Темная страсть - Фихан Кристин (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Ему были необходимы все свои воспоминания, а не эти кусочки, которые только расстраивали его.
— Жак, ты мог быть вампиром. Я так смущена, что могу поверить даже в это, — она сказала ему больше, чем самой себе.
Каждый ранее услышанный ужасный рассказ о вампирах, всплыл в ее памяти. Ее рука снова прижалась к шее, когда она вспомнила о том, как он взял у нее первый раз кровь при их встрече. Он почти убил ее.
— Ты не сделал этого только потому, что нуждался во мне, чтобы я помогла тебе, — внезапно мягко сказала она.
Этого не могло быть, но она так привыкла к чтению его мыслей, что просто признавала: он прекрасно понимает, о чем она говорит. Он управлял ею все время? Разве вампиры не могли делать этого?
Жак пристально смотрел на нее. Его тело оставалось неподвижным, а черные глаза — ледяными и немигающими. Он чувствовал ее страх на своем языке, чувствовал как он бился в ее уме. Даже в то время, когда она боялась, ее мозг продолжал обрабатывать новую информацию в нормальном режиме. Шиа откидывала эмоции, чтобы сконцентрироваться на мозговом штурме. Он показал ей проблеск темноты в нем, насилия. Это было что-то такое же естественное для него, как дыхание. Рано или поздно она должна была бы понять, какой и кто он в действительности.
Шиа чувствовала себя загнанной в ловушку его беспощадными пустыми черными глазами, словно загипнотизированный кролик. Она была такая заторможенная, но тело хотело переместиться к нему, словно под каким-то принуждением.
— Ответь мне, Жак. Ты знаешь все, что я думаю. Ответь мне.
«После семи лет боли и голода, маленькая Рыжеволоска, после мучений и страданий, я подумывал о том, чтобы забрать твою кровь».
— Мою жизнь, — смело исправила она, нуждаясь во всех кусочках головоломки.
Он смотрел непреклонно, настороженными глазами хищника. Шиа в волнении растирала свои пальцы. Он казался незнакомцем, неконтролируемым существом без эмоций, у которого только и были что твердые решения и инстинкты убийцы. Она откашлялась.
— Ты нуждаешься во мне.
«У меня была в голове только одна мысль, о питании. Но мое тело узнало тебя прежде, чем это сделал мой ум».
— Я не понимаю.
«Как только я признал в тебе свою Спутницу жизни, первой моей мыслью было наказать тебя за то, что ты оставила меня для этих мук, а потом привязать тебя на всю вечность». — Не было никакого извинения, только ожидание.
Шиа почувствовала опасность, но не отступила.
— Как ты связал меня с собой?
«Обменом нашей крови».
Ее сердце ухнуло с болью вниз.
— Что это означает?
«Кровная связь очень сильна. Я нахожусь с тобой в ментальной связи в твоем уме так же, как и ты в моем. Для нас становится невозможным солгать друг другу. Я испытываю твои чувства и знаю твои мысли, как и ты, знаешь мои».
Она покачала головой, как бы опровергая.
— Это может быть верным для тебя, но не для меня. Я иногда чувствую твою боль, но никогда не знаю твоих мыслей.
«Это потому, что ты не хочешь ментально слиться со мной. Твой ум часто ищет контакт и моего прикосновения, но все же ты отказываешься принимать это, и приходится мне идти на контакт, чтобы ты не чувствовала дискомфорта».
Шиа не могла отрицать правды в его словах. Частенько она чувствовала, как ее ум настраивается в поисках его, притягивает его. Измененной, нежелательной и незнакомой потребностью, но она приучила себя к строгой дисциплине. Это было ее неосознанной частью, что-то вроде непроизвольной, автоматической самозащиты. И Жак буквально через минуту после возникновения потребности прикасался к ней, а потом соединял их умы.
Она глубоко вдохнула, медленно выдыхая.
— Мне кажется, что ты знаешь о том, что случилось, больше, Жак. Расскажи мне.
«Спутники жизни связаны навечно. Один не может существовать без другого. Мы уравновешиваем друг друга. Ты свет к моей темноте. Мы должны часто ментально и не только соединяться друг с другом».
Ее лицо побледнело. Ноги ослабели. Она резко осела на пол.
«Ее мать. Всю свою жизнь, она осуждала мать за то, что та превратилась в тень».
