Зимняя жена (СИ) - Яблонцева Валерия (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Волчица только фыркнула.
— Перестань, — веско сказала она, и я замерла, прижимая к себе дочь. — То, что ты испытываешь, совершенно нормально для молодой женщины. Тебе нечего стесняться.
Я вздохнула. Как объяснить, что мои робкие попытки сблизиться в те дни, когда я чувствовала себя чуть менее усталой, а Лита сладко посапывала в колыбельке, не находили отклика у мужа. Нет, Курх был неизменно заботлив и нежен, а руки, обнимающие меня, теплыми. Но не более. А большего иногда хотелось.
— Думаю, мне все же стоит оставить вас наедине, — решила за меня Айни. — Я найду возможность.
*
Айни выполнила свое обещание несколько дней спустя. Подхватила корзину со спящей Литой и скрылась из виду, направившись, верно, в сторону полей. Я впервые за несколько лун осталась одна.
Сердце гулко стучало, жар обжигал щеки.
Хлопнула дверь. Курх замер на пороге, увидев меня, растерянно стоящую посреди дома. Я не успела подготовиться, не знала, что сказать.
— Где Лита? — спросил он, оглядывая комнату.
— С Айни. Она унесла ее погулять. Знаешь, нас в детстве пугали, что непослушных детей серенький волчок заберет и утащит в лес. Думаю, нашей Лите это будет только в радость, — я нервно хихикнула, сама не понимая, зачем это сказала.
Курх улыбнулся.
— Это хорошо. Сможешь отдохнуть.
Он повернулся, собираясь вернуться к своим делам, словно не имел никакого желания оставаться со мной наедине. Я не дала ему открыть дверь. Прижалась к спине, обхватила руками.
— Пожалуйста, останься, — попросила я.
Курх послушно остановился.
Сердце отсчитывало удары: бум, бум, бум. Как же все это было непривычно, полузабыто. Я медленно развернула его к себе лицом, скользнула ладонями под рубашку. Пальцы изучали его тело, едва касаясь кожи. Я чувствовала, как изнутри меня охватывает жар, растекается жидким огнем.
Руки Курха сомкнулись у меня за спиной, притягивая к себе. Широкая ладонь провела по спине, ниже, ниже.
И остановилась, не дойдя до поясницы.
Курх взял меня за плечи и мягко отстранил от себя.
В первое мгновение я даже не поняла, что произошло. Подняла на мужа непонимающий, затуманенный взгляд. Лицо Курха казалось спокойным и до обидного бесстрастным. Он покачал головой.
— Не надо.
— Почему? — вырвалось у меня. Голос предательски дрогнул.
Курх усадил меня на скамью, опустился рядом. Желание, неутоленное, волнами расходилось по телу, затухало, оставляя после себя холод, пустоту и глухое раздражение.
— Сирим, девочка моя, — Курх говорил медленно, словно подбирая слова.
— После родов прошло не так уж много лун. Ты еще не до конца оправилась. Не стоит сейчас… быть столь беспечными. Еще слишком рано.
Я поджала губы. Откуда ему знать, что для меня рано, а что нет? Разве не я, не мое тело способно решить лучше?
— Но я…
Курх оборвал меня, мягко накрыв мою руку своей большой горячей ладонью.
— Поверь мне, девочка моя, так будет лучше. По крайней мере, пока.
Я отвернулась.
Курх поцеловал, легко, почти невесомо, и тут же вышел, оставляя меня медленно остывать и восстанавливать душевное равновесие. Умом я понимала, что он, скорее всего, прав, что действительно стоит отложить близость. Но как же сложно это принять, оставленного уходом Курха.
Не знаю, как долго я просидела так. Айни, с корзинкой в зубах, прошмыгнула в полуоткрытую дверь, подошла ко мне. Она, верно, все поняла еще по моей сгорбленной спине, поэтому не сказала ни слова.
*
У Литы резались зубки. Она капризничала, почти не слезала с рук и засыпала с трудом. При виде несчастного личика дочки, мои собственные переживания отходили на второй план. Курх без единого возражения перебрался спать на скамью, освободив нам кровать. Я подозревала, что в глубине души он радовался, что наш разговор откладывается.
Но согласиться с решением Курха все равно было выше моих сил.
Лита заснула поперек кровати, умильно раскинув руки. Спала она крепко, чуть улыбаясь во сне — видимо, зубки не беспокоили. Я поцеловала ее и тихо выскользнула из постели.
