Об условиях социальных взаимоотношений ведьмаков, магов и инквизиторов (СИ) - Остольская Дарья
- У тебя было столько женщин, столько у меня волос, а ты всё с ними обращаться не научился?
- Да она вообще неправильно реагирует!
- Это ты неправильно реагируешь. Ни о страсти, ни о желании там речи пока не идет. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что в эмоциональном плане там еще ребенок-ребенком. С ней нежно нужно, аккуратно, спокойно. А ты и сам горишь, и её сжигаешь. Остановись. Остановить пока не поздно. Прими холодный душ, и начни контролировать свои эмоции. Приручи её. Медленно, не нахрапом. Помоги ей. Обаяй, соврати. У вас еще есть шанс, но если ты не хочешь его упустить, то начни думать головой, а не...
- Назаэрыч, я же такого никогда не испытывал. У меня же напрочь все тормоза слетают, стоит мне только почувствовать её запах. Я же её из другого конца коридора чую.
- У тебя что, насморк? Из другого конца коридора он её чует. Ты её из другого конца города чуять должен... Будешь, если она твоей станет.
- Она уже моя...
- Э, нет, брат. Она не твоя. Не достоин ты её пока. Возьми себя в руки, и начинай действовать. Всё, закругляемся, - хлопнул базгул раскрытой ладонью по столешнице, - Вали-ка, умойся. А то вторые сутки запоя тебя окончательно из колеи выбьют. Завтра к вечеру как очухаешься, поедешь показывать какой ты белый и пушистый.
- Но в безмирье же она со мной...
- То, что ты в её "сны" полез - это вообще отдельный разговор, - нахмурился Игорь, - тебя за это и заблокировать могли на десяток лет. Давно без силы не оставался, - глядя на то, как Валерий скривился, базгул удовлетворенно кивнул "помнишь, значит", - Как ты её вообще там нашел?
- Секрет фирмы, - пьяно ухмыльнулся Лера, опуская голову на сложенные на столе руки, - Я же тогда мстить полез, - промычал он в стол, - я хотел ей в безмирье такое устроить, что сейчас даже вспоминать стыдно. Собирался ей пару мест из-за граней показать.
- Каких?
- А тех, которые мы патрулировали.
Базгул неодобрительно покачал головой.
- Потом решил попользую сначала, чтобы знала, кого к черту послала... а это оказалась ОНА, понимаешь?
- Да понимаю я, - сказал базгул вставая, и за шкирку поднимая Валерия, - Но сейчас тебе к ней лучше в безмирье не соваться, Палыч сказал, что собирается её там завтра-послезавтра тестировать.
Валерий побледнел и, кажется, даже протрезвел немного.
- Хорошо, что ты сейчас об этом сказал. Может еще обойдется.
- Что обойдется?
- Всё обойдется.
Неопределенно махнул Лера, и поплелся в ванную. После сообщения Игоря о тестировании, хмель стремительно покидал его голову, вытесняемый тревожными мыслями. Ледяная вода тоже возымела действие. Еще несколько осоловевший, но уже вполне адекватный, он вернулся обратно на кухню. Базгул успел собрать бутылки в пакет, и даже со стола вытер. Теперь на этом самом недавно протертом столе вибрировал телефон. Три часа ночи. Кто звонит в три часа ночи? На дисплее отобразилось короткое "МОЯ".
Лера замешкался на секунду, пытаясь понять, это реально сейчас происходит, или он уже допился до чертиков, точнее до ведьмочек, а потом спешно нажал "Ответить".
- Лера, помоги. - услышал он полный боли голос, и мир вокруг рухнул.
===
- Где ты?
- Дома. Пожалуйста, помоги, я не могу больше... - я вскрикнула от боли, из последних сил стараясь не упасть.
Весь подъезд давно пропах паленой резиной, или пластиком. Каблук расплавился. Подошва моей туфли растеклась по линолеуму черной лужицей, и теперь кипела, пуская пузыри и источая едкий химический смрад.
В трубке послышался звук удара, а потом уверенное.
- Я уже еду, буду через две минуты. Не бросай трубку, говори со мной.
Сквозь шум ветра послышался истеричный сигнал клаксона.
- Вася?
- Я здесь. Я... Ай! - из кипящего пластика поднялся огромный пузырь и, лопнув, забрызгал щиколотку. Горячая масса моментально впаялась в тонкий капрон чулок и в кожу под ними.
- Остался квартал, потерпи.
Я слышала его дыхание, и от понимания, что я не одна, становилось легче.
- Я подъехал, поднимаюсь.
На первом этаже хлопнула дверь, и на лестнице послышались быстрые шаги. Перемахивая через две ступеньки, Лера влетел на площадку, и, быстро оценив ситуацию, упал возле меня прямо на колени. Внимательно ощупывая и осматривая порог и косяки, он спросил:
- Давно?
