Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko" (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Несколько раз за зиму она отбирала у стаи волков, обитавших в этом лесу, остатки убитых ими животных. Делать это её заставлял голод, полноценно охотится, она не могла, а в этом деле скорость ей была не нужна. Дождавшись, когда вожак и самые сильные волки насытятся и уйдут отдыхать, Бёрк нападала на молодняк и уносила с собой скромные объедки. Но основным её блюдом, все-таки были мыши.
Живя со Сфеном, они часто ловили и ели крыс, орк ловко плел силки и умно расставлял их в нужных местах. Долгий плен сделали его всеядным, и совсем уничтожил его брезгливость. Он и Бёрк обучил этому занятию, обжаренный до хруста крысиный хвост, был в детстве её любимым лакомством. Сидя за пазухой у отца, во время долгих переходов орочъего табора от пастбища к пастбищу, она с аппетитом хрустела обычным для всех орчат лакомством. К сожалению, в лесу крыс не было, но в изобилии водились мыши. Они перебегали между земляных нор по туннелям в снегу, а может, собирали семена растений. Бёрк замирала и сидела тихо, не шевелясь, а когда грызуны выходили под снег, прыгала сверху, обрушивая их туннели. В человека она перекидывалась на очень короткое время, когда нужно было залезть в дупло или слезть на землю, ну еще когда находила на ветках сухие ягоды, волчица не могла их есть.
Зимой она иногда бродила вдоль реки — разведывала остановку. Дважды она натыкалась на гоблинов- одиночек. Они приплывали на Белый берег, видимо, спасаясь от врагов, оба были сильно ранены. Один, с трудом выбравшись на берег не замерзавшей реки, прополз по снегу всего несколько десятков шагов и умер, второго Бёрк выследила и с удовольствием убила. Она сняла с их тел все для себя нужное, а останки столкнула обратно в воду. Так Берк стала гордым обладателем двух клинков. Один маленький, скорее нож, чем кинжал, второй короткий меч, служивший раньше, видимо, гному. В заплечной сумке гоблина нашлось огниво, немного сухарей и мешочек с сушеным мясом. Меховая накидка гоблина была высушена и стала для Бёрк одеялом.
Длинными, зимними ночами волчицу мучили воспоминания, душу рвала боль огромной, невосполнимой потери. Она все еще любила Гелиодора и совсем не считала себя брошенной или преданной. Благодаря заверениям Сфеноса, Бёрк была уверена, что он рано или поздно вернулся бы к ней. Ясными, лунными ночами, смотря на желтый диск висящий в небе, через круглое отверстие своего странного домика, волчица грустно завывала. Звук был похож на вой обычного волка, но на самом деле Бёрк пела песню. Свою, особенную, в которой жаловалась на свою судьбу королеве ночи, единственной кто видел и слышал её в тот момент. Эта зима показалась ей бесконечной долгой, ужасно холодной и безумно одинокой. Неожиданно для себя самой она дожила до весны. Как только морозы отступили, и сошел снег, она отправилась дальше, с надеждой, что наверняка встретит «своих».
Однажды выйдя из леса, она впервые увидела человеческое поселение. За все свою сознательную жизнь Бёрк никогда не покидала гномий хутор и о жизни других народов, зала только из своей книги сказок и рассказов постояльцев гостиницы. Ей было известно что Белый берег населен народом «люди», Сфенос отзывался о них как о бледных, тощих подобиях гномов, но в отличии от них, те создания были достаточно злобными. Воображение рисовало ей белых личинок (вроде личинок короеда), неуклюже передвигающихся на двух ногах. Полная предубеждений, волчица не стала открыто подходить к деревне, а медленно прокралась по густому подлеску к ближнему дому и стала наблюдать.
Из крайнего двора вышла тепло закутанная фигура, это была дряхлая старушка, сгорбленная грузом прожитых лет. Все что смогла рассмотреть Бёрк со своего наблюдательного пункта, это лишь часть сморщенного лица, видневшаяся из-под низко надвинутого платка. За собой бабушка вела козу, привязанную на веревку. Бёрк сразу поняла что это коза, у Татимира были козы, только они были рогатые и много меньше этой. Коз Бёрк не любила, уж больно вредный был у тех характер. Зато козье молоко девушка просто обожала.