Курх стоял на крыльце, вглядываясь в моросящий дождь, ливший уже который день. Я подошла к нему, облокотилась на перила. Увидев, что я одета в одну лишь нижнюю рубашку, Курх тут же стянул с себя плащ, закутывая меня.
— Тебе не следовало выходить наружу, ночи сейчас холодные, — мягко укорил меня он.
Под плащом действительно было тепло и уютно, но я возразила из чистого упрямства:
— Я хорошо себя чувствую.
Курх только вздохнул.
— Сирим, еще недавно ты с трудом могла встать с постели. Я не хочу, чтобы ты снова заболела из-за того, что ведешь себя слишком беспечно.
Я замолчала, укоряя себя за глупость. Хотела поговорить, а выставила себя неразумным ребенком. Курх хмуро смотрел на меня, словно ожидая, что я продолжу упорствовать и возражать.
— Ты прав, — улыбнувшись ему смущенно и виновато, признала я. — Спасибо за плащ.
Курх привлек меня к себе. Его руки грели даже через толстую дубленую шкуру. Я прижалась к теплому плечу, наслаждаясь моментом близости.
— Сирим, я много думал о том, что произошло между нами, — голос Курха звучал спокойно и словно немного отстраненно. — Скажи, что подтолкнуло тебя к этому? Почему ты так торопишься вновь разделить со мной постель?
Ты действительно этого хочешь?
Я замерла. К такому повороту в нашей беседе я точно не была готова. Я ждала всего, чего угодно, даже упреков и осуждения, но вопрос Курха поставил меня в тупик.
— Я…
А что я, действительно? Слишком близко к сердцу приняла намеки хитрой волчицы? Ощутила полузабытое уже желание плоти? Или было что-то еще, что-то, в чем я не до конца признавалась и самой себе?
Почувствовав мое замешательство, Курх продолжил, так же мягко и успокаивающе:
— Есть кое-что, что я хотел бы сказать тебе, девочка моя. Если ты думаешь, что ублажать мужа — долг хорошей жены, то знай, я вовсе не хочу, чтобы ты принуждала себя к этому. Если тебе кажется, что соитие необходимо для процветания серединного мира, то, — Курх усмехнулся, — поверь, наш мир переживет без этого еще не одну луну. Пока что внизу все спокойно — не изобильно, но достаточно хорошо, чтобы мы могли позволить себе отдых. Я не хочу, чтобы ты шла ко мне по чьей-то указке, Сирим.
Я хотела возразить, что тогда мое собственное желание толкнуло меня в его объятия, но слишком явственно помнила чувство неловкости и неуверенности. Сейчас я уже не смогла бы твердо сказать, что в тот момент действительно хотела близости.
Курх смотрел на меня с легкой улыбкой.
Я помолчала, подбирая слова.
— Мне кажется… я хочу нашей близости. Действительно хочу. Но, возможно ты прав, и не стоит спешить. В тот раз точно не стоило, — я вновь вспомнила ехидную морду Айни, но не решилась признаться в ее невольном участии. Вряд ли Курху понравится, что мы с волчицей обсуждали столь личные темы, да и свободные нравы волчьей Стаи не были ему по душе.
— Я рад, что ты понимаешь меня. Просто я слишком хорошо знаю, насколько вы, люди, хрупкие создания. И я не хочу рисковать тобой. Но, — глаза Курха лукаво блеснули, — можешь не сомневаться, я разделяю твое желание.
Внезапно он наклонился, заключил мое лицо в ладони и поцеловал — крепко, долго. Это был настоящий поцелуй, вовсе не похожий на те легкие касания, которые чувствовала в полусне, засыпая, усталая, в его объятиях. Меня бросило в жар. Колени подкосились, и я вцепилась в рубаху Курха, чтобы удержаться.
Из приоткрытой двери я услышала плач проснувшейся Литы. Так невовремя!
Курх с видимым сожалением отстранился.
— Иди, — шепнул он мне на ухо. А потом добавил, и по голосу я готова была поклясться, что муж улыбается, хитро и заговорщически,
— Когда представится шанс, я сделаю для тебя кое-что, что тебе точно должно понравиться.
*
Окутанный ароматами душистых трав, Курх влетел в дом могучим черным вихрем. Присел рядом со мной, обнимая, и аккуратно забрал из рук незаконченную рубашку, которую я шила для Литы. Девочка спала, а рядом с колыбелькой свернулась клубочком Айни.
