Ведьминскими тропами (СИ) - Лебедева Ольга (список книг .TXT) 📗
— Ты как его донес? Живот не болит? — Анитра взволнованно посмотрела на Старки. Не хватало, чтобы малыш надорвался в благородном стремлении ее накормить.
— Ерунда, — заважничал ктурх, — я сильный. Мог бы и больше принести, только тебе и этого не съесть, помню я как ты за столом у Сигверды крошки клевала, ну чисто пичужка малая. Не будешь мясо есть, так и не вырастешь. Кто тогда тебя заморыша в жены возьмет?
— Заботливый ты мой, — умилилась Анитра, отрезая приличный ломоть мяса добытчику и вдвое меньше себе, — Чтобы я без тебя делала?
— Питалась бы одной кашей, — хмыкнул Старки, намекая на ее недавний ужин. — Даже масла охламонки не положили, только ложечку вареньица брусничного. Так ты у меня совсем отощаешь. Ну да ничего, со мной не пропадешь, уж я о тебе позабочусь.
"Еще один разговорчивый опекун на мою голову", — мысленно улыбнулась Анитра, доедая последний кусочек.
День завершился совсем не так, как ожидалось. Сытая и довольная она растянулась на постели, еще раз порадовалась, что не придется дышать пылью всю ночь, и провалилась в сон без сновидений.
Алфхильд готовилась ко сну, когда дверь в ее комнату приоткрылась ровно настолько, чтобы в узкий проем могла протиснуться высокая худощавая женщина.
— Ингеборг? Что привело тебя ко мне в столь поздний час? — брови жены хевдинга изогнулись полумесяцем. Она не ожидала прихода своей преданной служанки, с которой все было обговорено во время вечерней трапезы. День в крепости прошел как обычно, а потому доклад всеведущей Ингеборг не занял много времени. Чем же вызван этот неурочный визит?
— Госпожа моя Алфхильд, прости за вторжение. Я принесла тебе важную новость — у твоего мужа объявилась еще одна дочь, — ответила Ингеборг.
— Вот как? И что же в этом удивительного? — в голосе Алфхильд послышалась скука. — Странно, что стены крепости не осаждают сотни его ублюдков. Одним больше, одним меньше. Свенельд не станет никого из них признавать, пока живы законные наследники. Смута ему ни к чему. Отправь девчонку в женский дом, да прикажи, чтобы приставили к делу. И впредь не тревожь меня по пустякам.
Молодая служанка, замершая за спиной госпожи с костяным гребнем в руке, вновь принялась расчесывать длинные серебристые пряди. Волосы Алфхильд струились до самого пола и приходилось действовать очень осторожно, чтобы ненароком не причинить хозяйке боль. Рука у госпожи была тяжелой, и след от пощечины мог сохраняться очень долго.
— Именно так я и собиралась поступить, моя госпожа, однако хевдинг приказал поселить девчонку в хозяйском доме. Я не посмела его ослушаться, но решила, что тебе нужно об этом знать.
— С чего бы ему так поступать? — задумалась Алфхильд. Ее сердце сжалось от дурного предчувствия. Ведь за пять лет брака она так и не подарила Свенельду сына. Две дочери появились на свет одна за другой в первые два года супружества, а после этого ей ни разу не удалось зачать в своем чреве дитя. Муж стал косо на нее поглядывать, все реже навещал по ночам, а в последнее время и вовсе приходил пьяный до беспамятства. Не раздевшись, заваливался на кровать и тут же засыпал, оглашая комнату храпом, похожим на рык дикого зверя. Поначалу безразличие супруга даже радовало. Чего греха таить? Мужа Алфхильд не любила, не его образ являлся ей во снах. Свенельд был старше ее отца, грузен и некрасив. Неумеренность в еде и крепом эле сказались на его здоровье не лучшим образом. И все же при нем она была госпожой. Слуги и воины относились к ней с почтением. Алфхильд не могла позволить какой то девчонке занять свое место.
— А ты уверена, что это его дочь? — спросила равнодушно, стараясь не выдать охватившее ее волнение.
Ингеборг пожала плечами:
— Да кто ж ее знает? Девчонка слишком мала, чтобы стать его любовницей, а лишь бы кого хевдинг в своем доме не поселит. Вот я и подумала, что она его дочь.