Покорно шедшая на веревке зверюшка, была темно-коричневой масти, без рог но с жирными холеными боками. У неё были большие добрые глаза и длинные висячие ушки, на тон темнее всей шкуры, с белыми, закругленными кончиками. А еще присутствовало многообещающее, объемное вымя, сейчас пустое после утренней дойки. Бабушка вывела козочку за изгородь и вбила в землю железный кол, к которому был привязан козий поводок. Оставив скотину объедать молодые листочки с низкого кустарника, старушка удалилась.
Животное для Бёрк стало настоящим подарком небес, ведь это был не только нескончаемый источник молока, но и идеальное средство передвижения. Сейчас после дневных переходов рана девушки сильно болела и снова кровоточила. Оборотень мог до смерти напугать несмышленую козу, а уж везти его на себе, она бы точно (по мнению Бёрк) не согласилась. И девушка пошла на преступление. Перекинувшись человеком, она перелезла через покосившийся забор и стащила одежду, которая сушилась на веревке. Она взяла не все, а только самое необходимое: шерстяную юбку, Большой толстый платок, белую льняную рубаху и теплый, проштопанный кожушок, который бабушка повесила просушиться, перед тем как сложить на лето в сундук. Вернувшись в безопасные заросли, она быстренько одела, еще влажные после стирки, обновы. На ноги Бёрк натянула большие, толстые варежки взятые там же. На спину ничего не подозревающей козе, она туго примотала платок взамен седла. Лихо вскочив на животину как на коня, Бёрк стала понукать её пятками. Обалдевшее, от такого резкого поворота судьбы животное, послушно потрусило в лес.
Теперь жизнь девушки стала намного легче, она уже не голодала и продвигалась вперед, по намеченному курсу, уже гораздо быстрее. Ехала Берк, далеко не удаляясь от края леса, откуда можно было видеть, чаще теперь попадавшиеся, поселения людей. К ним она старалась больше не приближаться, правда несколько раз, по ночам, она пробиралась волком в курятники за свежим мясом, но днем лишь издали изучала тянувшиеся от них запахи.
Успев хорошенько обдумать за длинную зиму последние слова Сфеноса, Бёрк решила что «твои» это община орков, из которой её родители были родом. И изучая запах очередной деревни, она искала орочий след. Убедившись, что зеленых великанов в ней нет, она шла дальше.
11 глава. Тролль
Сегодня девушка проснулась на рассвете. Свой день она начала с того что быстро и уже привычно, подоила козу, потом они обе позавтракали, коза молодой травкой, Бёрк молоком и сразу продолжили своё путешествие. К обеду они свернули дальше в лесную чащу, для того чтобы там остановится на обеденный отдых. Очень чуткий, теперь, слух Бёрк привлек, звон метала и тревожные крики, так не вписывающиеся в спокойную лесную жизнь. Подгоняя пятками своего «скакуна» Бёрк поехала в сторону шума.
Через самую чашу леса, проходила узкая, но хорошо накатанная дорога, на которой открывалась ужасная картина. Там, плотно, друг за другом, стояло две, крытые матерчатыми пологами, повозки. По бокам дороги в этом месте, рос густой, колючий кустарник, превращая узкий проезд в подобие тоннеля. В нем и был зажат маленький обоз. Лошадь в первой повозке была мертва и своим, еще впряженным в телегу телом, она перегородила проезд второй. Лошадь в другой повозке нервно била копытом и отчаянно ржала, она то и дело вставала на дыбы от страха. Её испугал звук борьбы и запах крови, бедное животное пыталась сдать назад, но повозка без управления возницы вывернулась колесами в сторону и уперлась в кусты, окончательно застопорив движение.
Нападавшие отлично все рассчитали, выбрав этот участок дороги. Напав из укрытия, убив возницу и лошадь в первой телеге, они отрезали путникам дорогу вперед, а сами все вместе напали сзади. Это были три гоблина, довольно потрепанного и плачевного вида, скорее всего дезертиры, скрывшиеся на этом берегу от войны, в попытке сохранить свои жизни. Возницей во второй повозке оказался тролль и сейчас он отчаянно защищался, но силы явно были не равны. Он стоял спиной к телеге, с которой сумел удачно спрыгнуть и вовремя прикрыл свой тыл, это его пока спасало. Но тролль уже устал, атаки, сыпавшиеся сразу со всех сторон, его быстро измотали и вот-вот он должен был рухнуть на землю под ударами мечей.
