Легенда - Гайя Антонин (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Это потом мне рассказали, что у Симона "глаз" на перспективных девушек, назвали несколько имен, которые он открыл. Я была поражена - это были маститые модели, но тогда лишь вежливо улыбнулась его шутке.
Сказать, что я была рада - значит, ничего не сказать. Еще несколько недель назад все, что я имела за плечами - второе место на конкурсе красоты "Мисс Киев", муторные прогулки "по языку" на показах отечественных дизайнеров, съемка в рекламе (в основном, в купальнике-бикини), несколько фотосессий для глянцевых журналов и обложка в не самом модном украинском женском журнале. Помню, мое личико на обложке: волосы русые - напробор, синие глаза под веерами ресниц и кроткость во взгляде - русская красавица, ни дать, ни взять, а точнее, украинская. И под моим личиком-иконой национальной женской красоты крупными буквами "Неудобная проблема. Все, что вы стеснялись спросить о запоре". Словом, не самый впечатляющий послужной список.
Я училась в педагогическом институте на кафедре реабилитации. Работала в частной школе преподавателем валеологии и биологии. Периодически заменяла препода физкультуры. Подрабатывала вот моделью. Бог дал мне хороший рост, чудесную кожу, глянцевые темно-русые волосы и синие глаза. А, может, не Бог, а от папы это все, но папу я не видала. Мама, Царствие ей небесное, подарила свои отъявленно правильные черты лица и очень стройные ноги. А каратэ и танец живота наградили пластичностью, грациозностью и гармоничной фигурой. Грех мне было всем этим не воспользоваться. Да, не стану врать - поначалу было тяжеловато. И грязи всякой насмотреться успела, хорошо лишь, что меня она никогда напрямую не касалась. Но я была с восьми лет сиротой практически, а в тринадцать стала ею фактически. Мама любила мужчин и выпивку. Меня она, правда, тоже любила. Но рано свело ее в могилу, я прожила два адских года под крышей дома своего родного дяди, после, не выдержав, на год попросилась в интернат. Жена дяди и их трое детей меня, выражаясь корректно, просто затрахали. Так что, как видите, мне было не привыкать, и я сумела адаптироваться в непростом мире моды. Сейчас мне почти 22 года... было, за спиной - диплом бакалавра и почти что защищенный диплом магистра, но... я не успела. Не успела.
В тот вечер, после беседы с Симоном Бланшаром, я на крыльях понеслась в гостиницу.
Со мной в номере жила румынская манекенщица Неля, да и по всему этажу были рассеяны девочки из разных стран, которых судьба, как и меня, привела на Неделю высокой моды в Милан. Я не смогла сдержаться и рассказала Неле и еще нескольким девчонкам о том, что мне сказал Симон. Реакция моих товарок была разной - от сомнения в правдивости слов Симона ("Пф, милая, по-моему, он эксплуатирует кратчайший путь к трусам манекенщицы", - заявила мне развеселая Инночка, коллега из Москвы), от явной зависти (Ванесса из Чехии ушла, хлопнув дверью), до разумного скепсиса ("Вот как контракты на руках будут, так и будешь радоваться", - резонно заметила Неля) и бурного восторга ("Это просто история Золушки! Понимаете, девочки? У нас всех все получится!" - пищала итальянка Анна-Моника. Правда, она была под крэком).
Пока мы сидели и болтали так, пока я в сотый раз на максимально доступном английском поясняла девочкам все детали нашего с Симоном разговора, позвонила моя агентша из киевской модельной агенции. Она сказала, что только что пришло письмо факсом из агентства "Quereller", что запросили мои данные, что все были в шоке... После позвонили из "Quereller". Попросили в кратчайшие сроки решить дела на родине и быть в Милане через две недели - намечались съемки, на которые я уже заявлена... После этого счастье мое достигло апогея. Девочки решили, что в такой вечер нельзя сидеть дома. Пока мы подправляли макияж, оставшийся от дневного показа, решали, что надеть и что обуть, в номер мне принесли корзину с цветами и двумя бутылками очень дорогого шампанского. Открытка от Симона гласила: "Я знаю, что тебе еще не выплатили деньги за работу, поэтому вот это шампанское, чтоб праздновать, а вот эти деньги - для тех же целей. Начинай чувствовать себя принцессой, и совсем скоро мы сделаем из тебя королеву". В конверте лежали деньги в сумме, достаточной, чтоб я могла напоить вусмерть в самом мажорном клубе Милана всех моих четырех подруг (Ванесса решила, что пойдет с нами, хоть и считает, что мне все совершенно незаслуженно досталось) и после этого вернуться домой на лимузине с продажными мальчиками.
