Шаера Алфёрова. Дело о похищенном бриллианте (СИ) - Лыгина Евгения Владимировна "Лихейн" (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Что за шум, а драки нет?
К нам вальяжно подошёл в строгом костюме господин Лужков. В руке он держал трость.
– Да вот, Фёдор Николаевич, пытаюсь достучаться до каштановой головы Алфёровой, что у неё выбора нет, и ей придётся участвовать в аукционе, а она всячески противится, – пожаловалась Гротова.
Я показала Вике язык.
– Ай, ай! Как нехорошо! Позади меня знатные гости, а ты себя так некультурно ведёшь, – причитал Лужков. – Не надо позорить меня.
– А причём здесь ты? Буяню-то я!
– При том! Народ будет думать, что я не могу укротить какую-то девку. На смех поднимут. Поэтому веди себя хорошо и проходи в зал.
– Подраться-то хоть можно? – наивно спросила я.
– Не стоит.
Сделала вид, что вняла к его… просьбе и вышла в свет. Ну малышня, держись! Закуски и напитки уже подали. Народ кучковался. Распивали напитки, дегустировали закуски. Одна я изучала стол в поисках чего потяжелее. Стояла тара с пуншем. Там оказалась поварёшка. Я её протёрла и замотала в полотенце. Горе тому, кто спросит, что держу в руке!
Снова я одна. И что мне здесь делать? О, нет! Опять ко мне кто-то собирается подойти. Я застонала и решила уйти. Перешла к другому столу. Блондин с шикарной шевелюрой в сером костюме. Он остался стоять и пристально глядел на меня. К нему подошёл мужчина в чёрном костюме. Что-то шепнул на ухо и удалился. Он постоял немного, подумал и снова направился ко мне. Что ему не гуляется? И что ему шепнули?
Я уходила от одного стола к другому. На этот раз блондин решил не сдаваться и стал гоняться за мной. Поварёшкой захотелось по лбу? Да запросто! Вернулась к старту и ждала этого красавца. Он подошёл поближе, и я легонько треснула его поварёшкой по лбу. Тот пошатнулся, а народ не обратил никого внимания. Тем лучше для меня.
– Вы чего дерётесь? – потирая лоб, спросил он.
– Не фиг за мной бегать! Стояла себе, никого не трогала и вообще: что вам шепнули?
– Сказал мой знакомый, что вы новенькая. Хотел с вами познакомиться и развлечь.
Я немного убавила свой пыл.
– Ладно. Прошу прощения. Загоняли меня просто. Мерещится, пёс знает что, – опустила я поварёшку.
– Разрешите представиться! Зовут меня Виталий Литвинов, – он поцеловал мою руку. – А вас как зовут?
– Шаера.
– Какое необычное имя. И как давно вы у господина Лужкова?
– Около месяца, – приврала я. – Одна из лучших взломщиков в городе.
Сергей поперхнулся пуншем. Лучший взломщик – это он и очень ревниво к этому относится. Виталий рассказал мне, что он предприниматель и хочет баллотироваться в думу. Держит он сеть обувных магазинов. Дела идут неплохо. Виталий рассказывал смешные истории из своей жизни. Напряжение мгновенно улетучилось. Я стала сливаться с народом. За разговорами прошло два часа. Тут Виталий отлучился и Лужков воспользовался этим.
– Думал, он не уйдёт. Что ж дорогая моя, тебе выпал жребий быть покупателем. Твоё место третье во втором ряду. Твоя задача, когда вынесут бриллиант «Чистая слеза», торговаться. В твоём распоряжении миллиард евро.
– А смысл? Ты же сам говорил, что нужно продать его. Зачем препятствовать? – не поняла я.
– Для того чтобы за этот бриллиант выложили кругленькую сумму. Аукцион начнётся через час. Усё поняла? Я буду наблюдать за тобой.
Чувствую себя маленьким ребёнком, которого привели первый раз в школу и объясняют, что я там должна делать. Ладно, посмотрим, что будет. Виталия что-то давно нет. И мне нужно подышать свежим воздухом, а то такое амбре от духов стоит, что начинает подташнивать. Вышла я на балкон. Дождь прекратился, но тучи висели. Я вдохнула полную грудь воздуха. Аж полегчало!
– Не нравится светская жизнь?
Голос принадлежал Роману.
– Никогда не нравилась, – ответила я, не оборачиваясь.
