Хана. Аннабель. Рэйвен. Алекс (сборник) - Оливер Лорен (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Мой дом, где я жил вместе с Линой, сгорел дотла. Я увидел только покореженный лист металла и куски фундамента.
Возможно, мне следовало воспринять это как знак.
Но я же упрямый.
— Не двигайся.
Прежде чем я понял, что происходит, мне в спину уперлось дуло. Мои рефлексы ослабели. Я даже не услышал, как этот тип подкрался ко мне.
— Я друг, — произнес я.
— Докажи.
Я медленно повернулся, подняв руки. Парень оказался очень тощим и слишком высоким. Прямо кузнечик-переросток, с прищуром близорукого человека, но не имеющего возможности обзавестись очками. Губы у него потрескались, и он вечно облизывал их. Его взгляд скользнул по поддельному шраму от процедуры на моей шее.
— Смотри, — сказал я и закатал рукав.
Я молча продемонстрировал ему номер-татуировку, под которым меня зарегистрировали в Крипте.
Парень расслабился и опустил ружье.
— Извини, — пробормотал он. — Я думал, что наши уже здесь. Я беспокоюсь…
Потом его глаза засверкали.
— Получилось! — выпалил он. — Бомбы?..
— Взорвались, — подтвердил я.
— Сколько выбралось?
Я покачал головой.
Он снова облизал губы.
— Я Роджер, — представился он. — Пойдем. Я костер развел.
Он сообщил мне о событиях, которые произошли, пока я был под замком. Выяснилось, что хоумстиды разветвились от Портленда до самого Бостона и Нью-Хэмпшира. Сопротивление разрабатывало всяческие планы, а люди начали верить, что заразные существуют, и даже покидали Зомбиленд.
— Что случилось с местными? — поинтересовался я, конечно подразумевая Лину. — Они ушли?
— Не все, — ответил Роджер и поерзал.
Он постоянно пребывал в движении: то садился, то вставал, то притопывал.
— Но многие убрались восвояси. Они вроде бы двинулись на юг.
Мы с Роджером проговорили несколько часов. Потом подтянулись другие: заключенные и двое из участников, проводивших операцию в Крипте. Когда темнота сгустилась, они возникли среди деревьев, привлеченные огнем. Они появились внезапно из теней, бледные, как выходцы из иного мира. В некотором смысле так оно и было.
Кайл, парень в слишком тесной одежде, не вернулся. И я почувствовал себя очень скверно.
Я ведь не поблагодарил его.
Теперь нам нужно было уходить. В любой миг мог последовать ответный удар: бомбежка с воздуха или наземные атаки. Дикие земли перестали быть безопасными.
Но сперва мы решили немного передохнуть, а затем держать курс на юг. Возможно, там я найду Лину, если она еще жива.
Наша группа была маленькой и жалкой. Горстка хилых, грязных беглецов и более-менее тренированных бойцов и одна женщина. В Крипте ее заперли в психиатрическом отделении: она умудрилась сбежать и присоединилась к нам, но позже отстала. Вообще-то мы потеряли двоих. Парень по имени Грег попал в застенок, когда ему стукнуло пятнадцать. Полиция поймала его за распространением подрывных материалов — он раздавал флаеры о свободном андеграундном концерте. Сейчас ему было около сорока. Сам — худой, как рельса, с безжизненными глазами и волосами до пояса.
Он хотел знать, когда охранники принесут нам еду и воду. Приставал ко мне с расспросами, когда нам позволят вымыться и когда включат свет. Утром я проснулся, а Грег уже пропал. Думаю, он возвратился в Крипту. Он привык к ней.
Роджер поднял всех спозаранку. Мы разбили лагерь в уцелевшем трейлере. Он неплохо защищал от ветра, несмотря на отсутствие двери и прочих важных частей. Я очнулся со слоем инея на одеяле и с горлом, саднящим от дыма костра. Пели птицы, я увидел небо, и мне померещилось, что я просто сплю.
Нападение случилось раньше, чем мы ожидали.
Мы услышали их около полудня. Я сразу понял, что они не обучены — шумные были ребята.
— Ты, — Роджер указал на меня, — давай туда. — И он кивнул на небольшую насыпь, на вершине которой стоял полуразрушенный дом. — Остальные — рассыпьтесь, — добавил он.
И Роджер сунул мне пистолет.
Я понадеялся, что не забыл, как стрелять.
