Горных богатств Хозяйка (СИ) - Савская Елена (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
— А вот… — Авдей вынул из кармана малюсенький узелок, развернул его на ладони и показал всем горстку разноцветного бисера. — Это вам, чтоб супружество было сдетное. Сколько бусинок в руке, столько и деток пусть народится! И это… Малашка…
— Что? — прыснула смущенная невеста.
— Сыновей рожай поболе, чтоб хозяйство ваше крепчало и множилось, — подмигнул Авдей и, подхватив Малашу под руку, повёл из горницы.
Толпа подружек двинулась следом. Войдя последней в переднюю горницу, Алёнка увидела из-за голов, как родители Малаши и все её старшие родственники поднялись с мест и присоединились к толпе.
Наконец все вышли во двор, где прямо на улице стоял стол с едой, накрытой до поры огромным рушником. Во двор зашёл Демид со своими родственниками. Все обменялись приветствиями, спели ещё пару величальных песен, смысл которых на этот раз сводился к тому, что у родителей Малаши вырос во саду цветок, который надо поливать, холить и лелеять. На что родственники Демида спели в ответ про своего соколика — жениха с лица чистого, статного да хозяйственного.
После песен Малашина мама Марфа сняла со стола рушник и начала угощать гостей, а в первую очередь родителей жениха и молодых, «выгонным пирогом», в начинку которого, судя по запаху, положили какую-то рыбу.
В общей суматохе Алёнке пирога не досталось, но она не очень-то и хотела, потому что ели руками, и начинка у гостей, то и дело падала на землю и на одежду. В шуме и гаме Авдей, который, по сути, исполнял обязанности свидетеля или шафера, громко скомандовал, что молодым пора садиться по саням и ехать в церкву.
За воротами на дороге уже стояли две повозки, украшенные к свадьбе расшитыми холстами. Внутри на полочках для сидения настелили шкур овечьих и ещё каких-то. Алёнка не была уверена, но шкуры были похожи на волчьи. В первую повозку сел Демид и часть его родственников, преимущественно сильно возрастных. Малашину повозку укомплектовали по сходному принципу, только правил ею Авдей. Алёнка вместе с большинством гостей отправилась в церковь пешком. По дороге процессию догнала Варвара Степановна.
— Ну что, Алёнушка, понравилось, как Малашу к свадьбе собирают?
— Понравилось, тётя Варвара.
— А мы тебя ещё лучше соберём.
Алёнка так и подскочила на месте, а Варвара Степановна толкнула её локтём и взглядом указала в бок на идущего в толпе гостей Никифора Семёновича — того самого сероглазого, который записывал пришлую племянницу в список граждан Полевского. Алёнка понимающе вздохнула, а Варвара продолжила причитать.
— Вот денюжку ско-опим, тканей наку-упим, потом вышива-ать засядешь. Через сколько-то годков справишь себе приданое… Эх… старое-то всё погорело. А куды девку без приданного отдавать? Чай, засмеют.
— Ваша правда, тётя Варвара. Хочется по-людски свадьбу справить, — подыграла Алёнка.
И невольно заозиралась по сторонам. Как на грех, окружали её одни парни и молодые мужики. Местные женщины и так каждый день видели её колодца. А вот для большинства работающих мужчин Алёнка всё ещё была диковинкой.
Служба в церкви продолжалась несколько часов, и всё это время женщины и мужчины стояли по разным сторонам от прохода вразрез с Алёнкиными ожиданиями. Она-то думала, что будет, как в фильмах: слева родственники жениха, справа — невесты.
Травница Варвара так же усердно, как и все, крестилась и кланялась, когда это было нужно. И Алёнка не могла понять, как укладываются в голове этой женщины и церковное рвение, и стойкая вера в существование нечисти.
Алёнка стояла в дальних рядах, но близко к проходу и вскоре заметила Авдея, который сначала был где-то в толпе, а потом тоже протиснулся поближе к выходу. Теперь их разделял только метр свободного пространства. Боковым зрением она видела, как дружка жениха то и дело поворачивается в её сторону и кидает взгляды.