Все это напоминало сказку. Я не могу сказать, что все те вещи, которые я видела, все то, что мне довелось пережить, не наложили на меня свой серый отпечаток, нет. Но тогда моя радость была чиста, как слеза ребенка. Я верила... нет, я знала, что все это - заслуженно, потому что нельзя с самого детства мыкаться, как я, по углам да по халупам очередных маминых "мужей", ведь своего дома у нас не было, терпеть попойки, скандалы, драки, порой побои, зачастую оскорбления, стыд за нее, за маму... Я очень долго винила ее в том, что выросла задерганной, униженной, плохо образованной, дурно воспитанной... пока не поняла, что за все в своей жизни теперь ответственна лишь я сама. Я оставила своих демонов сидеть там - по углам и халупам, а сама пошла вперед, в прекрасный и яростный мир...
Я знала, что мой непрестанный труд, зачастую труд очень и очень тяжелый, что моя борьба за выживание, в которой я никогда не опускалась низко и не преступала законов Божьих и человеческих, принесут свои плоды. Я верила в Бога. Я всегда старалась помочь другим, хотя мне никогда никто не помогал. Я переламывала себя. Я отучила себя от зависти к тем более везучим сверстницам, которых папочки и мамочки подвозили утром на занятия в университет на "Бентли" и "Маздах", которые щебетали на английском как птички, потому что мамы и папы пеклись о будущем своих девочек. Они носили дорогую одежду, беспечно и весело смеялись, любимые, холеные, охраняемые и кому-то очень-очень нужные... Они могли доводить меня до слез - я не о своих одногруппницах, нет, а о сверстницах вообще, потому что они чувствовали: я - слабачка, я - унижена, я позволю себя обидеть и довести до слез... Но я научилась быть другой. Или нет, не так. Думаю, что научилась.
И вот за все за это, думала я, в такси рассекая улицы Милана, Бог все-таки дал мне этот шанс. Если бы некогда моя фотография не попала случайно в руки воговского кастингера, мое лицо с той самой злосчастной обложки того самого злосчастного журнала - то не было бы сейчас этих ночных улиц, этого прекрасного, сверкающего огнями города, этого пьянящего чувства победы, этой эйфорической радости, переполнявшей меня.
Мы с девочками прямо по дороге распили обе бутылки шампанского, возбужденно рассуждая о том, какие лица будут у всех мужиков в том клубе, который мы почтим своим звездным присутствием. Таксист поставил нам музыку, все пытался с нами болтать, под конец не взял с нас денег в обмен на поцелуй. Анна-Моника не долго думала, поэтому мы, еще более радостные и окрыленные, ворвались в клуб "Касабланка". Анна-Моника, как местная, взяла судьбу наших развлечений в свои руки. Место было жутко пафосное, с таким же контингентом, рассеянным по площадкам, подиумам и столикам заведения. Мы с девочками намеренно постояли несколько минут на возвышении перед спуском на танц-площадку, чтобы нас все хорошо разглядели.
В тот вечер на той дискотеке нас просто замучили вниманием. Девочки клялись, что к ним здесь в прошлый раз клеились какие-то знаменитые футболисты из "Милана", правда, их имен я не запомнила. В итоге Анна-Моника, позвонив кому-то, сообщила, что сегодня у известного дизайнера Милены делла Ричча тусовка по поводу успешного показа ее новой коллекции. Анна намекнула, что с ней в одной компании новая фаворитка Бланшара, поэтому мы с радостью приняли приглашение Милены появиться на ее гулянке.
Было десять часов вечера, когда мы появились там. Вечеринка была в разгаре. Несколько человек вокруг, явно из модной тусовки Милана, уже веселились с очень знакомым мне выражением отрешенного блаженства, граничащего с идиотизмом, на лицах. У Анны-Моники часто после принятия дозы кокаина такое выражение бывает. Да и многие девочки, мои коллеги, держатся за счет наркоты. Я не могу. Век модели недолог, и мне хочется после выхода на пенсию лет в тридцать все еще нормально выглядеть и хоть как-то соображать. Поэтому я взяла бокал мартини с подноса учтивого длинноволосого официанта, мило поблагодарила его. Стоящая рядом Неля провела молодого человека взглядом.
