Новая Неистинная Пара (СИ) - Фролова Машенька (читать книги полные .TXT) 📗
Мне вспомнились десятки, если не сотни случаев, когда оборотни насиловали своих будущих жен, и пришлось признать, что тут Алиса права.
Она замолчала, а я внимательно всмотрелся в ее профиль.
— Да, Влад, ты верно понимаешь, — криво улыбнулась красавица. — Он, моя пара, поимел меня, не спрашивая.
Я промолчал. Сказать мог бы многое, как и сделать, но в этом не было смысла. У Алисы к этому событию не было боли или страха. Было и было, а мое отношение к вопросу насилия над женщинами подданных никогда не волновало.
— Если во время секса волк ощущает полное единение, то одобряет выбор. Тогда волк и ставит метку. Что такое метка, по сути своей? Это именно активатор всех остальных ментальных «закладок», и она же не позволяет использовать того же «объекта» другим волкам. Все-таки не так много людей или волков могут стать нашими парами, и чтобы отрубить лишних и ставится метка. Ее, конечно, можно перебить другой меткой, но мало какой волк согласится стать вторым волком. Проще плюнуть, и найти новую подходящую девушку, так что таких случаев мало.
— Не сказал бы… — протянул я, делая очередной глоток из бокала.
В памяти всплыло множество историй мелких и крупных разборок из-за волчиц и обычных женщин.
— Тебе виднее, — согласилась она тут же. — В общем, когда на теле и ауре уже есть метка, просыпается настоящая связь зачарования. Секс, секс и еще раз секс. Мозги у обоих оборотней отключаются, полностью погружая сознание в «страсть». И ладно бы, если бы только это, но чем больше секса, тем «лучше» видятся пары в глазах, что мужчины, что женщины. Внешность, голос, глаза, привычки — совершенно все идеально. Причем, что особенно забавно, пока действие метки не вошло в полную силу, оборотень понимает, что пара имеет недостатки. Ты, наверное, не раз слышал: «я никогда не смотрел на блондинок», «я не имел пышек», «я не любил низеньких» и кучу подобных фразочек, когда волк явно недоумевает, почему его так тянет к той (или тому) на кого никогда бы не посмотрел. Но как только метка полностью активна — зверь уже не отдает отчет себе. Он просто любит, любит все, а недостатков у пары нет, и не было, и быть не могло.
Все это перекраивание мозгов происходит с единственной целью…
— Потомство, — проговорил я.
— Именно! — усмехнулась волчица. — Все в нас сделано для того, чтобы женщина понесла как можно раньше. После первой беременности действие магии переходит на новый уровень. Теперь метке нужно, чтобы волчат было много, и чтобы волки не расстались, поэтому при ссоре волки чувствуют огромную тягу друг к другу. Если рассмотреть все этапы действия ментальной магии, то ясно, что предки продумали все… — она замолчала. Отвернулась и снова прикурила. — Кроме предательства.
— Что?
— Пары могут злиться друг на друга, могут ругаться, могут ревновать. Все отличие волчьих пар от обычных семей, только в том, что метка сглаживает обиды. Вот, поссорились, но уже через день-два ты готова броситься на шею любимому, прибавим к этому секс, постоянную тягу быть рядом, и понятно почему наши пары — это навсегда. Это обычный сценарий, но иногда один из партнеров совершает что-то. Что-то такое, что уродует сильнее обычной ссоры и сказанных гадостей. Что-то, через что волк или волчица уже не могут переступить.
Она мельком глянула на меня.
— В моем случаи это был удар.
— Твой волк тебя ударил? — уточнил я.
— Нет, уверена, что если бы он избил меня тогда, я бы его оправдала. Простила. Обвинила себя… — девочка снова замолчала.
Было заметно, что ей стыдно вспоминать. Стыдно, даже передо мной, хотя я в свое время видел ее в обнимку с унитазом и менял постельное белье, потому что она мочилась в постель. Тогда, будущей грозе всех гей-клубов Канады было настолько плохо, как физически, так и морально, что я всерьез рассматривал вариант ее убийства. Волчицу настолько изуродовали, что даже хваленые возможности нашей природы не спасали. Пару месяцев она была на грани сумасшествия: то смеялась, то плакала, часами смотрела в одну точку, сутками могла проспать. Мочилась в кровать, не просыпаясь. У меня была возможность оставить ее. Я мог просто заплатить кому-то за уход. Мог, но от женщин она шарахалась из чувства стыда. А от мужчин впадала в ярость. Я, точнее мой зверь, моя сила Мастера, был единственным, с кем рядом девочка могла говорить внятно. Я помню ее удивленные глаза, когда она отвечала на мои вопросы, будто сама не узнавала собственный голос.
