Милый враг мой (СИ) - Федотовская Алёна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Через некоторое время Людовик слегка отстранился, и Селина, наконец, открыла глаза, но, не выдержав его пронзительного взгляда, уткнулась ему в грудь и прошептала:
— Прости меня, Людовик. Я не должна была, не имела права так говорить с тобой. Я совершила ошибку и горько раскаиваюсь в этом.
— Значит, ты больше не думаешь так, как говорила? — спокойно спросил он.
— Нет, нет, не думаю.
— И больше не считаешь меня напыщенным индюком?
— Конечно, нет! То есть, да! То есть, не считаю!
— И ты не думаешь, что я воспитан хуже тебя?
— Само собой!
— И ты делаешь все для того, чтобы обратить мое внимание на себя?
— Да, да! То есть… Ваше высочество!
Людовик расхохотался.
— Весьма польщен вашим заявлением, мадемуазель де Лодвиль! — но, видя, что Селина снова начинает закипать, поспешил заметить: — Прошу вас, дорогая, давайте больше не будем ссориться. Я тоже должен попросить прощения за то, что наговорил. Никогда впредь вы не услышите от меня замечаний о вашем воспитании или поведении. А взбалмошность вам даже к лицу.
— Мне почему-то чудится в ваших словах какой-то подвох, ваше высочество, но я все же рискну заключить этот мирный договор.
— Но при одном условии.
Ее огромные глаза распахнулись от удивления.
— Отныне вы будете звать меня Людовиком, а сейчас немедленно поцелуете.
— Я…
Но все неискренние протесты так и не успели сорваться с ее губ. Людовик снова сжал Селину в объятьях, а затем, подняв ее на руки, направился к лошади.
Когда они оба снова оказались в седле и лошадь медленным шагом направилась во дворец, Селина, положив голову на плечо Людовика, вдруг поняла, какой камень свалился с души. Теперь она могла признаться хотя бы самой себе, что ее очень огорчала эта никому не нужная вражда. Конечно, девушка отдавала себе отчет в том, что это перемирие не сможет длиться вечно — они с Людовиком были слишком вспыльчивы и независимы — но она была рада и этой короткой передышке перед следующим сражением. Однако Селина должна была разобраться с двумя мучавшими ее вопросами, и немедленно. Первый вопрос касался отношения Людовика к ее матери, а второй — его личного участия в событиях трехлетней давности.
Но, по-видимому, не только у Селины имелись вопросы, на которые она хотела бы получить ответы. Она понимала, что Людовик увез ее из дворца не только для того, чтобы поцеловать, хотя именно это объяснение Селина предпочла бы всем другим. Герцог не заставил ее долго ждать.
— Мне бы хотелось обсудить с вами кое-что, — он покрепче прижал девушку к себе. — Надеюсь, вы не против?
— Нет, ваше высочество, о, прошу прощения, Людовик, — улыбнувшись, отозвалась Селина.
Но герцог был совершенно серьезен. Немного помолчав, он продолжил:
— Мы о многом должны поговорить, но сначала я хочу узнать, что же произошло сегодня вечером до того, как я увидел вас перед входом во дворец?
— Я… я кое-что услышала.
Селина была в замешательстве. Она не знала, что можно рассказать Людовику, а о чем следует умолчать. Конечно, король обещал ей, что убийца ее родителей будет найдет и наверняка не хотел, чтобы она говорила об этом кому-либо еще, но теперь… Она не могла подозревать герцога Анжуйского в том, что это он организовал нападение на ее замок, хотя бы потому, что тот человек был намного старше Людовика, но ее волновало, сможет ли он сохранить все в тайне?
Наконец она решилась.
— Хорошо, Людовик, я расскажу вам все, но обещайте, что никому и словом не обмолвитесь о том, что услышите.
— Не понимаю, почему вы просите меня об этом, но я обещаю.
— Так слушайте же. Сегодня после ужина я решила немного прогуляться. Я и не заметила, как оказалась около конюшни. Мне было очень холодно, и я решила поскорее вернуться во дворец. Ближайшим входом для меня была та самая дверь, и я непременно воспользовалась ей, если бы, открыв дверь, не услышала чей-то шепот…
— Шепот?
— Да. Двое мужчин говорили обо мне.