И если Жак говорил правду, а что-то в ней боялось, что это так, получается, что с ней случилось то же, что и с матерью? Жак приговорил Шиа к такой же ужасной судьбе?
Руками Шиа нащупала стену. Используя ее как поддержку, она попробовала встать.
— Я отказываюсь верить в это. Я не твоя Спутница жизни. Я не давала клятвы, я не буду. — Она начала продвигаться к двери вдоль стены.
«Шиа, не делай так!» — Это была не просьба, скорее категорический приказ, его резкие черты превратились в непримиримую маску.
— Я не позволю тебе сделать это со мной. Мне все равно, вампир ты или нет. Ты можешь сделать свой выбор, даже убить меня, потому что другого пути нет.
«У тебя совсем нет никакого представления о способностях, Шиа, ты не знаешь, как их использовать, и можешь неправильно это сделать». — В его голосе слышалась мягкая угроза, а интонация вызывала дрожь по ее позвоночнику. — «Не бросай мне вызов».
Ее подбородок поднялся.
— Жизнь моей матери была пустой тратой, а мое детство превратилось в ад. Человек, который был моим отцом, был похож на тебя, и она была как-то связана с ним, он оставил ее… — ее голос прервался, и она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. — Я сильнее, Жак. Никто не будет управлять мной или оскорблять меня. Я не убью себя только потому, что какой-то человек бросил меня. Я бы никогда не оставила своего ребенка одного в этом мире в то время, как я сама замкнулась бы в себе и стала словно пустая раковина.
Жак чувствовал ту боль, которую она перенесла, будучи ребенком. Ее воспоминания были четкими и ужасными. Шиа была совершенно одна, когда так нуждалась в поддержке и наставлении. Как и все дети, она обвиняла себя в этом одиночестве. Где-то в подсознании Шиа считала, что ее не любили, потому что она была не такой, как все. Она убрала детские воспоминания и эмоции из своей головы, и во владения снова вступил разум, как происходило всегда, когда она была напугана, или ей что-то угрожало.
Шиа отступала к двери, а ее глаза не отрывались от него. Жак старался подавить свою темную ярость, обещание возмездия, но было невозможно скрывать эти эмоции от нее. Она была слишком близко к нему и знала обо всем. Жак просто оставил ее, тихо. Он отвернул свое лицо от нее. Шиа повернулась и побежала, слезы за мать, за себя текли по лицу. Она никогда не плакала, никогда. Давным-давно поняла, что слезы не помогают. И почему она думала, что может вмешиваться в то, чего не понимает?
Шиа бежала быстро, ее тело было гладким и обтекаемым, делая ее передвижение по гниющей листве и мшистым камням тихим. Прошло время, прежде чем она поняла, что босая, но ничего не чувствовала, когда ее ноги наступали на ветки или маленькие камушки. Шиа, казалось, скользила по земле, а не шла. Ее легкие мерно дышали, не было никакого горения в них от нехватки кислорода. Был только голод, острый и грызущий, растущий с каждым шагом, который она делала.
Шиа замедлила свой бег и подняла лицо к звездам. Все было так красиво. Ветер приносил запахи, даже целые истории. Выводок лисы в норе, два оленя поблизости, кролик в кустах. Она резко остановилась возле небольшого ручейка. Ей нужен план. Убегать, словно дикое животное, — это не выход. Ее руки обхватили ствол дерева, чувствуя кончиками пальцев, каждую выпуклость, слыша бег сока, который напоминал бег крови, само средоточие жизни дерева. Она чувствовала каждое насекомое, которое было там, делая дерево своим домом.
Шиа опустилась на землю, на нее нахлынула вина. Она оставила его одного, незащищенного. И не накормила его. Ее лоб опустился на открытые руки. Это все напоминало сумасшествие. Очень запущенное. Голод выл в ней, словно кровавый монстр, и она слышала биение пульса животных в лесу.
«Вампир».
Существовало ли такое существо? А она была им? Жак брал ее кровь так легко, словно имел опыт. Она знала, то было у него внутри, он был то совершенно холоден, то беспощаден, с бушующей ядовитой яростью внутри. Это никогда не отражалось у него на лице и в манере разговора с ней, но продолжало кипеть там, внутри. Шиа подняла камень и бросила его в бурлящий поток.
