Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3 (СИ) - Ветреная Инга (лучшие книги txt) 📗
— Может, пора менять тактику и вспомнить классику? — громко выдыхая, спросил Бессмертный.
— Прав ты, Кощеюшка, — беря в руки свой любимый пыточный инструмент — кожаную плеточку, разулыбалась баба Яга. — Хватит, Маша, баловаться с новаторством, давай по старинке, это надежней будет!
Как эти кокетки вертлявые с Бессмертным-то быстро сговорились! Одна я тут глупости предлагаю, а эти умудренные опытом вертихвостки потакают мне, чтобы не обидеть! Стало грустно!
— А лечить меня кто-нибудь будет? — закапризничала я, демонстрируя свои окровавленные пальчики.
Ко мне тут же подошла Янина, что-то прошептала, платочком шею утерла и деловито пошла к столу выбирать орудие труда. Долго ходила вокруг столов, полок и этажерок, и, наконец, остановилась на секаторе. Видимо, сегодня кровь будут пускать не только мне.
Бабульки выжидающе смотрели на бледненького, явно намекая, что ему тут не рады, и он может нас покинуть. Но Кощей на это лишь усмехнулся и взмахом руки, освободив ближайшее к себе кресло от ошейников, плеток и иного инвентаря, величественно уселся на него, давая понять, что покидать «пыточную» не собирается. Бабуськи быстро перевели взгляд на меня, мол, что делать будем? Я лишь пожала плечами.
Действительно, что мы можем с этим поделать? Злыдню скучно, его душа требует развлечений! И его можно понять, допрос, проводимый этими двумя интриганками — зрелище увлекательное! Пусть сидит, наслаждается страданиями старшего стрельца.
Глава 18
— Тихон Игнатьевич, поведай-ка нам, как ты, голубь сизокрылый, до такой жизни докатился? — первой слово взяла баба Яга.
— Почему я царевича Елисея убить хотел? — служивый выбрал тактику сарказма.
Зря, в этом искусстве бабуськам, даже помолодевшим, не было равных.
— Нет, почему ты любовь всей своей жизни, единственную женщину, которую пожелал взять в жены, мать твоих еще неродившихся детей, чуть два раза не убил? Причем первый раз был вполне успешным! Только чудо помогло Машеньке не утонуть! — Янина практически рыдала.
Информация, поданная в новом ракурсе, ошеломила мужика. Надменность, решительность и враждебность вмиг слетели со стрельца. Знай наших! А то висит тут перед нами растопыренный и бравирует героическим мученичеством. И стоило только основание для геройства разложить по полочкам, то получается, что не герой перед нами, а отморозок, не мученичество, а пшик!
— За что ж ты ее так жестоко наказать-то решил? За объятия страстные, взгляды ласковые, поцелуй жаркий? В чем она перед тобой провинилась? — подробно перечислила все мои блудливые прегрешения баба Яга.
А что нам тут скрывать? Все же свои! Скромность в наших рядах — бесполезное качество!
Тихон обреченно повис на фиксирующих его ремнях и уронил голову на грудь.
Браво! Интриганки сходу нашли слабое место стрельца, и теперь без продуху колотят по нему отбойным молотком! У Тихона нет шансов!
— Так она же с Кощеем! — отказываясь сдаваться, встрепенулся мужик, вскинув на меня взгляд, в котором бурлили боль, раскаяние, обида, нежность, обвинения.
— А что ты сделал, чтобы защитить СВОЮ слабую женщину от произвола Бессмертного? — громко и торжественно негодовала Яга, так, что под потолком «пыточной» начало гулять эхо. — Не в обиду будет сказано тебе, наш гостеприимный хозяин, — едва слышно добавила бабуська, заискивающе оглядываясь на бледненького.
Тот лишь одобрительно кивнул.
— Я ее замуж звал! — крикнул в отчаянии Тихон, и столько боли и обиды было в этом возгласе.
Я внимательно отслеживала реакцию стрельца, не выходя из образа бедной страдалицы, не обращая внимания на то, что творилось за спиной. Там, где сидел Кощей, слышался странный треск, отвлекающий мое внимание и мешающий сосредоточиться.
— Так ты ей предлагал замуж за себя выйти, поселиться, спрятавшись в глуши, и оставить собственного сына в руках злодея! — открывая Тихону глаза на его «благородство» зычно отчитывала разрумянившаяся Янина. — Кощеюшка, ты только не обижайся! — тут же поправилась девушка.
