Реквием - Оливер Лорен (читать книги полностью .TXT) 📗

Звук шагов.

«Хоть бы это был Джулиан! — думаю я. — Хоть бы это был Тэк!»

Я внимательно осматриваю лагерь и замечаю тень, движущуюся между палатками. Я медленно тянусь за ружьем. Распухшие от холода пальцы плохо меня слу­шаются. Ружье кажется еще тяжелее, чем раньше.

Неизвестный вступает в пятно лунного света, и я перевожу дыхание. Это всего лишь Корал. Ее кожа си­яет белизной в лунном свете; на ней слишком большой для нее свитер. Я узнаю этот свитер — прежде он при­надлежал Алексу. У меня скручивает все нутро. Я под­нимаю ружье, направляю на Корал и думаю: «Бабах».

А потом, пристыженная, быстро его опускаю.

Те, среди кого я жила прежде, кое в чем были пра­вы. Любовь — это своего рода одержимость. Отрава. И раз Алекс больше не любит меня, мне невыносима сама мысль о том, что он может любить другую.

Корал исчезает в лесу - наверное, идет пописать. У меня начинает сводить ноги, так что я выпрямляюсь. Я слишком устала, чтобы и дальше стоять на страже. Пойду и разбужу Рэйвен - она вызывалась сменить меня.

Треск. Снова шаги — на этот раз ближе и на восточ­ной стороне лагеря. Корал ушла на север. Я мгновенно настораживаюсь вновь.

Потом я вижу его. Он, с ружьем на изготовку, мед­ленно выбирается из зарослей чего-то вечнозеленого. Я с ходу могу сказать, что это не стервятник. Слишком уж у него правильная осанка — и одежда хорошо си­дит, и ружье как новое.

У меня замирает сердце. Регулятор! Наверняка. А это значит, что в Дикие земли действительно про­никли враги. Несмотря на все доказательства, в глуби­не души я надеялась, что это неправда.

Мгновение длится тишина, а потом пугающе гром­ко, как кровь, стучащая у меня в висках, — ночь слов­но взрывается пугающими криками и уханьем живот­ных, рыщущих во тьме, чуждыми и дикими. Я поднимаю ружье. У меня вспотели ладони. В горле пересохло. Я смотрю, как регулятор приближается к лагерю. Я кладу палец на спусковой крючок. В душе у меня на­растает паника. Я не знаю, следует ли стрелять. Я ни­когда ни во что не стреляла с такого расстояния. Я ни­когда не стреляла в человека. Я даже не знаю, способна ли я на это.

«Черт, черт, черт! Эх, если бы здесь был Тэк!»

Черт.

Что станет делать Рэйвен?

Регулятор добирается до границы лагеря. Он опу­скает ружье, и я снимаю палец со спускового крючка. Может, это просто разведчик. Может, он должен вер­нуться с докладом. Тогда у нас будет время принять меры, скрыться или подготовиться. Может, мы спра­вимся.

И тут из леса появляется возвращающаяся Корал.

На долю секунды она замирает, неподвижная и белая, словно бы пойманная вспышкой фотографа. И чужак долю секунды не шевелится.

Потом Корал ахает, и мужчина наводит ружье на нее, и мой палец — я не думаю и не планирую этого — снова находит спусковой крючок и нажимает на него. У регулятора подламывается нога, и он с криком осе­дает на землю.

Потом начинается хаос.

Отдача от ружья толкает меня назад, и я, пытаясь удержать равновесие, оступаюсь. Острый камень вгрызается в спину, и от ребер до плеча меня простре­ливает разрядом боли. Новые выстрелы - один, два, а потом крик. Я опрометью кидаюсь к лагерю. И мину­ты не проходит, как он превращается в мешанину людей и голосов.

Регулятор лежит ничком, раскинув руки и ноги. Вокруг него расплывается темная лужа, словно тень. Над ним возвышается Дэни со своим пистолетом. Должно быть, это она прикончила лазутчика.

Корал стоит, обхватив себя руками. Вид у нее по­трясенный и немного виноватый, как будто это она каким-то образом позвала регулятора. Она не постра­дала — уже легче. Хорошо, что мои инстинкты спасли ее. Я вспомнила, как сама целилась в Корал и мне снова становится стыдно. Не таким человеком я хотела быть. Во мне угнездилась ненависть, пустота, в которой так легко многое потерять, Да, о ненависти зомби меня тоже предупреждали.

Пайк, Хантер и Дэни говорят одновременно. Остальные члены группы сошлись в полукруг вокруг этой троицы бедные и испуганные, с пустыми, словно у призраков глазами.

