На страже Пустоты (СИ) - Белая Лилия (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Ева?
Она отвлеклась от чтения правил безопасности и присоединилась к нему, держа в руках перед собой шубу.
— Что это было? — вполголоса поинтересовалась Ева, поднимаясь по ступеням к турникетам.
— М-м… Семейное наследие, пожалуй, — после небольшой заминки пояснил Марк. — Чернорецкие нажили много врагов, и Семен искренне считает, что мне здесь не место.
— А ты сам как считаешь?
— Я считаю, что не стоит прислушиваться к мнению охранника относительно моей карьеры.
Ева хмыкнула, на секунду ловя уверенный, но не надменный, живой взгляд. И не поспоришь… Ей бы в свое время очень помогло такое здоровое отношение к непрошенной критике. Но увы, все приходит с опытом.
Вскоре они подошли к серебристым служебным лифтам. Дверцы одного из них разъехались в стороны, навстречу вышли несколько сотрудников. Сдержанно поздоровавшись, Марк подтолкнул девушку к опустевшей зеркальной кабине. Проводили их быстрыми, но очень любопытными взглядами. Чернорецкий нажал кнопку четвертого этажа и расслабленно привалился к поручню.
— Что значит «маг первой категории»? — Ева повернулась, внимательно рассматривая красивый четкий профиль. С таких раньше картины рисовали…
— Подслушивать нехорошо.
Если он хотел смутить Еву — не получилось. Маловато для этого детских нравоучений, она уже слишком взрослая.
— А следить за невиновным человеком — даже незаконно, — непринужденно напомнила девушка.
— Я не следил, я защищал.
— Это ты так говоришь.
— Мы можем препираться целую вечность, да? — В глубокий голос скользнула улыбка.
— Да, — девушка с удовольствием смежила веки. — Очень увлекает.
— Если вкратце… Комитет сортирует наши возможности и уровень доступа к воздействию на окружающих по категориям. Большинство магов в Комитете — это вторая и третья категории. То есть, они обучены, выше среднего по способностям и в полной мере владеют своей магией. Первая категория отличается только тем, что я имею право убивать своей магией.
— Звучит жутко.
— Я Ищейка и защищаю наши гуманистические законы. Право на убийство не делает из меня маньяка.
Ева смерила его подозрительным взглядом:
— Маньяк так и сказал бы.
— Маньяк, вероятно, вообще не говорил бы.
Лифт остановился на третьем этаже, вошли двое сотрудников, немного потеснив Еву и Марка и заставив ее на время прервать расспросы. Лифт закрылся и продолжил плавно подниматься, а когда достиг нужной площадки, маг уже привычным движением положил ей на поясницу ладонь, чтобы направить. Новые заинтригованные взгляды прожигали насквозь. Девушка поежилась, словно пыталась сбросить с себя чужое любопытство. Но по сути, это было тщетно, потому как рабочий день был в разгаре, и светлый коридор с обилием кабинетов не пустовал. И взгляды нет-нет, но скользили по колоритной паре.
— Они просто гадают, кем ты мне приходишься. Конвоирую я тебя, охраняю, или между нами что-то есть, — бархатисто пояснил Марк, не дожидаясь, пока вопрос прозвучит вслух. Впрочем, и не нужно было.
— И на кого я больше похожа?
— Кажется, мы уже установили, на кого ты с этой шубой похожа…
— Значит, на неуловимую преступницу?
— Ну-у, мы сейчас на этаже отдела по борьбе с магическими правонарушениями…
— Это подтверждение моей теории или опровержение, что неуловимая?
— А тебе как было бы приятнее?
— Если бы ты не увиливал, — выдержав паузу для большего эффекта, призналась Ева.
— Я подумаю…
— Знаешь, а я понимаю их интерес, — перевела она внимание на очередной отсвет любопытства, — на их месте я делала бы то же самое.
— Разве что на их месте…
Спросить, что означает такое подчеркивание, Ева не успела. Только смутно уловила, как далеко витают его мысли. Марк остановился у одного из кабинетов с белой дверью и золотистой табличкой «Лаборатория», постучал и приоткрыл дверь. Камилла повернулась на шум, прижимая к уху мобильник, и жестом пригласила войти.