- Не знаю. Я вернулась часов в девять, в десятом. Сколько сейчас?
- Три ночи. Четвертый час. Какая ты у меня терпеливая, так долго не двигалась.
- Почти.
- Да, вижу, - нахмурился Лера, - Вась, ты не бойся, мне сейчас нужно до твоей ноги дотронуться.
- Ладно, - я лишь покорно кивнула, страшнее мне уже вряд ли будет, да и выбора нет.
Обхватив мою коленку обеими руками, Валерий закрыл глаза, сосредоточился и мотнул головой.
- Нет, выше. Василиса, мне сейчас придется вверх по ноге руками подняться...
- Да делай уже! - не выдержала я, почти плача от обжигающей кожу боли. Ощущение, что я засунула ногу в кастрюлю, которая стоит на плите, и теперь вода закипела, а нога в ней начала вариться.
Лера молча начал подниматься, скользя ладонями по гладкому капрону. Узкое платье задралось, следуя за его руками, и он демонстративно отвернулся, вперившись взглядом в косяк. Выше и выше. Ноги у меня длинные, но не бесконечные же, и конец этот уже близко! Пальцы достигли широкой кружевной резинки.
- Чулки, - простонал Лера, - Боже, что же ты делаешь? Ты смерти моей хочешь?
Указательные пальцы переместились с кружева резинки на кожу, и мужчина замер.
- Да быстрее же, - простонала я.
Лера сжал зубы, закрыл глаза, и я почувствовала, как по ноге от его ладоней вниз потек холод. Будто по венам вместо крови пустили фреон. Хладагент добрался до щиколотки, и перетек в ступню, до самых кончиков пальцев. Если, конечно, от моих бедных пальцев еще что-нибудь осталось.
- Умничка моя, потерпи еще чуть-чуть.
И руки Леры медленно двинулись вниз. Несколько раз он замирал, будто натыкаясь на какое-то препятствие, но всё равно продолжал двигаться к цели. Я закусила губу, чтобы не заскулить. Дойдя до щиколотки, он расстегнул застежку и обхватил мою ногу одной рукой.
- Так. Обопрись мне о плечо.
Я медленно поднесла к нему руку с зажатым в ней телефоном, и облокотилась. Почувствовала под пальцами напряженные мышцы, и так захотелось проявить слабость. Не сражаться больше самой, не стоять из последних сил, а чтобы он поддерживал.
Придерживая туфельку, точнее то, что от нее осталось, Валерий аккуратно приподнял мою ногу, сделав несколько быстрых, почти не различимых пассов.
- Стой. На ногу не наступай, - попросил он, пристально всматриваясь в сетку серебристых линий, - Мне нужна еще буквально минута.
Лера что-то прошептал, и вся сетка на полу, стенах и потолке, вспыхнула ярким серебром. Он еще немного подумал, посидел молча, а потом хлопнул в ладони. Резкий звук разбил ночную тишину, и вместе с тишиной невесомой лунной пылью начала осыпаться и сеть.
Валерий поднялся, одной рукой прижал меня к себе, обвив за талию и не давая упасть, а другой уже набирал чей-то номер.
- Нужна зачистка. Да. Предположительно инквизиция.
Продиктовав адрес, Лера сбросил вызов, сунул телефон в задний карман джинсов, и подхватив меня на руки сказал:
- А теперь, моя маленькая храбрая ведьмочка, лечиться.
===
Валера нёс меня на руках. Пока мы спускались по лестнице, а потом шли до машины, я, обхватив его за шею, поймала себя на мысли, что это всё как во сне. В смысле, всё происходящее вокруг настолько нереально, что может я просто сплю? Может со мной что-то случилось, меня сбил автобус и теперь я в коме, а всё это лишь игры воспаленного сознания? Нет. Весь этот бред - это то, во что превратилась моя вполне реальная, и некогда тихая жизнь. А потом я прислушалась к своим ощущениям. Я рядом с Валерием, но сейчас не страшно. Ну, почти... Нет, это определенно не страх, это скорее... волнение. А еще я ощутила внутри приятное тепло. И это чувство защищенности. Это из-за его рук. Я посмотрела на длинные сильные пальцы, так мягко и так уверенно поддерживающие сейчас меня под коленями. Вот почему я почувствовала себя, как во сне: именно во сне мне было так хорошо с Лерой, именно во сне он так же держал меня на руках. Я перевела взгляд на его лицо и присмотрелась. Красивый профиль. Эти ресницы, нос, губы... Даже кончики пальцев закололо, так захотелось прикоснуться к этим губам, и проверить, действительно ли они такие же, как там, в парке. Хмурый, сосредоточенный полубог шел вперед и совсем не замечал, как откровенно я его рассматриваю. На его лице, как в открытой книге, читалось беспокойство.
