Во власти пламени - Чернованова Валерия М. (версия книг txt) 📗
Горожане любили своего князя. Это было видно по светлым улыбкам, которыми его встречали и провожали. Амана приветствовали почтительно, но без страха, и каждое пожелание здравствовать в его адрес находило отклик в моем сердце. Отклик в виде злости и раздражения.
— Зачем мы сюда прилетели? — спросила резко.
Аман пожал плечами:
— Просто хотел показать тебе город.
— Или показать, какой ты хороший в глазах своего народа?
Тальден чуть повернул ко мне голову:
— Я не пытаюсь тебе понравиться, Риан. Мне это ни к чему. И да, ты нрава: в этом городе много хороших людей, но я не вхожу в их число.
После такого мне еще больше захотелось влепить ему пощечину. Возможно, тогда бы лживая маска напускной скромности слетела с лица Огненного, рассыпавшись осколками.
Я уже собиралась высказать его тагровой светлости все, что о нем думаю, когда к нам подлетел мальчишка и, вместо того чтобы поклониться тальдену, дернул его за руку.
— Эррол Каррай, как хорошо, что вы успели! Скорее! Скорей!!!
Он был явно напуган. Бледный и взъерошенный, смотрел на Огненного с надеждой и нетерпением.
Аман нахмурился:
— Тахир, вы посылали за мной? — Не дожидаясь ответа, схватил меня за руку и потащил за собой, больше не обращая внимания на приветствия и улыбки жителей Чарояра, быстро следуя за срывающимся на бег мальчиком.
— Только что эссель Никса отправила к вам Ратьяна, а вы уже здесь! — взволнованно выдохнул мальчишка.
— Кто теперь? — мрачно спросил мужчина.
— Синия, — шмыгнул носом Тахир. — Ей стало плохо на уроке, и меня послали за целителем, но я встретил вас!
Мальчишка подпрыгнул от переполнявших его эмоций и все-таки припустил по улице. Нам ничего не оставалось, как последовать его примеру. К счастью, бежать оказалось недалеко: вскоре мы уперлись в широкий деревянный створ, скрывавший от любопытных взглядов большой трехэтажный дом.
Тахир принялся барабанить в ворота, при этом громко крича:
— Открывайте! Ну же! Эррол Каррай прилетел!
Ворота распахнулись почти мгновенно, пропуская нас внутрь, к спешащей навстречу женщине.
— Эррол Каррай! Хвала Ясноликой, вы здесь! — На ней было простое белое платье и плотное покрывало, какие носят служительницы в обители богини, а также воспитательницы в сиротских домах.
— Как девочка? — оставив приветствия, спросил Каррай.
— Совсем плоха, — тихо сказала женщина. — Боялись, что не дождемся вас.
— Тахир, проведи меня к Синии, а вы, эссель Никса, оставайтесь с моей… спутницей.
Тальден направился к дому, казалось разом позабыв и обо мне, и об эссель Никсе.
ГЛАВА 9
Подождав, пока Огненный и его маленький провожатый, взбежав по ступеням, исчезнут в холле, женщина повернулась ко мне, проговорив с усталой улыбкой:
— Рада знакомству, эсселин…
— Анвэри, — представилась я, и мы кивнули друг другу.
Если она и была в курсе, кем я стала или, правильней будет сказать, должна буду стать для Каррая, то виду не подала. А может, слухи о коварстве князя еще не успели достигнуть Чарояра. Но вот что странно: будь я на месте тальдена, жаждущего мести, трубила бы направо и налево, что вот эта девушка — моя рабыня.
А так нейтральное — спутница.
— Не желаете ли глоточек тьена? — предложила женщина. — Мне очень жаль, что мы заставили вас побегать.
— Все в порядке, — улыбнулась я, чувствуя, что больше не задыхаюсь и меня больше не тянет сорвать с головы покрывало, а заодно и стянуть с себя платье. — Я буду благодарна вам за глоточек тьена, эссель Никса. Но лучше — за несколько.
Женщина негромко рассмеялась, правда, радостней от этого она не стала, и поманила меня за собой. Мы вошли в дом, оказавшийся сиротским приютом. Процветающим, должна отметить. Мраморные полы, картины на стенах, большие стрельчатые окна, через которые в холл проникало много-много света. Здесь все сверкало чистотой, а в воздухе витал умопомрачительный запах сдобы.
Я сглотнула слюну, решив, что еще немного и начну облизываться на все, за что цепляется взгляд. Вон даже хотя бы на тот подсвечник.
