим, и все представители огненной магии высохнут, равновесие нарушиться, и кто-то из хранителей пожертвует собой рождая новый источник огненной стихии. Я не могу рисковать, больше никем не могу. Я впитал стихию, весь огонь в себя и развеял заклинание ловушки, не осталось даже пепла. Сил встать не было, магия как будто засыпала от усталости, а мое же тело уже не повиновалось, оно горело, точнее выгорало. Я боролся с дикой кошкой внутри себя рвущей огненными когтями меня изнутри, разрывая душу. Я упал, заметил оставшееся обезглавленное тело аспиды и лишь вытянув вперед из последних сил пустил огонь. Я не хочу оставлять даже ее части, не хочу оглядываться и сожалеть, если выживу. Стихия отозвалась, она как живая поняла и поддержала меня, она хотела того же и не смотря ни на что полыхнула мощным потоком из моей руки. Я почувствовал, как ко мне присоединились воплощенные с родной стихией огня. Мы жгли не тело, мы жгли память о пьющей, о той, которая погубила сотни, тысячи, начала войну, поставила под угрозу два мира со всеми ее жителями, предала саму жизнь и смысл жизни — любовь. Мы жгли всю ее и всю боль которую она принесла.
