Уж замуж невтерпеж (СИ) - Тутова Надежда "Mihoshi" (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Надо бы развести костер — все-таки ягодник не ньяр, и ночи становятся холоднее, да и огонь отпугнул бы непрошенных визитеров с хищническими замашками. Но, с одной стороны, лень, с другой — не так уж и зябко, да и привлекать никого не стоит. От тоски и тяжких раздумий в животе громко заурчало. Ну, да, я ж не ужинала, не обедала, да и на завтрак не помню что было. Порывшись в юбке-сумке, добыла два яблока. М-м, ароматные… Надеюсь, такие же сладкие и сочные. Но едва захрустела душистым яблочком, как над ухом радостно поинтересовались:
— Жуем?
Ох!.. В другое время обязательно от испуга подпрыгнула, но в данный момент было абсолютно все равно кто там. Вряд ли желающие потрапезничать мной стали бы разговаривать.
— Жуем, — вяло ответила я.
А что еще мне сказать? Нет, не жуем?..
— Э… — растерялся ночной визитер.
— Что «э»? Хочешь чего, скажи. А то ходят тут всякие, есть мешают!
Такого ответа явно не ожидали, потому как пред мои грозны очи явился… мальчишка?.. Из дома, что ли сбежал? Али с друзьями в лесу заигрался? Знаю я, у них постоянно в голове одна мысль бьется: кто храбрее, вот и выдумывают всякие несуразности, чтобы выяснить это. Так однажды Сарга и деревенские мальчишки, когда им лет по двенадцать было, всю ночь просидели в саду у деда Кикта, на диво ловкого и сильного для своих лет — запросто мог поймать шестерых и надрать им уши, всем одновременно. А Тель — младший брат, так вообще отличился: полез один и ночью в соляной склад. За такую «храбрость» ему потом крепко досталось от папа.
Пока я разглядывала ночного гостя, мальчишка успел прийти в себя и нахально поглядывал на мои запасы, сверкая глазками для пущего эффекта. Э, нет, не мальчишка это, ну, точнее мальчишка, но лесной. Младший леший — не то сын, не то внук. Точнее сказать не могу, лично же с семейством не знакома, а все рассказы маман, объясняющие родственные связи между лесными жителями, остались туманным намеком на то, что они были.
— Гуляем? — похоже, лешачонок решил ограничиваться односложными фразами, что ж поддержим разговор.
— Гуляем, — согласилась я, смачно вгрызаясь в яблоко.
— Э… — опять растерялся мальчишка.
Ну, что с ним делать? Да ничего, не моя это забота — учить уму разуму подрастающее поколение, сама еще не выросла.
— О! Плати!
— За что?
— Как за что? По лесу гуляешь? Гуляешь? А разрешения спросила? Нет. Так что плати! — расплылся в довольной улыбке лешачонок и утащил у меня яблоко.
Нахал! Нет, это становится дурной традицией: то Леший Старого Леса, то ручейник, теперь вот эта мелюзга. Разбежался!
— Платить, говоришь? Ну, малыш, путаешь ты что-то. Начнем с того, кому платить…
— Мне, — перебил лешачонок, давясь яблоком.
— Тебе? Малыш, не дорос еще. Кто позволит такому недорослю присматривать за лесом, ну, пусть перелеском, да еще и приграничным? Не всякий старый леший смотрит за тем, что так близко от людской дороги.
— А с чего взяла, что я маленький? Может, прикидываюсь? Мне вообще столько лет, что…
— Что для счета хватит и пальцев одной руки! Не выйдет, малыш, ты даже ведешь себя, как напроказивший мальчишка, сбежавший от присмотра старших.
Лешачонок обиженно зашмыгал носом.
— У тебя яблок больше нет?
— Нет.
Мы помолчали. Посмотрели друг на друга. Тихо вздохнули.
— Из дома сбежал?
— Не… — покачал головой лешачонок. — Приключений хотелось, а дома где их найти? Вот и решил побродить рядом с людьми.
— И мать не переживает?
— Чего ей переживать? Я ж вернусь потом. Да и знает она, что со мной. Сама говорила, что чувствует! — отмахнулся лешачонок.
Вообще-то, моя маман тоже нам такое часто повторяла. Надеюсь, она и в правду чувствует, что я жива, здорова и почти в порядке.
— А ты? — в свою очередь поинтересовался малец, вгрызаясь в свое яблоко и подозрительно поглядывая на мое.
— Сбежала… Но не из дома. Меня… — нет, рассказывать свою историю этому недорослю ни к чему, да и не хочется. — Меня из дома увели, хочу вернуться.
