Город демонов - Мид Ричел (Райчел) (первая книга .TXT) 📗

— О Боже. Не верится, что это происходит на самом деле.

— Конечно, на самом деле. — Мне было нечем дышать. — Иди ко мне…

— Нет. — Он покачал головой. — Я не могу.

— Но ты начал…

— Знаю. Знаю, — простонал он, застегивая джинсы. — Ты застигла меня врасплох.

— Ты меня хотел, — сказала я с досадой. — И сейчас хочешь.

Я тоже встала, сбросила с себя джинсы, а затем и трусики. Теперь я стояла перед ним нагая, глядя на него с вызовом.

— Попробуй сказать, что ты меня не хочешь! Не хочешь заняться со мной любовью!

Серьезные карие глаза обежали меня всю, оценили восхитительные изгибы и гладкую кожу. Желание было написано на его лице, но злой огонек в глубине глаз свидетельствовал, что он пытается перебороть плотскую страсть. Плоть бодрилась, но дух был слаб — в данном случае дух был слишком силен.

— Извини, — сказал Сет, хватая футболку. — Ты красива. Ты очень красива. И выходить с тобой по вечерам очень весело. В тебе что-то есть — почти как… ладно. — Он гнал мысль прочь, хотя я, кажется, поняла, что он хотел сказать. — Но я не могу. Не могу это сделать. Извини. Мне не следовало приходить.

— Но… — Моя нижняя губа задрожала. Я пыталась изобразить замешательство, оставаясь при этом сексуальной и соблазнительной. — Она не узнает! И не сможет дать тебе того, что ты хочешь!

— Я хочу ее. Хочу быть с ней.

— Ты ее не теряешь, — не сдавалась я. — Сегодня ты можешь быть со мной. Потом вернешься к ней, она и не узнает. Вероятно, она и возражать-то не стала бы.

— Но я буду знать, — сказал он. Натянул футболку, расправил. — Вот в чем беда.

— Я не… не понимаю. Вас ничего не связывает…

— Я ее люблю, — ответил он мне, направляясь к двери. — Как еще объяснить? Прости.

Он повернулся, чтобы идти. Дверь открылась, затем закрылась.

Я стояла посреди гостиной, обнаженная, уставившись туда, где он только что стоял. Возле меня материализовался Кертис.

— Ну-ну, — сказал он, проследив направление моего взгляда — к двери.

— Я была достаточно убедительна? — поинтересовалась я. Одним из условий было, что я не должна играть вполсилы, пытаясь его соблазнить.

— Очень, — кисло признался он. — Настолько, что я начал подозревать, что ты вообще забыла, что это игра.

Я перевела взгляд на демона. Мгновенно вернула на место одежду и облик Джорджины.

— Но он сделал это! Проявил стойкость и верность принципам.

Кертис улыбнулся:

— Ты разочарована?

Я вспомнила, на один краткий миг, каково это было — чувствовать, что Сет принадлежит мне, принадлежит всем телом. Неужели у меня действительно была такая возможность — заняться с ним любовью? Мучительное, горестное воспоминание. Но конечно, если бы он уступил… это не были бы мы с Сетом. Просто он… и иллюзия. Не так мне бы хотелось его любить.

— Немного, — согласилась я. — Но не так чтобы. — Вздохнула. — Было глупо с моей стороны устраивать ему проверку. Я никогда в нем не сомневалась… правда нет. Не знаю, что на меня нашло.

— Люди творят немало глупостей ради любви, — сказал он мне. То же самое говорила я Старле. — А самые большие глупости они делают из ревности.

— Ты что, психиатр?

— Просто наблюдаю человеческую природу.

Я опять вздохнула:

— Сегодня я упустила шанс всей моей жизни. Он бросил на меня пронзительный взгляд, и я и заметила, что он вдруг страшно оживился.

— Может, и нет.

Я уставилась на него:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я же говорил, что всегда выполняю обещанное. — Он с тяжелым вздохом воздел руки. — Готова заглянуть?

Глава 12

Я отпрянула. Решимость внезапно покинула меня. Это пари, затеянное из любопытства, желания узнать, убил ли Кертис Энтони или нет, внезапно почти потеряло для меня интерес. Я доказала, что он ошибался насчет Сета. Но какое это имело значение по сравнению с тем, как глупо было с моей стороны заблуждаться насчет любимого?