— О вас? Они называли ваше имя?
— Нет, да этого и не требовалось. Они сказали, что «она» появилась не вовремя, что захочет все узнать и станет задавать вопросы. Один из них сказал другому, что тот должен был давно убить ее, то есть меня, и так как не совершил этого раньше, он должен сделать это сейчас. Людовик, я боюсь!
— Может быть, вам послышалось?
— Я не сумасшедшая, ваше высочество! Клянусь вам, это не плод моего воображения, все было именно так, как я рассказываю!
— Хорошо, не волнуйтесь. Может быть, вы узнали чей-нибудь голос?
— Нет, они шептались слишком тихо. К тому же, не уверена, что узнала бы кого-либо, говори они даже в полный голос.
— Значит, убийца находится во дворце, — задумчиво сказал его высочество.
— Да, я настаиваю на этом. Король обещал мне, что найдет его, но я не могу сидеть сложа руки. Людовик, вы должны мне помочь!
— С удовольствием, но что я могу? Даже не знаю всех обстоятельств этой трагедии; уверен, что король, на чью помощь вы, почему-то, мало рассчитываете, знает намного больше меня.
Селине ничего не оставалось, как согласиться с ним и вкратце рассказать ему то, что поведала королю. Единственное, о чем она умолчала, это о своей тете, Генриетте Антуанской, и о том, что она, возможно, жива. «Чем меньше человек будет знать об этом, — решила Селина, — тем больше шансов у моей тети остаться в живых. Хотя, может быть, уже слишком поздно опасаться за ее жизнь».
Людовик выслушал рассказ Селины, не проронив ни слова. Через некоторое время он задумчиво произнес:
— К сожалению, я тоже не знаю ни одного человека со шрамом на руке. Но не отчаивайтесь, это особая примета, и если попытаться узнать столь интимную подробность у придворных дам…
— Ваше высочество! — воскликнула Селина. — Неужели вы собираетесь лично участвовать в этом?
— А почему бы и нет? Шрам у мужчины не является чем-то необычным, поэтому ни одна дама не станет распространяться об этом просто так. К тому же, вы просили меня сохранить вашу тайну.
Селина поспешила сменить тему.
— Я рассказала вам все, что знаю, ваше высочество, и теперь я хотела бы услышать о том, что знаете вы.
Людовик с удивлением посмотрел на нее.
— Почему вы думаете, что знаю что-то такое, чего не знаете вы?
— Я полагаю, вы должны знать обстоятельства нашей с вами помолвки, устроенной его величеством и моими родителями?
— Почему вы спрашиваете об этом? Не станете же вы уверять, что вам ни о чем не известно!
— Но это действительно так. О том, что вы были предназначены мне в мужья, я узнала сегодня утром, когда вы с жаром говорили о своем нежелании жениться на глупой четырнадцатилетней девчонке.
— Ох, я снова должен просить прощения за необдуманные слова! Это скоро войдет у меня в привычку.
— Значит, теперь вы хотите на мне жениться? — лукаво спросила Селина, и ее обдало жаром от собственной смелости. Зачем она это сказала?!
— Мадемуазель де Лодвиль! — воскликнул Людовик, но не прошло и секунды, как он заметил уже совсем другим тоном: — А почему бы и нет?
Селина удивленно посмотрела на него.
— Вы опять шутите, ваше высочество?
— Если не возражаете, мы обсудим это несколько позже. Мне кажется, вы спрашивали об обстоятельствах нашей помолвки.
— Да, ваше высочество.
— Позвольте узнать, почему родители не сказали вам правду?
— Я не знаю. Может быть, они хотели сделать мне сюрприз, ошеломить присутствием двух членов королевской семьи у нас в замке. Или опасались, что все может измениться в последний момент, ведь, насколько я знаю, моим родителям было запрещено бывать при дворе.
— Ваша мать заслужила это, — сухо заметил Людовик.
— Неправда! — с жаром воскликнула Селина. — Вряд ли смогу убедить вас, но уверена, что у моей матери были веские причины оставить его величество и бежать с моим отцом. Думаю, она любила короля Карла, тогда еще дофина.
— Конечно, любила! — с издевкой произнес Людовик. — И решила доказать ему свою любовь и преданность, сбежав с Гийомом де Лодвиль!