Мог уйти, но так этого и не сделал. Перевез ее в Грецию, снял нам дом и два с лишним месяца выполнял функции сиделки, врача и психолога. Были опасения, что сломленная девочка увидит во мне самца, а не только вожака, но этого, хвала Творцам, не случилось. Я так и остался для нее просто самым сильным, а значит тем, с кем безопасно и спокойно. Ну и еще, я был убежден, что стал для нее кем-то вроде подружки, близкой подружки. Однако, ее румянец, ускоренный пульс и резкие движения показывали, что она буквально переступает через себя, будто на допросе.
— Когда любишь по-настоящему, то всегда винишь во всем только себя. Потому что готов к ответственности. Потому что знаешь, что любимый ни в чем не виноват, только ты. Любовь, она такая…
Она повернулась, всмотрелась в мое лицо. Найдя в моих глазах что-то нужное, она улыбнулась.
— Ты прав! Боже, как ты прав.
Алиса чуть отвернулась и призналась:
— Он ударил при мне мою мать, когда она ругалась с ним, защищая меня.
Я приобнял ее за плечи, и только лишний раз убедился, что запах табака меня впервые не волнует. Видать, я настолько проникся к этой малышке симпатией, что даже ее вредные привычки мне кажутся нормой.
— Я любила его больше себя, — тихо, почти шепотом призналась она. — Мы были настоящей Истинной парой, той о которой сказки пишут. Он заботился обо мне, а я о нем. Рядом с ним я чувствовала себя самой красивой, самой нужной, самой желанной, самой-самой… Все изменилось, точнее начало меняться, когда я потеряла щенка.
— Ты не говорила… — удивился я.
— О таком женщинам стыдно говорить. Да, может мозгом мы и понимаем, что нашей вины в подобном нет, но вот сердцем… Винишь себя, и только себя. Беременность с самого начала была трудной, а на третьем месяце случился выкидыш. Тогда он вместо слов поддержки, напился и явился в палату пьяным в хлам. Орал, что я виновата во всем. Мы, конечно, помирились. Он стоял передо мной на коленях, Влад, плакал. — Лицо волчицы заострилось, выдавая внутренний гнев. — Я, как последняя дура поверила! Поверила, что это просто ошибка. Ну сколько таких ошибок в семейной жизни? Только после этого ссоры в нашей семье стали нормальным делом. Мы орали друг на друга чуть ли не каждый день. А закончилось все тем, что однажды мы поругались на глазах у моей матери, она вступилась — и получила по лицу. Не удержалась на стуле. Упала. Ее лицо, с разбитой губой, мне потом еще не раз снилось. Мы, разумеется, опять же помирились…
С того дня я поняла, что он меня душит. Его властность — это не стена, за которой я была под защитой, а клетка. Его сила теперь вызывала только страх и желание бежать как можно дальше. А потом пришла боль от тления метки.
В общем, Влад, суть в том, что после какого-то подобного поступка один из партнеров «запускает» процесс тления метки, то есть разрушаются ментальные блоки, а так как они плотно завязаны на процессы в теле не только человека, но и волка, приходит и боль. Читала, что еще возможна и тошнота, и рвота… Главное, что для меня было важно, это то, что тление метки плотно завязано на ненависть. Вспыхнувшая ненависть порождает отвращение, и вот тут возможны варианты. Кто-то убегает от пары, кто-то кончает с собой, кто-то пытается убить свою пару.
— От любви до ненависти… — протянул я.
— Именно! — засмеялась Алиса. — Забавно, но волки не только самые пылкие влюбленные, но и самые ярые ненавистники. После стадии отвращения приходит время измены.
— Измены? — я был поражен, про измены при тлении метки я даже не читал, хотя у меня хранились все дневники деда.
