Несчастье вам в помощь (СИ) - Яблоня Дикая (читать книги без .txt) 📗
В чем она была теперь абсолютно уверена, так это в том, что мальчишка залез в ее дом не случайно. Ей даже не нужно было для этого видеть монограмму на платке, хотя она ее видела.
Упыреныш прижал платочек к порезу и держал, пока тот не пропитался кровью полностью. Затолкал окровавленную тряпицу в карман, высунул язык и облизал Анину руку. Нечеловечески длинный, мертвенно-серый язык прошелся по ее коже, и от пореза не осталось следа.
— Ммм… — сладенько! — причмокнул мальчишка. — Я к те через п'сят лет вернусь!
— Я уже буду старая, — пробормотала Аня, почти теряя сознание.
— Так и я не жаницца приду! — хохотнул упыреныш, сцапал шапку и одним прыжком оказался на форточке. Сиганул оттуда на тополь и пропал в темноте зимней ночи.
Ветер хлопнул форточкой, едва не разбив стекло. Этот звук привел ее в чувство.
Связных мыслей было немного:
"Маленький мертвец только что подарил мне жизнь."
"Надо бежать отсюда!!!"
Аня заметалась по квартире, одновременно переодеваясь и собирая вещи. Она была абсолютно уверена: обнаружив подлог, Верлиока непременно сорвет злость на ее жилище. Меркантильная человеческая натура не желала с этим смирится. В сумку и чемодан на колесах летели книги и диски вперемешку с одеждой. Она вышвыривала вещи обратно, заменяя другими, прекрасно понимая, что все не утащишь. После нескольких минут сдалась и махнула рукой. Закинула на плечи рюкзак с ноутбуком. Снова пронеслась по дому, выкручивая и выключая все, что могла вспомнить, заперла дверь и побежала в зимнюю темноту, бездумно, без цели — лишь бы подальше от дома.
Аня дважды упала по дороге, прежде чем поняла, что ноги сами принесли ее к метро.
— Нет! — заскрипела она зубами. — Не вы! Прости меня, Лихо. Люди на вашей войне бесполезны!
Она начала замерзать. Как ни странно, холод помог ей собраться с мыслями.
"Надо убраться из города. Может, в глухой провинции найду специалиста по нечисти. Деньги пока есть. Главное — не втягивать те…"
И тут ожил телефон в кармане.
— Привет, солнышко! Прости, если разбудила. Просто скажи: ты в порядке? — без сомнения, это был голос тетушки. И номер тетушки. И ее неизменная забота, лишь самую малость напрягающая взрослую Аню.
Ничего подозрительного, если забыть, что на часах — четыре-двадцать утра.
— Гм-м… — Аня тянула время, лихорадочно соображая. "Да! Вот оно." — Напомни, пожалуйста, тебе плюшевого Ктулху кто подарил — восьмой "Б" или десятый "Б"?
— Ань, ты чего? Какой бэ? Ты прекрасно знаешь, что мне его подарил второй отряд в лагере "Адмиралтеец", мы вместе там были. Что с тобой?! Я же не просто так звоню — чувствую: что-то не так! Выкладывай сейчас же! Нет, погоди, ты что — на улице? Это троллейбус мимо поехал? Что случилось?!
— Эээ… мыши, — ляпнула Аня. Идеи закончились сразу после Ктулху, к тому же разболелась голова. "А что… Это мысль!" — У нас в доме травят мышей. Ультразвуком.
— Мышей, — растерянно повторила тетушка.
— Так ведь хрущоба…
— Ультразвуком.
— Так ведь проверенный способ. Но голова от него болит — сил нет.
— Сейчас?!
— Так ведь Россия. Самая непредсказуемая страна в мире, тебе ли не знать, как учителю.
— Ну-ка, марш в мою квартиру! — рявкнула тетушка. Аня вздохнула с облегчением и подчинилась.
"У тетушки есть защита. Хорошая, надежная, ее не смести и не смыть, я об этом позаботилась. Верлиока бы меня в такое место не послала. Высплюсь, а завтра уже побегу. Можно для начала в Сибирь, а там…"
_________________________
[1] На Лиговском проспекте в Петербурге XIX — начала XX века было множество публичных домов.
2.04. В путь-дорогу с доктором
— Побила рекорд Бильбо Бэггинса! — мрачно резюмировала Аня, разглядывая содержимое сумки.