— Так я же говорил ей, что новых нарожаем, много! Столько, сколько сама захочет! — объяснял нам, как полным дурам, простые истины бравый защитник тридесятого государства.
— Ты вместе со всеми своими подчиненными четырехлетнего малыша уберечь на смог, а потом возвращать его отказался, кто ж от тебя рожать-то будет, тем более, много?! — возмущенно вскрикнула баба Яга, растолковывая Тихону его бедственное положение.
Видимо, с трудом, но для мужика стала вырисовываться полная картина, потому что он начал тихонечко ругаться себе под нос. Да так витиевато, что старушки слушали его, затаив дыхание, и даже еле слышно повторяли некоторые выражения, стараясь заучить наизусть.
— Кто приказал убить Елисея? — спросила я, решив, что уровень самобичевания у стрельца уже уперся в потолок.
— Я сам! — Тихон почти рычал.
— Врешь! — холодно констатировала баба Яга.
— Вру! — безжизненным голосом подтвердил стрелец.
— Правду расскажешь? — тихо спросила я.
— Нет! — в ответе служивого звучала обреченность.
— Почему? — добавив в интонацию слез, давила я на служивого.
— Не могу, — Тихон прятал глаза.
— Эксперты мои колдовские, а ну гляньте на него повнимательнее, — распорядилась я.
Яга с Яниной, крадучись, подошли к стрельцу и стали, поддергивая кривенькими носами, плотоядно его обнюхивать.
— А если мы не сможем Тихона допросить, то в ласход пустим? — присев рядом со мной на ярко-красный ковер, поинтересовался Елисей.
— Ты ж у нас самый лучший из царевичей! Добрый, участливый, обходительный, умный, нежный! — укоризненно напомнила я оболтусу. — Вот и не выходи из образа! А для того, чтобы решать, когда и кого в расход пускать, у нас злодей вселенского масштаба имеется.
Сзади послышался смешок, я, не отрываясь, наблюдала за работой экспертов. Обнюхав силовика с ног до головы, буквально водя носами по его коже и одежде, отчего тот вжимался в деревянный крест, бабульки сообщили неутешительную новость:
— Заклятие на нем, тоже, что и на Збаре было. Можно попытаться вскрыть и допросить быстренько, но помрет железно.
Старушки и царенок вопросительно смотрели на меня, ожидая пока я решусь и объявлю приговор.
— Если это необходимо для спасения Вани, то я готов пожертвовать своей жизнью, — обреченно проговорил Тихон, глядя мне прямо в глаза.
Ох, и неплохо ж ты меня изучил, Тихон Игнатьевич! Точно знаешь, что на душегубство я не пойду, вот и позволяешь себе окатить нас пафосом из помойного ведра! Да кто тебе сказал, что ты можешь это делать безнаказанно?!
— Ну, коли славный воин, живота своего не жалеет ради спасения моего сына, то мне остается только с честью принять его благородную жертву! — величаво приговорила я, трогательно сложив руки у себя на коленочках и ответив стрельцу взглядом, полным благодарности.
Рядом со мной торжественно засопел косенький, пытаясь царственно распрямить кривенькие плечики.
— Вот и хорошо, касатик ты наш! Не тревожься! Весть о твоем славном подвиге разойдется по всему тридесятому царству, герой ты наш незабвенный! — нежно шептали бабуськи будущему покойнику, готовясь к его умерщвлению.
Баба Яга отошла на шаг назад, встав в стороне от креста, и, подняв руки к потолку, стала подпрыгивать и хлопать над головой в ладоши. Девушка Янина при этом, демонстративно пощёлкав секатором, начала аккуратно срезать со стрелецкого мундира пуговки, неторопливо так, вкрадчиво, одну за другой. Лицо стрельца посерело, глаза от страха расширились, изо рта послышался сначала приглушенный вой, который перерос во вполне внятный крик:
— Не надо!
— Что не надо? — продолжая бесноваться, уточнила баба Яга.
Янина уже довольно успешно отрезала рукава.
— Заклинание снимать не надо! — подтвердил наши догадки служивый.
— Ты же сам хотел собой пожертвовать ради Машиного сына, — не снижая темпа в кромсании нижней рубахи, напомнила Янина.
