Мертвая академия. Печать крови - Лайм Сильвия (электронная книга TXT) 📗
А что он, собственно, хотел? Проверял на предмет темной магии ее шкафы, мебель, комнату. Искал следы того, что много лет назад ошибся… А нашел лишь пустые углы, полные ночных теней. У бедняжки не было даже чемодана с вещами.
Так почему он не ушел сразу? Какого демона он сел к ней на кровать и стал наблюдать, как лунный свет освещает ее кожу в цвет жемчуга? За какой тьмой ему понадобилось касаться ее длинных худых ног, которые приковывали взгляд, почти обжигая?
Дэйн вновь ощутил жар. Такой редкий для него, привыкшего к холоду. Но сейчас в груди словно горел огонь, облизывая ребра раскаленными языками. Пламя расползалось повсюду, проникая в голову, мысли, кровь. Заставляя думать о том, о чем думать не следовало.
Он закрыл глаза, издав глухой стон. Маленькая девчонка никак не хотела покидать его головы. Мысленным взором он видел, как Лариана прикусывает свои пухлые губы, как смотрит на него завороженно, не отрываясь. И Дэйну хотелось броситься к ней, прижать к себе, раскрывая ее рот своим языком. Не позволять больше маленьким зубкам терзать то, что так хотел терзать он сам.
Он ворвался бы в этот рот, влажный, раскрытый для него. И пил бы ее неумелые поцелуи, как напиток сумеречных богов. Он бы проник ладонями в черный водопад ее волос и неистово сжал, не позволяя отстраниться ни на миг, ни на миллиметр. Ласкал бы нежную кожу, заставив запрокинуть голову. Губами ловил тяжелое дыхание, переходящее в стон.
Отец Тьмы, как она стонала…
Дэйн поднял руку, коснувшись пальцами переносицы, с силой стиснув челюсти, пытаясь выкинуть это из головы. Но все упорно оставалось внутри.
Ее тихий стон, когда он едва коснулся пальцем ее губы…
Он думал, что сделал ей больно. Но уже через секунду в ее фиалковых глазах сверкнул такой голод, что он, Дэйн, чуть не утонул в нем, забывая обо всем. Позволяя маленькой первокурснице обжечь его поцелуем. Отравить. Заколдовать…
Стало слишком горячо. Захотелось избавиться от этого ненормального жара. От напряжения, скручивающего мышцы живота в голодной спирали.
Но это было невозможно. Невозможно, Тьма ее забери! Потому что Лариана Ирис — всего лишь маленькая первокурсница, магиана проклятого ЦИАНИДа. А он — ее ректор…
Резко открыв глаза, Дэйн со всей силы ударил кулаком в стену. Его челюсти были крепко сжаты, а в серых глазах мелькнула ярость. Гнев на самого себя.
Дорогая каменная плитка ванной комнаты дала трещину. Кривые линии расползались в стороны, как лапки паука.
Дэйн не почувствовал боли. Сначала это показалось нормальным, привычным. И вроде даже позволило немного успокоиться. Но через мгновение он медленно поднял руку и посмотрел на кулак, по которому катились скупые капли алой крови.
Правый кулак.
Зрачок в серых глазах стремительно расширился, превращая взгляд некроманта в озера тьмы.
Это было ненормально. Неправильно. Плохо.
Он поднял левую руку и расположил ее рядом, сравнивая. Белый, с легким мраморным оттенком цвет кистей почти не отличался. А это могло означать только одно…
Уже через каких-то десять минут Люциан был полностью одет. Волосы скрывали щеки, а строгий дорогой костюм, приличествующий ректору императорской академии, — душу и мысли. Мысли, которые должности ректора вовсе не соответствуют.
— Даллар, ты здесь? — спросил он, напряженно вглядываясь в зеркало, на серебряной раме которого было полно запекшейся крови. И свежая багряная полоска алела сбоку.
На миг отражение мужчины подернулось черным туманом. Кровь активировала заклятие, и через секунду на другой стороне овального контура появилось сморщившееся светлое лицо.
— Дэйн, ты же знаешь, как я не люблю эти твои некромантские штучки… Что случилось? — резко прервал сам себя ректор совсем другой академии.
Хемиан Даллар — старый друг, помощник и почти брат. И по совместительству — руководитель Хищной академии магии жизни, в простонародье — Худшей или Живой академии в противовес Мертвой академии, которая считалась лучшей.