— Понятно… А я когда тебя увидел, подумал к милому на свидание сбежала, вот и решил подшутить. Кто ж знал, что ты такая вредина, совсем как тот парень на коне буйном: и туман подпускал, и листвой шурудел, а ему все нипочем. Только раз остановился, да и то коня своего упрашивала ехать куда-то, вроде как в Вузелень какую-то, — поделился лешачонок.
Парень? На коне? Я, конечно, понимаю, что тут много кто ехать мог, но…
— А он… какой из себя был?
— Кто?
— Парень, что тебя не заметил.
— Ну… высокий, ладный, сразу видно, не из простых наемников. Хотя волосы длиннющие, что у эльфа!
— А глаза?
— Чьи?
— Парня того!
— Э… не видел, мне ж нельзя показываться было, вот и… А чего это ты так пристала? Вот вредина!
Ничего себе: видит в первый раз, а уже мнение какое.
— Я не вредина, просто надоело, что все обидеть норовят! — с чего это я оправдываюсь?
— Так много? — сочувственно поинтересовался лешачонок.
— Угум… Особенно Хафела…
— О, и тебе от нее досталось? — удивился мальчишка.
— А ты то откуда ее знаешь?
— Да как не знать, она ж со своими идеями правильности и благочестия чуть не всю сосновую рощу извела. Там теперь только молодняк, да и тот сохнет на корню. Батька ругался так, что мамка нам уши закрывала. А прихвостень ее все время грибные полянки измудряется вытоптать! — в голосе лешачонка слышался искренний гнев. — И как люди такие жить могут?!
— Могут, да еще и процветают, — невесело усмехнулась я: уж кому как не мне, знать это.
— Угу, — с тяжким вздохом согласился мальчишка.
— Звать тебя как, сын лешего?
— Вирагом, а мамка Кивиражиком кличет, — смущенно пробормотал лешачонок.
Цветок… Цветочек… Все верно, для матерей дети всегда цветочки, чтобы не натворили.
— А тебя? — Вираг приготовился к насмешкам, видимо, поэтому голос звучал сердито и обиженно.
— Эредет, — облом: ничего такого в моем имени нет!
— И далеко путь держишь, Эредет? — лешачонок, поняв, что я не собираюсь смеяться над ним, воспрянул духом.
— Далеко… В Солонцы… Ты, случайно не знаешь дороги туда? — не удержалась я.
— Не… не знаю… — покачал головой Вираг, но, заметив мой потерянный вид, поспешил добавить — Может, ты сперва в Мальбург отправишься, а уж оттуда и домой дорогу найдешь?
— Мальбург? А где это?
— Да тут, поблизости, батька говорил, что днях в десяти обозного пути.
— Э… Вираг, а как это — обозного пути?
— Ну, туда часто обозы идут, за день лиг много покрывают, вот и… — смешался лешачонок, заметив мое еще более потерянное выражение лица.
— Пешком туда не скоро доберусь…
— Слушай, я расскажу тебе путь до главной дороги, по которой обозы ходят, может, повезет, и ты встретишь очередной? А?
— Все лучше, чем по лесу плутать, — согласилась я. — Давай, выкладывай.
— Значит так, пойдешь на восход, выйдешь на сосновую рощу, там тропка есть. Иди по ней до конца, только овраг один обойди, а то там, на дне кикимора шалит — батька все никак не соберется выгнать ее, к вечеру доберешься до дороги.
— Спасибо, Вираг, ты будешь хорошим лешим, — улыбнулась я, поднимаясь — пора в путь, все равно не уснуть мне сейчас.
— Да не за что, — отмахнулся лешачонок, смущаясь от похвалы.
— Вираг, я… а на восход, это куда? — в последний момент спохватилась я.
— На восход?.. Туда, — махнул рукой в нужном направлении лешачонок, подмигнул и исчез.
Храни тебя Всевышний, малыш. Спросите: с чего бы лесному жителю так стараться, помогать? Я же говорю — ребенок он еще. Взрослый леший тоже помог бы, но сначала нервы измотал, водя кругами — не из злобы, чтобы увериться в человеке, в его помыслах. Ладно, хватит стоять на месте, еще корни пущу. Хм, странно: неясный зов вел как раз в ту сторону. Но я могу и ошибаться — слишком тих и непонятен он был.
Мерный ход убаюкивает. Трава сонно кивает, потревоженная моими шагами. Несет же меня нелегкая! Переодеться бы, да не получается: остановиться негде, в каком состоянии наряд не вижу, да и укромного местечка тоже не наблюдается. А замковое платье, наверное, все уже извозилось, да и надоело оно мне. Ничего, скоро встанет солнышко, тогда и скину опостылевшее платье. Говорят, предрассветные часы — самые темные. Мне это как раз предстоит проверить. Разумней было бы остановиться и дождаться восхода, но так некстати вновь явился зов, теперь уж намного сильнее и настойчивее. Да иду я, иду.