— Я оставлю тебя здесь, мне нужно поработать, — негромко предупредил Марк, глядя в глаза своей спутнице. — Когда получишь результаты и освободишься, позвони, я заберу тебя.
— Хорошо…
Любая неизвестность волнует и выбивает из колеи, вот и Ева заходила в страшную голубую комнату со страшным названием терзаемая сомнениями. И далеко не смутными. Два голубых кресла, похожих на стоматологические в окружении компьютеров, специфический запах реактивов, обилие непонятных датчиков, явно крепящихся к телу и холодный люминесцентный свет… Все это откровенно пугало. Воображение, бережно взращиваемое на библиотечных книгах, почему-то решило в красках воспроизвести сцены из книг про инквизицию и задаться вопросом, какой инквизиция стала бы в современных реалиях. Наверное, какой-то такой. С другой стороны, связывать и бросать в воду ее, кажется, не собирались. Это немного обнадеживало.
— Проходи, садись, — почти гостеприимно приказала Камилла, отвлекаясь от разговора и указывая на ближайшее кресло.
Ева осмотрелась, повесила шубу и сумку на рожок вешалки и подчинилась. Со вздохом вытянувшись на прохладном кожзаме, она едва подавила нервный смешок. Не хватало только слов: «Я только посмотрю».
Камилла жестко попрощалась с собеседником и подошла, усаживаясь на круглый табурет возле кресла и включая компьютер.
— Мой сын рассказал тебе, как проходит процедура?
— Нет.
Камилла непримиримо дернула уголками губ. Ее подобная беспечность отпрыска не порадовала и, скорее всего, ему еще это выскажут. Но позже — профессионализм все же победил.
— Тогда я сначала объясню. Я сниму с тебя блокирующие браслеты и установлю чувствительные датчики на указательных и средних пальцах, а также на висках. Кроме того, я возьму образец твоей крови. Для картотеки, и чтобы анализ способностей был наиболее полным и точным. Закатай рукав.
Ева подтянула вверх рукав свитера, пока Камилла доставала жгут и спиртовые салфетки из ящика под компьютером. Укол она сделала гораздо легче и безболезненнее, чем от нее можно было ожидать. Затем распределила кровь по нескольким пробиркам и закрепила обещанные датчики.
— Так… — результатом их приготовлений колдунья осталась, кажется, довольна. — А теперь положи руки на подлокотники и постарайся не двигаться.
— Это долго?
Камилла улыбнулась. Наверное, впервые с момента их знакомства.
— О, ты даже не заметишь, — пообещала она и щелкнула пальцами перед носом своей подопытной, вызывая замысловатую руну.
Сон навалился тяжелой перьевой подушкой, вжимая в удобное анатомическое кресло. Сквозь пелену похожего на наркоз сна, девушка слышала мерный писк приборов.
Как и обещал, первым делом Марк зашел в морг к Андрею. В прохладном кафельном помещении тихонько играл легкий джаз, разбавляя гнетущую атмосферу. Доктор, насвистывая в такт, мыл руки в углу зала, за его письменным столом сидел молодой парень, видимо, стажер, и что-то увлеченно записывал, сверяясь с диктофоном. Идиллия.
На звук закрывающейся двери обернулись оба. Грачев улыбнулся, потянулся к белому вафельному полотенцу.
— А мы только закончили. Как чувствовал! Сразу видно — Ищейка.
— Судя по хорошему настроению, у тебя есть для меня новости, — Марк подошел ближе.
— Конечно, есть. Мои пациенты, знаешь ли, в отличие от живых не врут.
Чернорецкий блекло улыбнулся. Доктор в своем репертуаре. Его чудаковатое, но искреннее и трепетное отношение к работе восхищало темного мага. Андрей обладал очень редким качеством для людей его профессии, на которых обычно профдеформация откладывает отпечаток отстраненности и равнодушия: за каждым телом, попадавшим к нему на стальной стол, видел целую жизнь, оборвавшуюся по той или иной причине. И если причина была насильственная, а в Комитете чаще всего так и бывало, по максимуму старался вытянуть информацию из трупа. Даже оставался сверхурочно при необходимости. Многие подшучивали над привычкой патологоанатома разговаривать с мертвецами, а он искренне продолжал верить, что под его скальпелем — самое заинтересованное в поимке преступника лицо. И Марк не мог с ним не согласиться.