Даллар был друидом. Очень сильным и опытным. Одним из лучших мастеров в своем деле. Он чтил жизнь и презирал смерть. Считал недостойным уважения все, что связано с темными материями и некромантией, включая императорскую академию.
Но все же друзей ближе, чем два таких разных человека, было сложно сыскать. И несомненно, этому имелась своя причина, скрытая не одним прожитым десятилетием.
Хемиан был высоким мужчиной с блестящими черными волосами, строго зачесанными назад. Под густыми бровями сверкали цепкие глаза цвета ночного мрака. Сам образ хмурого ректора, на лице которого уже проступали морщины, плохо ассоциировался с друидами. И Дэйн любил говаривать, что из его старого товарища вышел бы отличный некромант.
В ответ на это Хемиан Даллар, как правило, морщился, прося друга не мучить его благородные седины. Хотя у ректора ХАМа не было даже и намека на седину.
К своим сорока с лишним годам он выглядел поджаро, даже почти молодо. Но, конечно, не так хорошо, как сам Дэйн, за спиной которого хоть и было несколько больше прожитых лет. Внешне он смотрелся чуть старше выпускников академии.
— Что случилось? — настойчиво повторил друид, напряженно вглядываясь черными кристаллами глаз в лицо напротив. — Ты сегодня бледен еще больше, чем обычно, — попробовал усмехнуться он, видя, что друг тяжело дышит и не торопится отвечать на вопрос.
— Хемиан, процесс ускорился. Мне снова нужна твоя помощь, — глухо бросил Люциан, глубоко вздохнув.
Он выпрямился, плотно сжал челюсти. И теперь на лице высшего некроманта снова не было ни капли волнения.
Друид нахмурился.
— Ускорился? Почему это произошло? — попытался уточнить он, но Дэйн в ответ лишь едва заметно пожал плечами, словно его это не касалось.
Хотя на самом деле только эта мысль и витала сейчас в его голове, болезненно ввинчиваясь в мозг вопросами без ответов.
— Хорошо, жди… — бросил Хемиан, и зеркало снова пошло густой черной рябью.
Уже через каких-то пару минут в кабинете стояли и смотрели друг на друга два ректора.
Друид использовал один из амулетов, способных открыть кратковременный портал. Дорогая игрушка, доступная только очень богатым и влиятельным высокородным, на которую у Хемиана никогда в жизни не хватило бы денег. Но которую ему много лет назад подарил его лучший друг — высший некромант.
— Покажи мне, — ровным голосом попросил друид. Попросил или потребовал — сложно сказать.
Дэйн поморщился. Но он понимал, что это необходимо. Без помощи сил жизни у него не было шансов. А товарищ имел право знать, за что отдает свою кровь.
Ректор ЦИАНИДа закрыл глаза и сжал губы. А затем выставил перед собой правый кулак с разбитыми костяшками. Кровь больше не шла, но раны почему-то не закрывались.
— Я не чувствую боли, Хемиан. Ни левой рукой, ни правой.
Голос прозвучал глухо и немного зло.
— Давно ты заметил? — приподнял бровь друид, бросив мимолетный взгляд на руку друга, исчезающую в кармане приталенного пиджака.
— Сегодня.
— А как давно?
— Не знаю, тьма тебя забери! — оборвал Дэйн, упал в кресло и указал товарищу на такое же напротив. — Садись, я попрошу принести нам чего-нибудь.
— Нет времени, — покачал головой друид. — Я подготовлю все что нужно. Приступим прямо сейчас.
— Как пожелаешь, — устало ответил некромант и отвернулся.
Даллар еле слышно хмыкнул. Это показное безразличие не могло обмануть его. Ректор Живой академии знал, что на самом деле за холодной маской отрешенности скрывается живое страдающее сердце. Но Дэйн Люциан был из тех людей, которые не умели показывать свою слабость, уязвимость. Хотя, по мнению друида, это не делало его сильнее.
Хемиан пошуршал в соседней комнате, где была устроена небольшая лаборатория, и уже хотел было позвать некроманта туда. Но бросил быстрый взгляд на друга, встретившись с серым льдом его глаз, и решил провести обряд прямо в кабинете.
— На этот раз тебе придется больнее, Дэйн, — спокойно предупредил друид, расставляя на столе несколько разноцветных камней вокруг глубокой металлической чаши.