Интерес молодого человека вызвал у Алёнки неоднозначную реакцию. Авдей, похоже, относился к той породе парней, на которых Алёнка тайком засматривалась ещё со школы. Но при этом она никогда не ожидала от них какого-то интереса или ухаживаний. Впрочем, всеобщие любимцы тоже никогда не обращали внимания на серьёзную брюнетку. Они были заняты — флирт с хорошенькими девушками отнимал много времени и сил. Как бы то ни было, в любом месте — в классе ли, в институте или на работе — такие парни всегда смотрели, будто сквозь Алёнку. А она старалась смотреть сквозь них. Впрочем, долго любоваться сытыми нагловатыми лицами всё равно не получалось. Пробивалась какая-то неприязнь.
Здесь же местный красавчик, напротив, сверлил её глазами. Такое внимание Алёнке было в новинку и поначалу даже приятно. До тех пор, пока она чётко не осознала: «Просто я — новенькая». Флёр очарования тут же, как рукой сняло. А на место симпатии пришла привычная неприязнь.
После венчания в церкви празднование продолжилось в доме родителей Демида. Дом этот теперь должен был стать родным и для Малаши. Своего у них пока не было. Построить новую избу для молодых местные мужики, конечно, могли. Да только с работ их никто бы не отпустил. Поэтому в Полевском ждали, когда ближе к февралю, который местные называли «лютень», приедет специальная строительная бригада, нанятая барином для расширения посёлка. Но и тут не было гарантии, что Малаша и Демид получат свой дом в течение года — молодых семей навенчалось много, и все они также ютились в домах родителей в ожидании своего жилья.
Впрочем, Малаша не унывала, когда рассказывала об этом. Испокон веку молодые семьи заводили хозяйство в домах у свёкров, вместе спали и ели, вместе работали. Мечтать об уединении времени не было. Как-то выкручивались, приспосабливались. Хозяйством ведала большуха, и это снимало часть ответственности с молодой невестки.
Тем временем застолье шло своим чередом, перемежаясь с обрядами и играми, которые объявлял и вёл Авдей. Наступило время передачи обязанностей большухи и большака. Когда речь зашла о старшем поколении, Авдея на месте тамады сменили крёстные родители Малаши и Демида.
Так как Малаша была старшим ребенком, то именно во время её свадьбы большухой, наконец-то должна была стать её мать. У самого Демида в семье родители стали большаками, когда весной выдали замуж младшую Демидову сестру. Поэтому «под раздачу» попали только родные Малаши.
Пока сваты заводили песню про тяжелую трудовую жизнь большухи, Марфа со свекровью вынесли на середину стола новый рыбный пирог.
— Пирог-то этот они вместе делали, в четыре руки тесто месили, — поясняла на ухо Алёнке Варвара Степановна.
Женщины вместе отрезали от пирога по маленькому куску и ритуально съели их. Затем они нарезали оставшееся, и принялись угощать гостей. Теперь свекровь передавала Марфе все дела по дому и становилась бабушкой. Больше она не будет командовать женской работой в поле и заниматься тяжелым трудом во дворе. На её плечах останутся мелкие дела по дому — поесть приготовить, пол вымести, огород прополоть, рукоделие всякое. А когда пойдут внуки, именно бабушка станет им няней. Потому что у самой Малаши с появлением детей бытовых хлопот прибавится.
— Ну, уважила старших, теперь и до дому пойду, — с чувством выполненного долга прошептала Варвара. — С коровой да курами я управлюсь, Алёнушка. А ты погуляй с молодыми, скоро плясать начнут.
Алёнка даже не успела толком возразить. Оставаться в людной избе среди запахов перегара и лишнего внимания ей не хотелось. С Малашей она с самого утра не перемолвилась ни словечком, так как та была вся во власти свадебного церемониала.
Но Варвара уже юркнула в толпе к выходу и тихонько затворила за собой дверь.
Глава 13
— Так это тебе я гребень вырезал?
Пляски ещё не начались в полную силу, но обязательные свадебные сценки уже отыграли, и народ какое-то время толкался у стен и сменял друг друга за длинным столом.
— Ну-у, если ты — мастер Авдей, то мне, — ответила Алёнка.
Для себя она решила динамить всех местных, которые не дай бог сунуться к ней со своими ухаживаниями. При этом следовало взвешивать слова. «Охолонишь» парня