Некоторое оправдание глупости было: не каждую ночь к ней вваливались кровососы-умертвия с предложением переехать. Увы, утешало это не слишком. Она ухитрилась забыть не только носовые платки, но почти всю косметику, большую часть туалетных принадлежностей и зонт.
Зато вместе с ворохом белья выпал нож для фруктов, а ниже нашлась пачка соли.
Что ж, хотя бы деньги и документы оказались на месте.
— Возьму щетку у тетушки, — вздохнула Аня. — И полотенце. И… м-да, тут, по ходу, придется полванной одолжить… Господи, какой фигней я страдаю!
Она невольно покосилась на правую руку. Вся кисть, от пальцев до запястья, была изумрудного цвета: еще накануне, перед тем, как бежать, Аня вывернула на руку пузырек зеленки. Сделала она это для очистки совести — на коже не было и следа пореза. Где он был, так это в мозгу — засел липким ужасом и напоминал о себе каждую вторую секунду. Невыносимо тянуло бросить все, начхать на злые силы и ехать в ближайшую "Инвитро": проверяться на ВИЧ, гепатит, чуму и холеру.
Желание срочно сдать кровь не плавно привело ее к другому: хотелось есть. Да и поспать толком не удалось: ворвавшись в квартиру, Аня лихорадочно проверила защиту, схватила дезодорант, зажигалку и уселась в прихожей с лайтсейбером наизготовку. Так и сидела до утра. Дремала вполглаза, подскакивая каждый раз, когда пальцы разжимались, и вещи с грохотом падали.
Стиснув гудящую голову руками, Аня раскачивалась на стуле и пыталась принять решение: рвануть на анализы, рвануть в тайгу, или все же заснуть. Просто упасть на диван, и пусть приходят все демоны ада. Лишь бы не разбудили.
Часы с кукушкой чуть хрипловато напомнили: она уже час, как должна быть на работе. Аня вздохнула и помотала головой: "Я туда не вернусь — какой смысл? Просить помощи? Так ведь сама все испортила… Снова!"
Помучившись еще с минуту, она выбрала четвертый из трех вариантов: рвануть в ванную. Хорошенько умыться горячей водой и проснуться.
Законы физики и подлости гласят: если человек погрузит тело в ванну с водой, она выплеснется на коврик, а потом зазвонит телефон.
Аня предпочитала душ. Едва она открыла кран, кто-то зазвонил в дверь.
"Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах? Заюзано до банальности!" — думала Аня, глядя в глазок. — "Лучше уж: расскажи обо всех-всех-всех планах — получи от бога сюрприз!"
Вспомнив инструкцию по различению глюков среди реальности, она потыкала пальцем в глаз. Видимость в дверном глазке сделалась еще хуже. Если прежде на полутемной площадке был некто в пуховике, теперь — спасибо воображению — там зловеще маячил назгул без лошади. Или Смерть без косы. Или…
— Открывай, дурочка! — рявкнула Смерть-без-косы голосом доктора Коноваловой. — Я тебя чую. И слышу, как ты сопишь за дверью!
Командный голос почти сработал: Аня открыла рот, чтобы ответить, но успела зажать его руками. Так и замерла у двери, едва дыша, лихорадочно прикидывая, что же сказать: "Убирайтесь вон!", "Докажите, что вы — это вы" или "Ошиблись квартирой". Секунды складывались в минуты, особа на площадке явно теряла терпение: она позвонила еще раз, и постучала, а после — достала мобильник. Аня припала ухом у двери.
— Нет, Лукиан, эта идиотка не открывает. Прости, но я не нанималась к ней в няньки. Выяснили, что жива, и будет. Я возвращаюсь…
Ярослава Григорьевна — если только это была она — не играла на публику, просто говорила по телефону, на последних словах уходя в сторону лифта. Аня едва успела вздохнуть с облегчением — издалека донесся сердитый оклик:
— Включи, телефон, дурочка!
Прогудел, подъехав, лифт, приглушенно громыхнули его двери, и все. Доктор Коновалова ушла.
Мобильник нашелся в куче с трусами, ножом и солью. Среди пропущенных звонков был всего один от тетушки, остальные же — с неизвестного номера.
"Может ли нечисть просочиться сквозь телефон?.." — озадачилась Аня. Тот подергивался в руках в такт звонку. Пока что из него никто не вылезал. Но ведь это только пока…