Почувствовав, как от дразнящего сладкого аромата кружится голова, ухватилась за перила и стала не спеша подниматься наверх.
— Сейчас идут занятия, поэтому здесь так тихо, — пояснила эссель Никса, отпирая дверь в кабинет. — Мы постарались скрыть случившееся от детей, чтобы не пугать их.
Я понимающе кивнула и, украдкой бросив по сторонам взгляд, присела на краешек дивана, а эссель Никса взяла стеклянный кувшин, чтобы разлить по бокалам прохладный фруктовый напиток.
Кабинет главы приюта оказался светлым и очень уютным. Таким же как и его хозяйка — чувствовались в ней тепло и доброта, которых так недоставало морканте.
— Вы гостите у Карраев? — поинтересовалась женщина, ставя на столик передо мной бокалы и вазочку с гри-ри — мягкими ягодными конфетами, которые я обожала в детстве.
Сейчас я бы с радостью променяла их на добрую краюху хлеба и кусок жареного мяса. Но я не привередливая, конфеты тоже сгодятся. Первую съела, даже этого не заметив, и едва не заурчала от наслаждения.
— Можно и так сказать. Гощу, — ответила я, потянувшись за добавкой. И замерла с занесенной над вазочкой рукой, заметив на стене напротив, сплошь завешанной портретами детей, знакомое лицо.
— Это ведь Клер? — Я даже поднялась и подошла ближе, чтобы получше рассмотреть небольшую, в изящной раме картину. На портрете была изображена девчушка лет десяти: темноволосая, кудрявая и с такими же очаровательными ямочками на щеках, какие появлялись у воспитанницы Карраев, когда она улыбалась.
— Да, это она. — Эссель Никса встала рядом со мной. — Каррай забрали ее еще совсем крохой, ей тогда и трех не было. Этот портрет Аман подарил мне значительно позже. Эссель Элесбед очень тяжело переживала потерю дочери, и малышка Клер стала для нее настоящей отрадой. Вы, наверное, слышали о той страшной истории? Бедняжка Олеандра…
За ту страшную историю я теперь и расплачиваюсь. Вместо тагрова дядюшки.
Плечи эссель Никсы поникли, потух взгляд. Было видно, она безумно любит детей, и случившееся с Олеандрой оставило и у нее на сердце болезненный отпечаток.
Словно откликаясь на мои мысли, женщина проговорила:
— Ясноликая не подарила мне моих собственных детей, и этот приют стал для меня всем. Не знаю, что бы с ним было… что бы было со всеми нами, если бы не милость Карраев. Этот дом, — она огляделась по сторонам и снова улыбнулась, отчего мелкие морщинки собрались в уголках ее теплых карих глаз, — когда-то принадлежал семье князя. Бабушка Амана, эссель Ауста, была доброй женщиной с большим сердцем. Она подарила его мне, и беспризорники со всех окрестностей обрели крышу над головой. А когда ее не стало, заботу о нас взял на себя эррол Аман.
Вцепившись пальцами в юбку, я вернулась на диван. Вот только дифирамбов Огненному мне сейчас не хватало! Мне его хочется проклясть, а эссель Никса, добрая наивная душа, его благословляет.
Не желая слушать, какой Аман замечательный, я спросила:
— Что стало с той девочкой? Синией?
Вопрос прозвучал чересчур резко. Быстро справиться с эмоциями, думая о тальдене, не получилось.
Женщина повернулась ко мне и покачала головой.
— Вам лучше расспросить об этом князя.
Так он мне и расскажет.
— Но она ведь понравится?
Эссель Никса прижала к груди нервно подрагивающие пальцы.
— Я только на это уповаю. На милость нашей богини и силу его светлости. Он ведь уже спас жизнь двоим ребятам, хотя йотом я боялась, что спасать придется его. Эррол Аман после исцеления малышей едва на ногах держался.
Хозяйка приюта умолкла, поняв, что сболтнула лишнее, и поспешила сменить тему. Заговорила о своих воспитанниках, о том, как проходят их дни, не забыв расхвалить Чарояр и настоятельно посоветовав мне несколько мест, в которых я непременно должна побывать.
Время за разговорами с эссель Никсой летело незаметно, и ненадолго я даже забыла о своих бедах, настолько интересной собеседницей оказалась хозяйка приюта. Жаль, о беде маленькой девочки забыть не удавалось — мыслями я все время возвращалась к заболевшей малышке.