Лишь Алекс не стоит. Он, присев, быстро и методично упаковывает рюкзак.

— Ну, хорошо. — Негромко, но с настойчивостью, привлекающей наше внимание, произносит Рэйвен. — Давайте рассмотрим факты. У нас на руках мертвый регулятор.

Кто-то скулит.

— Что мы делаем?! — перебивает Рэйвен белый от ужаса Гордо, — Нам надо уходить!

— Куда уходить?! — одергивает его Рэйвен. — Мы не знаем где они, не знаем, с какой стороны они дви­жутся! Мы можем попасть прямиком в ловушку!

—Тс с, — шипит Дэни. На мгновение становится совершенно тихо, если не считать шелеста листьев в деревьях и совиного уханья. Но после до нас доносится отдаленное эхо голосов.

— Мы должны остаться здесь и сражаться, — заявляет Пайк. — Это наша земля!

— Мы будем драться, лишь когда не останется дру­гого выхода. — Повернувшись к нему, возражает Рэй­вен. Мы не знаем, сколько там регуляторов и какое у них оружие. Они сытые, и они сильнее нас.

— Мне уже тошно удирать! — взрывается Пайк.

— Мы не удираем. — Спокойно отвечает Рэйвен. Она поворачивается к остальным. Нам нужно раз­делиться. Рассыпаться вокруг лагеря. Спрятаться. Кто-то пусть пойдет в сторону старого русла. Я займу пост на холме. Камни, кусты, все, что сойдет для укрытия, используйте. Да хоть на дерево залезьте, черт подери! Только чтобы вас не было видно. —Она обводит всех взглядом. Пайк упорно отказывается смотать ей в глаза.

— Берите с собой ружья, ножи — все, что у вас есть. Но помните: мы будем драться лишь в том случае, если другого выхода не останется. Ничего не предприни­майте без моего сигнала, ясно? Никто не шевелится, не дышит, не кашляет, не чихает и не пукает. Все по­няли?

Пайк сплевывает. Все молчат.

— Ладно, — говорит Рэйвен. — Пошли.

Группа быстро, без единого слова, рассыпается в стороны. Люди проскакивают мимо меня и превра­щаются в тени. Тени растворяются во тьме. Я прохожу мимо Рэйвен: она присела рядом с мертвым регулято­ром и обыскивает его на предмет оружия, денег или вообще чего-нибудь полезного.

— Рэйвен. — Ее имя застревает у меня в горле. — Как ты думаешь?..

— С ними все будет в порядке, — произносит Рэй­вен, не поднимая головы. Она знает, что я говорю про Джулиана и Тэка. — А теперь вали отсюда.

Я трусцой пробегаю через лагерь и нахожу свой рюкзак рядом с несколькими другими у костровой ямы. Я накидываю лямку рюкзака на правое плечо, рядом с ружьем, лямка больно врезается в кожу. Я хватаю еще два рюкзака и закидываю на левое плечо.

Мимо меня трусцой пробегает Рэйвен.

— Лина, пора!

Она тоже растворяется во тьме.

Я встаю, потом замечаю, что кто-то вчера вечером бросил медикаменты. Если что-нибудь случит­ся, если нам придется бежать, и мы не сможем сюда вернуться — они нам понадобятся.

Я снимаю один из рюкзаков и опускаюсь на ко­лени.

Регуляторы приближаются. Я уже различаю от­дельные голоса и отдельные слова. Внезапно я осознаю, что лагерь совершенно пуст. Осталась лишь я одна.

Я расстегиваю рюкзак. У меня дрожат руки. Я вы­кидываю из рюкзака свитер и начинаю пихать на его место бинты и бацитрацин.

На мое плечо ложится чья-то рука.

— Какого черта ты тут делаешь?! — Это Алекс. Он хватает меня за руку и вздергивает на ноги. Я едва успеваю застегнуть рюкзак. — А ну пошла!

Я пытаюсь вырвать руку, но Алекс держит крепко. Он практически волочет меня в заросли, прочь от ла­геря. Мне вспоминается первый рейд в Портленде, когда Алекс вел меня через какой-то темный лабиринт комнат, когда мы вместе скорчились на воняющем мо­чой полу сарая, и он осторожно укутывал мою ране­ную ногу, и его руки, касающиеся моей кожи, были мягкими, сильными и удивительными.

В ту ночь он поцеловал меня. Я гоню воспоминание прочь.

Мы спускаемся по крутому склону, оскальзываясь на ненадежном суглинке и влажных листьях, к выступа­ющему козырьку и образовавшейся под ним пещере, впадине в холме. Алекс заставляет меня присесть и прак­тически вталкивает в тесное, темное пространство.