Кертис сделал страшные глаза:

— Что такое? Струсила? После всего, через что тебе пришлось пройти? — Он покачал головой, явно забавляясь. — Да что с тобой? Не принимаешь выигрыш?

— Не знаю. Я просто… Мне не следовало этого делать.

— Своевременное раскаяние, — вздохнул он. Кертис напустил на себя небрежный и глуповатый вид, но я-то знала, как пугает его мысль о том, что я загляну ему внутрь. — После того как я готовился всю ночь? — Он демонстративно воззрился на часы. — Ну, решай побыстрее, потому что я не хочу пропустить главное событие.

Моя злость разгорелась с новой силой, когда мне напомнили о злосчастной и, возможно, незаслуженной участи бедняг Старлы и Клайда.

— Хорошо. Давай это сделаем.

Он попытался улыбнуться — этой своей наглой улыбочкой, — но я видела пот на его шее и даже на волосах. Огромные зрачки. Боже, да он боится. Очень боится. Может быть, мне тоже следует испугаться? Закрыв глаза, Кертис протянул руку. Я схватила ее и…

Меня втянуло внутрь.

Место, где я оказалась, было залито белым светом, слепящим, ошеломительным. Пространство было чем-то заполнено, но я не могла различить чем. Я была похожа на слепого, который смотрит на красный цвет. Я не могла понять, какое из чувств меня подводит, потому что такого органа чувств у меня просто не было. Вспышка — и сюрреалистический момент исчез. Я стояла на знакомой территории, где могла видеть и слышать.

Я была на поле битвы, ночью, жидкая грязь и мертвые тела под светом полной луны и усеянного звездами неба, которое еще не ведало огней больших городов. Кое-где, на краю поля, еще продолжались стычки. Были слышны стоны умирающих. Я с отвращением огляделась.

Потом был город, древний город, которого я не узнавала, город, который существовал за много веков до моей смертной жизни. Передо мной разворачивались картины городской жизни. Я видела, как правящий городом тиран издевался над своими подданными, наказывал за труд, отбирал еду и жизнь, когда заблагорассудится. Но, в конце концов, какая разница, если потом явилась армия кочевников и уничтожила город, убивая, насилуя и обращая в рабство его жителей?

Сцены, одна ужаснее другой, проходили перед глазами, как при ускоренной перемотке. Живые картины, отражающие общеизвестные исторические факты. Человечество страдало, а я смотрела на его страдания глазами Кертиса, ощущала его боль и отчаяние, пока наконец чаша его терпения не переполнилась. Тогда белый экран вернулся на место — его белизна ничего не значила для меня, но значила все для него. Он разорвал его пополам, словно рвал на части себя самого. И света больше не было. Только чернота и зияющая дыра в его душе.

Затем передо мной начали разворачиваться события его демонской жизни. Я видела, как Кертис совершает злодейство за злодейством — куда страшнее, чем те, из-за которых он порвал с Богом, и все потому, что теперь ему было все равно. Я чувствовала боль, пустоту, апатию. События чередовались, спрессованные в секунды, сокращенная версия жизни, не ведающей понятия времени.

Я видела его с Энтони, наблюдала пытки, о которых говорилось в зале суда. Впереди уже маячило настоящее, и я чувствовала, как гнев Кертиса на бывшего подчиненного постепенно остывает — и видела его безмерное удивление, когда его привлекли к суду. Я чувствовала его страх и отчаяние. Видела, как он старается подкупить жюри, чтобы обеспечить себе оправдательное решение. Вместе с ним испытала облегчение, когда кара обрушилась на Старлу и Клайда.

И вдруг все закончилось. Мы стояли друг напротив друга в шикарной квартире возле пляжа.

Кертис не убивал Энтони. Он говорил правду.

Я прервала контакт, дрожа от того, что увидела. Я поняла, почему к подобной процедуре прибегают столь редко, даже если нужно узнать правду. Само по себе достаточное испытание — жить с грузом своей собственной, а в моем случае позаимствованной, души. Но испытать эмоции и грехи другого — это уж слишком. Эффект получился тем более ошеломительный, потому что я была бессмертной низшего порядка, а заглядывала в душу куда более могущественного демона.