Когда я припустил рысцой вверх по склону, листья зашуршали у меня под ногами. День выдался ясный и холодный. Воздух обжигал мне легкие. В доме воняло нестираными носками. Я распахнул дверь, та со скрипом закрылась, оставив щелочку, через которую я наблюдал за происходящим.
— Ты чего сюда приперся?
Я резко развернулся, чуть не шлепнувшись. Человек был грязен. Спутанные волосы спускались ниже плеч.
— Все нормально, — произнес я, пытаясь успокоить его. Но он оборвал меня.
— Убирайся! — закричал он и вцепился в мою рубашку длинными и острыми ногтями. — Это мое место! Проваливай!
Он разорался не на шутку. А зомби могли поравняться с нами в любую секунду.
— Потише, — предпринял я очередную попытку. — Ты в опасности.
Но он завыл. Слова слились в одну ноту.
— Убирайсяубирайсяубирайся!
Я сбил его с ног и хотел заткнуть ему рот, но опоздал. Снаружи раздались голоса. Я отвлекся, а буйный тип сильно укусил меня за руку.
— Убирайсяубирайсяубирайся! — завел он свою песню снова. — Убирайсяубирайся…
Его заставил замолчать лишь выстрел.
Я откатился в сторону, бросился на пол и прикрыл голову ладонями. На меня хлынул дождь из щепок и штукатурки: они палили без перерыва. А затем раздались другие выстрелы, подальше. Нашу группу обнаружили.
Дверь отворилась. На меня упал сноп солнечного света. Я навострил слух.
— Он мертв.
Половицы заскрипели.
— А вон тот?
— Не шевелится.
Я затаил дыхание, желая, чтобы мои мускулы не шелохнулись. Мое сердце билось, но я не чувствовал его удары. Время замедлилось, растянувшись на длинные, тягучие секунды.
Я убивал только раз в жизни, когда мне исполнилось десять: сразу после того, как я перебрался в Портленд. Старик Хикс — так мы звали его. Ему было шестьдесят лет — самый старый человек, которого я встречал в Диких землях. Он страдал от катаракты и артрита, приковавшего его к постели. Боль терзала его днями и ночами. Он умолял нас пристрелить его. «Когда лошадь больше ни на что не годна, вы ей оказываете услугу. Отпустите меня, — твердил он. — Ради Бога».
Они велели сделать это мне.
— Ага, — произнес кто-то и замер надо мной.
Он потыкал в меня носком ботинка в грудь и присел. Взял меня за воротник рубашки и попытался нащупать мой пульс.
— По-моему, он мертв…
Я перекатился и схватил его за шею. Второй парень вскинул пистолет и дважды выстрелил в меня. Его напарник, которым я прикрылся, как щитом, получил две пули в живот. Стрелок на долю секунды замешкался, а я стряхнул с себя труп, прицелился и нажал на спусковой крючок. Все было кончено.
«Это словно ездить на велосипеде», — подумал я, и вдруг мне представилась Лина.
Она ехала на велике и тормозила на тропе, ведущей к пляжу. Она вытянула ноги и смеялась, а колеса подскакивали на песке.
Я встал, обыскал эту парочку, забрал пистолеты, документы и деньги.
Иногда люди совершают ужасные вещи из самых лучших побуждений.
— Какой твой наихудший поступок?
Мы валялись на одеяле на заднем дворе тридцать седьмого дома по Брукс-стрит. Лина легла на бок, подперев щеку рукой, распустив волосы. Такая красивая.
— Мой… — произнес я и умолк.
Спустя миг я обхватил Лину за талию и перевернул, а она завизжала и начала просить, чтобы я перестал ее щекотать.
— Мой наихудший поступок — тот, который я замышляю совершить сейчас, — усмехнулся я.
Лина приподнялась надо мной.
— Я серьезно! — заявила она.
Она была в майке, и я заметил бледно-розовую бретельку бюстгальтера. Я осторожно провел пальцем по ее ключицам, моему любимому месту: они напоминали мне силуэт крыльев.
— Давай, — потребовала Лина.
И я почти подчинился. Я хотел признаться ей. Пусть она утешит меня, скажет, что ничего страшного не случилось и она любит меня. Но она поцеловала меня, ее мягкие пряди защекотали мне шею. Когда она отодвинулась, ее глаза цвета меда сияли.
— Я хочу знать все твои сокровенные мрачные тайны.