Алфхильд прикрыла на миг глаза, скрывая облегчение. Волноваться действительно было не о чем. Не любовница, к тому же девчонка. Может быть, Свенельд задумал выдать ее замуж за одного из своих скрытых недругов, того, чьи уста на пирах полны меда, а попробуй повернуться к нему спиной и в нее тут же вонзится отравленный клинок?
— Пусть живет, — повелела Алфхильд милостиво. — Утром отведи ее к дочерям Свенельда, пусть вместе травы разбирают. Нечего ей без дела сидеть. Еще возомнит себя госпожой. А сама приглядывай за ней и, если заметишь что неладное, сразу беги ко мне.
— Все сделаю, как ты велишь, госпожа моя Алфхильд, — Ингеборг низко поклонилась и неслышно выскользнула за дверь.
Анитра проснулась рано. Разбудила ее возня за дверью. Скорее всего, это слуги растапливали печи, успевшие остыть за ночь.
На новом месте все было непривычно: слишком широкая кровать, незнакомые запахи, многочисленные звуки, свидетельствующие о пробуждении крепости. Ведьмочка перевела взгляд на сундук. В серых предрассветных сумерках было видно, что импровизированная постель Старки пуста. Негодник снова исчез без предупреждения. Да и ложился ли он спать, не известно. Кажется, у ктурха нашлись дела поважнее сна. К тому же он любил понежиться возле горячей печи. Не исключено, что шустрый пройдоха отыскал себе местечко получше и потеплее.
Сделав над собой усилие, Анитра выбралась из-под плаща, который набросила поверх простыни вместо теплого покрывала. Быстро натянула на себя платье, а затем снова закуталась в меховую накидку. Ополоснув лицо ото сна, девочка отправилась на поиски кухни. Плутать долго не пришлось. Она просто шла на запах свежевыпеченного хлеба.
В просторном помещении оказалось многолюдно. За большим столом собралось не менее двух десятков человек: мужчины и женщины, молодые и постарше. Перед каждым стояла деревянная плошка с густой кашей и глиняные чаши с горячим отваром. В центре стола располагался поднос с толстыми ломтями ржаного хлеба. Именно его аромат и послужил Анитре путеводной нитью.
Для новоприбывшей тоже нашлось местечко. Круглолицая женщина, пышная и румяная, как сдобная булочка тут же поставила перед девочкой тарелку с кашей и вернулась к прерванному завтраку. На Анитру поглядывали с интересом, но с расспросами не приставали, давая ей спокойно поесть. Однако стоило ведьмочке закончить трапезу, как плотину прорвало. Пришлось рассказывать придуманную наспех историю о жизни в деревне под присмотром бабки-знахарки, что было не так уж далеко от истины. О том, что неожиданно бабка сорвалась с места и притащила ее сюда, заявив, что больше не может за ней приглядывать, а хевдинг оказался настолько добр, что принял ее как родную. Даже поселил в своем доме.
Главное во время рассказа было изображать полнейшую беспомощность и время от времени обводить слушателей отчаянным взглядом потерянного ребенка, глядишь и поверят в то, что больше ей нечего сказать. Да еще и пожалеют.
Уловка сработала. Наверное впервые с момента перемещения в тело девочки-подростка странствующая душа порадовалась этому обстоятельству. Взрослому человеку не удалось бы так легко отвертеться от ответов на неудобные вопросы, а с перепуганного ребенка какой спрос?
Люди начали торопливо покидать кухню, а Кэрита с помощницей быстро убрали грязную посуду со стола, смели крошки и принялись вынимать из шкафов посуду понарядней. В кухню вбежали две девочки лет восьми, похожие друг на друга, как две капли воды. За ними вошли еще три девушки постарше. И только после того, как они уселись за стол, в дверном проеме возникла худощавая фигура Ингеборг. Анитра хотела было уйти, но домоправительница ее остановила.
— Останься, — произнесла она строго, — и запомни, ты не должна принимать пишу в компании слуг. Это дочери хевдинга, отныне ты будешь делать все то же, что и они. И не вздумай упрямиться, в крепости все подчиняются раз и навсегда заведенному порядку.
Пока Ингеборг говорила, Кэрита живо собрала поднос с едой и поставила его перед домоправительницей. Та легко его подхватила, величественно кивнула и ушла не прощаясь.