Он подошёл ко мне и, положив мне на плечи руки, стал делать массаж. Блаженство! Вот только расслабишься, как тебе всё испортят! А что? Руки его слезли с моих плеч и не спешно скользили вниз по спине. Я резко развернулась, дав по лбу поварёшкой. Ничего не сказав, я ушла с балкона. Оставшиеся сорок минут я не знала, куда себя деть. Чувствую себя не в своей тарелке. Мимо меня не смог пройти Марк. Он ловко взял меня за талию и притянул к себе.
– Тоже по лбу хочешь? – поинтересовалась я.
– На людях? Достаточно храбрости?
– А мне всё равно, что они скажут.
– Веди себя прилично. Махаешь кухонной утварью направо налево, а народ только и ходит, держась за лоб.
– И ты решил положить этому конец? Дудки! Не успела показаться на глаза, как потянулись загребущие ручонки.
– Тише. Они думают, что ты моя девушка.
– Не дай бог! – взмолилась я.
– У тебя два выбора: либо ты стоишь и не выпендриваешься по поводу моей руки на твоей талии, либо я тебя поцелую страстно на глазах у всех, – вкрадчиво сказал он.
– А Вика против не будет?
– А она-то тут причём?
– Да при том, у вас отношения, а она увидит тебя со мной, что тогда?
– Ты ничего не знаешь о нас.
– Ну-ну, у меня просто галлюцинации были около двух часов назад, – саркастически заметила я.
– Твой длинный язык да добра не доведёт.
– Сам меня сюда притащил, вот и расплачивайся. Счёт-то большой пришёл!
Я даже руки задействовала, чтобы показать якобы счёт, который ему пришёл. Увидела Виталия, но тот разговаривал с девушкой. Руками размахивает, как ветряная мельница. И вот настал оный момент! На сцену забрался Фёдор Николаевич Лужков.
– Доброго вечера леди и джентльмены! Рад, что вы нашли время и смогли прибыть в мой скромный особняк!
– Начал издалека. Это надолго, – прокомментировала я.
Марк одёрнул меня.
– Каждый раз я рад видеть ваши лица. Рад и тому, что приходят и новые люди. Сегодня, как и два месяца назад, будет проводиться аукцион. И он будет особенным. Прошу садиться на места, а я приглашаю на сцену Виталия Литвинова!
Ого! Да он ещё и ведущий! Я же высвободилась из цепких рук Марка и прошествовала к своему месту. Вынесли стол, а стол с кафедрой немного сдвинули. Задним рядам не видно. Хм, странно. Вроде примеряла… Я устроилась поудобнее на стуле. Цвела и пахла, но наслаждаться этим мне долго не дали. Ко мне подсел Роман. Растянул свою ехидную улыбочку и смотрит на меня. Сидел он по правую сторону от меня, поэтому переложила я поварёшку в левую руку. Тот долго изучал предмет в моей руке, обёрнутый полотенцем.
– Прошу внимания! – обратился к нам Литвинов. – Первый лот. Японская ваза. Начальная стоимость – двадцать тысяч долларов!
– Двадцать пять!
– Двадцать пять говорит девушка в алом платье. Кто больше? Двадцать пять тысяч раз! Двадцать пять тысяч два! Двадцать пять тысяч три! Продано!
Вазу отнесли в комнату, из которой её же и выносили. Следующим лотом были пять ковров ручной работы.
– Начальная стоимость сто тысяч долларов! – провозгласил Литвинов.
– Даю сто тридцать! – сказал мужчина, сидевший рядом со мной. Потом мне: – Ковры хорошие. Не пропадать же добру!
– Согласна. К тому же ручной работы, а она всегда ценилась высоко, – поддержала я разговор.
– Сто тридцать пять! – крикнула девушка. Мужчина не хотел сдаваться.
– Сто сорок!
– Сто сорок пять!
– Сто пятьдесят! – рявкнул он. Аж я вздрогнула.
Девушка молчала.
– Так, сто пятьдесят тысяч раз!
Пауза.
– Два!
Снова пауза.
– Сто пятьдесят пять! – решилась она.
Народ оживился.
– А я даю сто семьдесят!
– Сто семьдесят тысяч раз! Два! Три! Продано мужчине в цилиндре за сто семьдесят тысяч долларов! – стукнул молотком Литвинов.
– Моя взяла! За такие смешные деньги я нигде их больше не куплю, – сказал он мне.
– У вас железная хватка! – поразилась я.
– Благодарю, мадемуазель!
– Хорошо, – протянул Виталий, разглядывая новый лот и ища его в списке.
Следующим лотом оказалась вышивка на всю стену. На полотне был изображён лес и водопой с животными. День.
– Ага! Стартовая цена сто пятьдесят тысяч!
